Один сон на двоих - Татьяна Владимировна Корсакова

– Валяй! – Сказала Мила мрачно и тут же испугалась, что Астра обидится и передумает.

Астра не обиделась, Астра начала рассказывать.

– Вообще-то, в этих краях я бываю часто. Живу не здесь, но наездами постоянно. Тянет меня сюда.

– Почему тянет?

– Потому что я тут родилась.

– Давно?

– Больше ста лет назад.

– Ну да, могла бы и сама догадаться. Так что там про поездки на родину?

– Обычно я не вмешиваюсь в дела людей.

– Простых смертных.

– Мила… – Астра посмотрела на нее с укором.

– Молчу, молчу!

– Не вмешиваюсь, а тут несчастный случай. Гром среди ясного неба, гроза и молнии. И мальчик… Хорошенький такой, кудрявенький мальчик. Он шел на рыбалку, когда в него попала молния. Прямо на моих глазах. Волосы в пепел, на одежде дыры от ожогов. Мы не вмешиваемся. Это как сказать-то?.. Это неэтично. А тут ребенок. Умирает прямо у меня на руках. И я знаю, что могу ему помочь. И знаю, что помощь эта такого рода, что иногда лучше умереть.

– Ты его укусила?

– Там сложнее всё. Многим сложнее. Я не хотела для маленького мальчика такой жизни, когда голод и постоянный бой с внутренним зверем. Но я хотела его спасти. Микродоза, Мила. Микродоза моей крови. Считай, гомеопатическая. Расчет на наш извечный авось.

Мила замерла, сжалась вся, скукожилась, представляя, что чувствовала эта женщина много лет назад, представляя, чтобы она сама чувствовала бы, окажись на месте Астры.

– Он умер у меня на руках. Не сработала гомеопатия, – сказала Астра, глубоко затягиваясь сигаретой. – Я тогда так подумала. Я чужую жизнь остро чую, научилась за эти годы. А его вот не почуяла. Решила, что все, умер малыш.

– А он не умер? – спросил Мила шепотом.

– А он оказался крепким мальчиком. – Астра улыбнулась. – Он пришел в себя в морге. Все решили, что произошла врачебная халатность, а мама его решила, что произошло чудо.

– А ты?

– А я стала за ним наблюдать. Мне нужно было убедиться, что я не сделала хуже. А если сделала, то можно еще что-то исправить. Сняла дом по соседству, присматривала. Сначала все было хорошо, а потом он начал чахнуть. Врачи, «Скорые» бесконечные. Они жили тогда в доме его отчима. Нормальный был мужик, добрый, хваткий. Выпить, правда, любил, но моего мальчика никогда не обижал.

– Что ты сделала, Астра? – спросила Мила и подалась вперед. – Ты же ему помогла? Как ты ему помогла?

– Я пришла к ним в гости. Представилась доктором. Мне поверили. Я обладаю некоторыми способностями, даром внушения. Мне нужно было убедиться, понимаешь? Выяснить, не сделала ли я только хуже. Потому что, если сделала, то… – Астра замолчала.

– Ты хотела его убить.

– Да, и это был бы акт милосердия. Поверь. Но не пришлось! – Астра беззаботно улыбнулась. Делано беззаботно. – У него были в наличии все витальные функции на фоне глубочайшей анемии. И при этом никаких признаков трансформации, ничего фатального. Я напоила его кровью.

– Своей?

– Нет – куриной. Не спрашивай, как я ее добыла, тебе не нужно знать. Но главное – лекарство помогло. Мой мальчик пошел на поправку. Я оставалась поблизости ровно столько, сколько было нужно, чтобы убедиться, что с ним все будет хорошо. Стакан крови раз в неделю – не самая большая плата за жизнь, я считаю. А ты? Что думаешь ты, Мила?

Она ничего не думала, она просто радовалась, что Харон не вампир! Стакан крови – это ерунда! С этим она как-нибудь справится! Уже справилась!

– Спасибо, – сказала Мила и положила свою горячую ладонь поверх прохладной ладони Астры. – Спасибо тебе за него.

Астра улыбнулась, удовлетворенно кивнула. И Мила вдруг подумала, что только что прошла какой-то очень важный экзамен. Что теперь у нее снова есть и подруга, и любимый мужчина.

– А родители? Как ты объяснила эту необходимость его родителям? – спросила она.

– Я им ее не объясняла, я им ее просто внушила. И, знаешь, сразу все наладилось! Я присматривала за ним, за своим мальчиком, все эти годы. О, как я гордилась им! Как радовалась его взрослению!

– Контора… Откуда деньги на его бизнес? Это ты, Астра?

– Я помогала только несколько первых лет. Контору основал его отчим, но всего остального Харон добился сам, без посторонней помощи.

– Он про тебя знает?

– Нет. – Астра покачала головой. – Я присматривала за ним со стороны, но больше никогда не вмешивалась в его судьбу. И словами не передать, как я рада, что в жизни моего мальчика появилась ты!

Астра встала, вышла из кухни, но всего через пару мгновений вернулась с бутылкой в руках.

– Выпьем? – Она поставила бутылку на стол, ловко поддела пробку ногтями, выдернула.

– А можно посмотреть? – спросила Мила шепотом.

– На что? – спросила Астра с тенью растерянности.

– На твои…

– Клыки? Смотри!

Астра улыбнулась, обнажая белоснежные, длинные и острые клыки. Мечта дантиста, а не клыки! При этом с челюсть ее не случилось ничего непоправимо жуткого. Астра оставалась кинематографично прекрасной вампиршей! Милу аж завидки взяли!

– И предвосхищая твой следующий вопрос, сразу хочу ответить. Я питаюсь кровью, но для этого мне не нужно охотиться по ночам на бедных обывателей. Двадцать первый век на дворе, все можно купить за деньги.

Больше никаких вопросов Мила задавать не стала, молча приняла у Астры полный бокал вина, молча им отсалютовала и залпом выпила. Какая к черту разница, что в подружках у нее вампирша, главное, что человек она мировой!

Глава 25

Григорий вернулся через пару минут после того, как вышел с кем-то поговорить по телефону. Следом за ним явился Цербер, уселся перед Лерой, подмигнул красным глазом.

– Ты ж мой хороший! – Она провела ладонью по его костяной голове, кончики пальцев закололо. – Что стало с твоей головушкой?

– Положил за любимую хозяйку, – сказал Григорий. – За твою прабабушку, если быть точным. Но ты, Валерия, не переживай! Вообще-то, у Горыныча три головы. Собственно, потому он и Горыныч. Это когда в полном сборе, а не в виде призрака. Да, Горыныч?

Призрачный пес повернул голову к Григорию и мигнул трижды.

– Думаю, это он так ругается, – объяснил Григорий. – Да ты не ругайся, Горыныч! Она же должна знать.

– Должна. – Лера кивнула, а потом сказала: – Он мне снился. Я его даже рисовала, трехголового. Думала, что это что-то такое бредовое. Отец мне так и сказал, когда увидел… – Она осеклась, замолчала.

– Это не бредовое, Валерия. – Григорий сел рядом с ней. – Это что-то вроде памяти рода. А Горыныч ваш фамильный защитник. Позволь, я расскажу тебе, каков его жизненный цикл, чтобы не было вопросов и инсинуаций.

Цербер снова посмотрел на него с укором и снова мигнул трижды, а потом однократно.

– Вообще-то, он у нас бессмертный, – продолжил Григорий. – Но на физическом уровне до очередного перевоплощения у него есть три головы и, стало быть, три жизни. Вот две головы наш горемычный уже потерял. Теперь во плоти у него будет два черепа и одна нормальная голова. Ну, относительно нормальная, все-таки, он не обычный пес. Когда мы с ним познакомились…

– А когда вы с ним познакомились? – тут же спросила Лера.

– В тысяча девятьсот сорок третьем году. Я расскажу тебе по дороге. Нам, кстати, нужно уезжать. – И предвосхищая вопросы, он добавил: – По дороге расскажу, куда.

Цербер в нетерпении переступил с ноги на ногу, наверное, ему хотелось, чтобы Лера узнала его историю незамедлительно. Лере тоже хотелось.

– Когда мы с ним познакомились, у него было две нормальные головы и одна костяная. Костяную он сложил в битве за твою… – Григорий задумался, а потом сказал: – За твою пра-прапрабабушку, наверное. В физическом мире и физическом воплощении Горыныч – трехголовый пес. Но есть и модифицированная версия, когда в результате некой трансформации мы получаем сразу трех псов, по количеству голов. Раньше это было два почти обычных пса и третий призрачный. Мой сын Митя называл его Костяной башкой. Теперь вот призрачных пса у нас два, но, как я понимаю, энергии для пребывания в физическом мире хватает только одному из них. Я прав? – Он посмотрел на Цербера и тот просто кивнул в ответ. – Этому имя дал Мирон. Хорошее имя, мне нравится. А тебе? – Он снова посмотрел на Цербера, и тот снова кивнул.

– А где Горыныч целиком? – спросила Лера. Почему-то ей было очень важно разобраться в том, как все устроено. – Я имею в виду, где его физическое воплощение?

– В сырой земле, – ответил Григорий. – Предполагаю, что где-то в Гремучей лощине, но это не обязательно. – Он придет на твой зов, как только потребуется, и как только будет соблюдено…

– Что будет соблюдено? – тут же спросила Лера.

– Это пока не важно. Давай решать проблемы по мере их поступления. На данном