По живому - Майкл Блумлейн

В день визита Маркуса Терри так разволновался, что Фрэнки пришлось солгать, сказав, что он позвонил и отменил встречу. Терри и без этих встреч будет прекрасен, улыбнулся он, наполнил ванну и помог ему залезть туда. Брелки, болтавшиеся на нитках, дружно легли на поверхность воды, они плавали, как миниатюрные игрушки для ванны. Фрэнки намылил своего мужчину, осторожно, чтобы не оторвались брелки. Вымыл волосы шампунем. Затем побрил ему лицо, сбрил волосы на груди и подмышками, объясняя, что так меньше пахнет. Помог Терри вылезти из ванны, насухо обтер и проводил до софы. И ушел к себе в комнату одеваться.

Через час раздался звонок. Фрэнки подошел к двери.

– Это Маркус, – бросил он через плечо, посмотрев в глазок.

Терри, шаркая ногами, тоже тащился к глазку, он был охвачен ужасом.

– Не впускай.

Фрэнки щелкнул первым замком. – Наверное, он меня не понял.

Терри потянулся к двери дрожащей рукой. – Не впускай, я прошу.

– Мы не можем его прогнать. – Фрэнки убрал руку Терри, как палый лист, прилипший к косяку. – Он твой друг. Мы должны быть гостеприимными.

– Нет. Скажи ему, пусть уходит. Скажи, что я болен.

– Тебе не кажется, что ты излишне чувствителен?

– Пожалуйста, Фрэнки. Не впускай его. – Он стоял голый, его трясло. В голосе звучал страх.

– Ну хорошо, – согласился Фрэнки, тронутый этим страхом. Он решил сжалиться – что ж, отправит Маркуса назад. – Иди в мою комнату. И запрись. Я постараюсь избавиться от гостя.

Терри исчез в коридоре, и Фрэнки открыл последний замок, Маркус улыбнулся и приобнял ее, ступив в прихожую. Фрэнки провел его в гостиную. Маркус обвел глазами комнату.

– Где мой друг? – спросил он.

– Терри отдыхает.

– Он что, не знает, что я пришел?

– Он решил, наверное, что ты забыл о нашей встрече и не придешь.

Маркус нахмурился, но не ответил. Он одним взглядом окинул Фрэнки. – А ты хорошо смотришься.

Это не было преувеличением. Фрэнки по этому случаю надел безрукавное платье, которое купила ему Эдна. Белое, аккуратно драпированное, очень женственное. Бледная, с белой шелковой лентой в волосах, Фрэнки казалась Маркусу ангелом.

– От тебя любой мужик с ума сойдет.

Фрэнки улыбнулся. – Терри любит, когда я нарядный. Вот я и наряжаюсь.

Маркус осмотрелся. – Здесь миленько, не как раньше. Ты, видать, постаралась.

– Было. Но больше работал Терри. И вообще, он чудо-человек.

– Образец. Я слышал, ему не повезло.

Фрэнки не понял, что тот имеет в виду. – Кстати, – молвил он, – ты получил рубашки?

– Рубашки?

– Я послал тебе три штуки.

– Ну да, конечно. Три рубашки с пуговицами на воротничках. Хочу спросить, где ты достала такие цвета?

– Тебе не понравилось?

– Разве я так сказал? Цвета – обалдеть, вот что... Столько мне внимания. Особенно от девушки, ну...

– Тебе и Чарльзу.

Маркус не сразу понял комплимент. Он улыбнулся. – Да, действительно. Мне и моему несравненному Чарльзу Бронсону.

Прошло несколько минут. Фрэнки спросил Маркуса о работе.

– Да, положил я глаз на другую. Там техническое. Не хочу больше елозить шваброй по полу. Пусть другие этим занимаются. – Он колебался, что-то обдумывая. – Кое-кто из ребят... в прачечной... они болтают... Говорят, что Терри нужно больше всех. А из-за него другие выглядят плохо. Он когда-нибудь об этом упоминал?

Фрэнки помотал головой. – Да нет, никогда.

– Его уже несколько дней нет на работе. Он болеет? Или еще что?

– Лежит в спальне.

Маркус скосил глаза. – Слушай, а что если ты пойдешь и скажешь ему, что здесь я, Маркус. И что мне не терпится увидеть его уродливое лицо. Он тогда сразу оживет.

Фрэнки колебался. Он решил проявить милосердие, но сейчас оно и заключалось в том, чтобы как можно быстрее со всем этим покончить. Еще чуть помедлив, он взял Маркуса за руку. – Пошли вместе?

Маркус долго не раздумывал. – Можно и так.

Они прошли по коридору. Фрэнки коротко стукнул в дверь, прежде чем войти. Терри лежал в постели. Услышав приближающиеся шаги, он накрылся с головой одеялом.

– Вставай, – сказал Фрэнки. – Тебя тут хотят видеть.

Терри съежился и плотнее замотался в одеяло.

– Ну, чего ты? – повысил голос Фрэнки. – Не стесняйся. Это ведь твой друг, Маркус.

Наклонившись, Фрэнки сдернул одеяло. Терри вскрикнул и свернулся калачиком. Но Маркус успел его разглядеть.

– Бог ты мой?

– Надо было тебя предупредить, – вздохнул Фрэнки.

– Кто это?

– Это Терри. Извини. Напрасно я его тебе показал.

– Это не Терри. Нет-нет. – Маркус, всегда гордившийся своей невозмутимостью, не мог скрыть ужаса. – Что это? Отчего он такой?

Терри ухватился за одеяло, Фрэнки снова его вырвал.

– Ну, отвечай.

– Я видел таких по телевизору. Голодающие. Или больные СПИДом. Он СПИДом заразился?

Фрэнки присел на кровать. – Ты болен, бэби? Ответь Маркусу.

Терри бессильно помотал головой.

– Ты ведь большой мальчик. Объясняйся словами.

Терри что-то едва слышно прошептал.

– А что у него там болтается на коже?

– Что это у тебя, Терри?

Терри испуганно съежился.

– Ему нужен врач.

– Нет, – еще сильнее испугался Терри. – Врача... н-е-т.

– Терри сам врач, – заметил Фрэнки. – Ты разве не знаешь? Три года в медицинском институте. Могу спорить, он был лучшим. Мог собою гордиться...

– Здесь что-то нехорошее происходит, – пробормотал Маркус. – Какая-то нечистая сила... джу-джу...

– И это печально, не так ли, мой бедный мальчик? – Фрэнки набросил одеяло на Терри, потрепал по голове и медленно разогнулся. – Тяжкий день у хозяина этой квартиры. Может, нам лучше уйти. Пусть немного отдохнет.

– Ему нужна помощь.

– Я пытался что-то сделать, но... Маркус. Тот помощь получает, кто сам себе помогает. Ты тоже так говорил.

Маркус растерялся. Душой он был на стороне Терри, но жизнь научила его доверять женщинам в вопросах здоровья и дома. Он позволил Фрэнки себя выпроводить из комнаты.

– Я позвоню, – сказал Маркус Терри, обернувшись в дверях. – Обязательно позвоню. Делай, как велит Фрэнки, наращивай мясо на костях.

Фрэнки проводил его до выхода. – Спасибо, что заглянул. Для Терри это много значит. Для нас обоих. Я знаю, это поможет.

– Звони мне, – попросил Маркус. – Держи в курсе, как он...

Фрэнки пообещал звонить. Закрыв за ним дверь, он прошел на кухню. Самый большой нож... восемь дюймов от одного кончика до другого. Закаленная сталь с полированной деревянной ручкой. Фрэнки взял этот нож и направился в спальню. Терри ежился под одеялом.

– Одно унижение за другим, – проговорил Фрэнки. – Старо, как мир. Ты не устал от всего этого?

Терри поджал колени к груди, защищаясь.

– Я твой кошмар, Терри. Зло из твоих снов, в тысячу раз увеличенное. Порок твоего больного и вывернутого ума. Пока я жив, ты – пес. Ты гнойник на лице. Кусок дерьма. Тебе конец, Терри. Такой конец, что ты уже никогда не поднимешься.

Фрэнки сел на край кровати, собираясь с силами к последнему акту, последнему опустошению своего духа. Голос его чуть смягчился, когда он отогнул одеяло и заставил Терри сесть.

– Ненависть и еще раз ненависть. Оскорбление вслед за оскорблением. Постоянно подавление. Унижение. – Он положил нож между ними. – Как далеко я могу зайти?

Терри тупо уставился на лезвие, потом поднял глаза. Фрэнки уже стянул лиф платья. Груди розовые и обнаженные. Сердце тихо стучало за ребрами. Он вложил рукоятку ножа в руку Терри. Снял ленту с волос, завел руки за спину и как мог связал себя.

– А сейчас мы покончим с тем, что начали. Как ты и говорил. – Он закрыл глаза и выпятил грудь. Тело охватила дрожь, но голос оставался твердым. – Вряд ли мне надо умолять тебя. Сделай это. Убей меня.

Терри посмотрел на нее, потом на нож. Та ли это любовь, которой он так жаждал? Святая страсть? Если это так, почему он чувствует себя бесконечно опустошенным? Униженным. Что-то здесь неправильно. Не того он хотел. Любовь должна творить чудеса.

Она пришла к нему – воля – которой столь долго не было. Чистая, как молитва, жгучая, как пламя. Фрэнки права. Больше он не будет пресмыкаться. Она и в этом его путеводная звезда. Терри поднял нож, мгновение подержал на весу. Собрав последние иссякавшие силы, он нанес удар острым ножом.

Глава 20

Поздняя ночь. Сидит девушка – на мягком стуле с металлической спинкой в тускло освещенной палате. Рядом работает аппарат, периодически то включается, то выключается. Слышно слабое попискивание кислорода, выходящего из сопла в стене. Девушка сменила позу, поджала ноги, подтянула плотнее одеяло на плечи. Последние события внесли изменения в то, что казалось вполне ясным.

Кровать занимает почти всю палату. В ней лежит мужчина, глаза закрыты. Над кроватью трубки, по ним текут бледно-розовая, желтая и прозрачная жидкости. У мужчины трехдневная борода. Он совершенно неподвижен, лишь едва слышится тихое дыхание.