Принцесса морей - Валерия Вербинина

Это означало крушение всех надежд Луизы на спасение храброго капитана. За такой смехотворно малый срок ей не удастся ничего сделать: ни добыть порох для того, чтобы проделать брешь в стене темницы, ни соблазнить треклятого индюка Олдингтона (Луиза скрипнула зубами при одной мысли о нем). Храбрый Джек умрет! Ее Джек, который был самым беспечным, самым щедрым, самым добрым из всех, кого она знала! Единственный, кто протянул ей руку помощи, когда собственный братец продал ее в дешевый бордель в Нассау! И она будет смотреть, как он умирает, и ничего, ничего не сможет сделать для него? Эта мысль жгла ей сердце.

«Нет, – сказала Луиза себе, – ни за что я не пойду смотреть, как его вешают».

«Но ведь там никого не будет из близких ему людей, кроме меня! – подумала она уже в следующее мгновение. – Если Джек увидит, что я рядом, может быть, ему станет хоть немного легче. Нет, я не могу его бросить там… одного».

И молодая женщина побрела на главную площадь Порт-Ройяла. Стояла там и смотрела, как плотники со смехом и шутками сколачивают эшафот. Каждый гвоздь, который они загоняли в доски, был для нее словно гвоздь в ее собственный гроб.

Мало-помалу площадь начала заполняться народом. Люди смеялись, шутили, и кое-кто даже начал заключать пари насчет того, сколько удастся прожить пирату после того, как петля сомкнется на его шее и он повиснет в пустоте. Луиза слушала, и кулаки ее сами собой сжимались. Будь она на палубе своего корабля, то с удовольствием бы вырвала у них сердце!

Потом появились солдаты! Их было много, так много, что в отдельных местах толпа из-за красных мундиров словно окрасилась кровью. А затем – и это оказалось для Луизы большой неожиданностью – на ладной чалой лошадке появился хмурый англичанин со шрамом вдоль левого виска, в котором Луиза не без удивления признала капитана Блэйка. Он отдавал какие-то приказания плешивому человеку в форме полковника.

«Черт возьми, – мелькнуло в голове у женщины, – значит, Габриэль его тогда не прикончила? Какая жалость!»

Луиза надвинула потрепанную шляпу поглубже на лоб и стала смотреть на эшафот, находившийся прямо перед ней. Ее теснили со всех сторон, но она упорно не сдвигалась с места. Внезапно толпа заволновалась. Луиза привстала на цыпочки.

«Неужели везут? О Джек!»

Но это оказался всего лишь верховой, весь в поту от жары и от волнения. Не без труда ему удалось приблизиться к капитану Блэйку и сказать ему что-то, после чего лицо капитана резко помрачнело, а на лбу вздулась косая жила.

Луиза ничего не понимала. Но вот Блэйк сказал что-то плешивому полковнику и двинулся вперед. Когда он проезжал мимо эшафота, его взгляд случайно упал на Луизу. Мгновение молодая женщина надеялась, что ненавистный капитан не признал ее, но не тут-то было.

– Эй! – крикнул Блэйк солдатам, стоявшим возле эшафота. – Вон тот оборванец в серой шляпе, хватайте его!

Он вытянул руку с хлыстом, указывая на Луизу, и солдаты, взяв ружья на изготовку, стали пробираться к ней сквозь толпу.

Но любовницу капитана Джека не так-то просто было взять голыми руками. Миг – и, согнувшись в три погибели, Луиза нырнула в толпу. Озадаченные солдаты только растерянно озирались, недоумевая, куда она исчезла. А Луиза, расталкивая людей, уже бежала прочь.

– Вот он, вот он! – крикнул кто-то из солдат.

Чьи-то руки потянулись к девушке, пытаясь схватить ее, и она молча и даже без особой злобы ударила этого человека рукоятью пистолета в зубы. Какая-то женщина громко завизжала, люди шарахнулись. Луиза вовсю работала локтями, преследователи, пыхтя и отдуваясь, были далеко позади, и казалось, что спасение совсем близко. Но стоило Луизе выбраться из толпы, как наперерез ей выскочил полковник Салливан на вороной лошади.

От удара Луиза отлетела в сторону, потеряв шляпу и пистолет, а когда поднялась, тяжелая рука полковника крепко ухватила ее за длинные волосы, не давая пошевельнуться. Луиза попробовала укусить его за поросшую волосами лапищу, но полковник только перехватил ее покрепче, так что от боли у нее даже слезы выступили на глазах. Артур Блэйк был уже рядом и осаживал лошадь, которая, хрипя, попятилась, а сбоку подбегал чуть ли не взвод солдат с примкнутыми штыками.

– О, мисс Мэнсфилд, какой сюрприз… – промолвил Блэйк, скалясь. – А я и не знал, что вы любительница подобных зрелищ.

Ответ Луизы не отличался лаконичностью. Как, впрочем, и самой элементарной вежливостью.

– Боже, какой язык! – Блэйк усмехнулся, и шрам на его виске задергался. – Полковник, я ваш должник. Робертс, в кандалы эту девку и в тюрьму ее!

– Слушаюсь, сэр.

– Что вы намерены с ней делать? – полюбопытствовал Салливан.

– Пока не знаю, – честно ответил Блэйк. – Для начала мне нужно побеседовать с герцогом Олдингтоном.

– Дорогой Артур, да это не просто перст судьбы! – взволнованно воскликнул герцог, когда Блэйк закончил рассказывать ему про карту Грамона, побег Джека Осборна и поимку его подружки. – Если нам удастся отыскать сокровища пирата, а он наверняка был несметно богат, мы с легкостью сможем возместить то, что у нас украли, и вдобавок сумеем помочь королю. Вы же сами знаете, дорогой, как в Англии сейчас туго с деньгами. Золото Грамона позволит нашему повелителю выиграть войну и раз и навсегда поставить зарвавшегося Людовика на место. Действуйте, дорогой мой, действуйте! Я лично сообщу о вашей роли во всем происшедшем его величеству. Он может пожелать наградить вас. У короля сложный характер, но он не забывает тех, кто верно ему служит!

– Я не сомневаюсь, – сказал Блэйк. – Беда в том, что я не знаю, с чего начать. Все, что у меня есть, – это половина той злосчастной карты и кое-какие догадки.

Прежде чем дать ответ, герцог Олдингтон разгладил свои каштановые усики.

– Но у вас еще есть мисс Мэнсфилд, – напомнил он. – А что, капитан Джек правда ею очень дорожит?

Блэйк почесал подбородок. Лично он склонен был думать, что ни одна женщина не выдержит сравнения с Габриэль де Сент-Илер, но, в конце концов, Джек Осборн мог считать иначе. Потом ответил осторожно:

– Думаю, да.

– А у Джека Осборна находятся обе половины карты Грамона? – продолжал герцог.

– Скорее, у одного из его друзей.

– А, несущественно, – отмахнулся Олдингтон. – Эшафот на площади стоит до сих пор? Вот и прекрасно, пусть его не разбирают.

– Вы что-то задумали? – напрямик спросил Блэйк.

Герцог кивнул.

– Я велю везде объявить, что завтра на заре вместо бежавшего Джека Осборна будет повешена его подружка. Но, впрочем, я могу и помиловать ее – при условии, если капитан Джек придет ко мне… скажем, не позднее полуночи… и принесет карту семи островов. Он поймет.