Зачем Сталин создал Израиль? - Леонид Млечин

Вышинский был недалек от истины, когда говорил Шаретту, что никто из советских евреев не просится в Израиль. Практически никому это просто не приходило в голову. Все понимали, что такая просьба чревата потерей не только работы, но и свободы.

Первого марта пятьдесят второго года было подписано торговое соглашение между двумя странами: Израиль должен был поставить в Советский Союз пятьдесят тонн бананов и тридцать тысяч ящиков апельсинов. Девятнадцатого мая последовало еще одно соглашение — Израиль продает пятьдесят тысяч ящиков апельсинов и получает нефтепродукты.

Двенадцатого мая посланник в Израиле Ершов отправил в Москву политический отчет за прошлый год. В заключительном разделе говорилось:

«1951 год стал для Израиля годом потери независимости как в экономике, так и во внутренней и внешней политике.

Экономическая политика израильского правительства, основанная на получении американских займов и капиталовложений, ведет страну к катастрофе, выход из которой правящие круги видят в американской оккупации Израиля…

Отношение правительства Израиля к Советскому Союзу стало более враждебным…

Исходя из вышеизложенного, в нашем отношении к Израилю было бы целесообразно учитывать следующие факторы:

1) Прекращение всякой политической поддержки Израиля в вопросах, рассматриваемых в ООН и ее органах.

2) Прекращение иммиграции в Израиль евреев из стран народной демократии, поскольку эта иммиграция усиливает потенциальные возможности Израиля…»

Третьего мая пятьдесят второго года правительство Израиля приняло решение перевести министерство иностранных дел в Иерусалим. Фактически переезд произошел позже.

Двадцать седьмого июня Вышинский телеграфировал в советскую миссию:

«Вам необходимо внимательно следить за реакцией представителей США, Англии, Франции и других стран в Израиле на мероприятия израильского правительства по переводу столицы в Иерусалим и своевременно информировать нас об этом.

Сообщите Ваше мнение о нашей возможной позиции в этом вопросе».

Десятого июля временный поверенный в делах Александр Никитич Абрамов телеграфировал в Москву:

«Следует все время иметь в виду, что более 800 тысяч арабов-беженцев, варварски изгнанных евреями из Израиля, до сих пор еще влачат свое жалкое существование.

Признание нами города Иерусалима столицей Израиля ухудшило бы отношение к нам со стороны арабских стран, а также некоторых мусульманских и католических стран…

Переезжать нашей миссии в Иерусалим не следует…

В случае же, если вслед за переездом МИД Израиля в Иерусалим последуют дипломатические представительства США, Англии, Франции и другие, то вопрос о переезде нашей миссии следует обсудить особо, используя наш переезд в качестве одной из мер давления на израильское правительство…»

Александр Никитич Абрамов был после войны посланником в Финляндии, послом в Швеции, в пятьдесят втором году его командировали в Израиль советником.

АМЕРИКАНСКОГО ПОСЛА ПРОСЯТ НЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ

Летом в соседнем Египте произошли события, имевшие далекоидущие последствия для всего региона. Молодые офицеры подняли восстание против королевского режима.

В январе пятьдесят второго года в Каире проходили выборы руководства офицерского клуба. Избрали офицеров, которые призывали покончить с коррупцией в государственном аппарате. Король Фарук остался недоволен выборами. Он наложил арест на кассу клуба, а потом распорядился вообще его закрыть. Это возмутило офицеров, которые подняли мятеж.

Они немедленно связались с посольствами Соединенных Штатов, Англии и Франции. Впоследствии они уверяли, что боялись вмешательства британских войск, которые стояли в зоне Суэцкого канала. Они попросили англичан помешать египетской танковой части, верной королю, двинуться на Каир. Англичане не стали вмешиваться.

Двадцать шестого июля пятьдесят второго года король Египта Фарук отрекся от престола и был выслан из страны.

В Израиле положительно оценили свержение короля, рассчитывая, что с новыми руководителями можно будет поладить и установить мир.

Десятого августа премьер-министр Давид Бен-Гурион, выступая в кнессете, одобрительно отозвался о новом египетском правительстве и сказал, что у еврейского государства нет причин для споров с Египтом: «Сотрудничество между Израилем и Египтом помогло бы Египту преодолеть политические и социальные трудности, с которыми он борется».

Буквально через неделю, восемнадцатого августа, Бен-Гурион благожелательно высказался в адрес одного из руководителей египетской революции генерал-майора Мохаммада Нагиба и заметил: «Прежде не было и сейчас нет оснований для политического, экономического или территориального конфликта между нашими странами.

Это было очевидным приглашением к диалогу, тайному или явному».

Генерал Нагиб возложил на себя обязанности премьер-министра Египта. Гамаль Абд-аль Насер получил пост заместителя премьер-министра и министра внутренних дел. В ноябре пятьдесят четвертого он сменил Нагиба, стал главой правительства и исполняющим обязанности президента. В пятьдесят шестом его утвердили президентом и главнокомандующим вооруженными силами. Должность премьер-министра ликвидировали. Всю власть сконцентрировал в своих руках Насер, и он ни с кем не хотел делиться. В шестьдесят четвертом году, почувствовав себя увереннее, он вновь создал пост главы правительства.

Двадцать шестого августа в советском представительстве при ООН Яков Малик принял Гидеона Рафаэля, своего коллегу из израильского представительства.

— Арабы подняли страшный шум в связи с переводом министерства иностранных дел в Иерусалим, — пренебрежительно заметил Малик. — Но кто на них обращает внимание? Непонятно только, почему ваши американские друзья вмешиваются в ваши внутренние дела и выступают против перевода вашего МИД в Иерусалим?.. — Малик сказал израильтянину: — С нашей точки зрения, только правительство Израиля вправе решать, где будет находиться то или иное его министерство. Ни ООН, ни правительства других стран не вправе вмешиваться в это.

Рафаэль переспросил:

— Итак, мы можем считать, что вы не будете настаивать на обсуждении проблемы Иерусалима на наступающей сессии?

— Именно так, — ответил Малик. — Мы не заинтересованы в обсуждении ни палестинской, ни иерусалимской проблем…

Советского представителя интересовало отношение Израиля к новому египетскому правительству.

— В чем смысл обращения вашего премьер-министра с трибуны кнессета к Нагибу? — спросил Малик. — Вы что, серьезно надеетесь договориться с этим военным диктатором?

— Я не могу ответить, есть ли шансы, что призыв премьер-министра увенчается успехом, — дипломатично ответил Рафаэль. — Пока ждем ответа египтян. Мы не считаем, что у нас есть право выбора режимов, с которыми мы должны быть готовы жить в мире…

После этого израильский представитель перешел к суэцкой проблеме. Египет по-прежнему не пропускал суда с грузами для Израиля, несмотря на резолюцию Совета Безопасности от первого сентября. Малик прервал Рафаэля:

— Что, действительно никакого продвижения? И вы не нашли никаких щелей для доставки грузов в Израиль?

Рафаэль пояснил, что Египет не отменил инструкции, запрещающие израильским судам проход по каналу…

Малик сказал, что Советский Союз против любой морской блокады и не согласен с такой блокадой в районе Суэцкого канала…

Гидеон Рафаэль напомнил о прошлогодней дискуссии в Совете Безопасности и упомянул имя заместителя Малика — Семена Царапкина. Яков Малик прервал израильтянина ироническим замечанием:

— Бедняга Царапкин, как ему жить без палестинской проблемы? Он ведь в ней чувствовал себя как рыба в воде.

Через два дня пришло сообщение, что Царапкин переведен на другую работу и не вернется в ООН.

Девятнадцатого октября пятьдесят второго года временный поверенный в делах СССР в Израиле Александр Абрамов писал в Москву:

«За последнее время израильское правительство резко изменило свое отношение к СССР. Это выражается в открыто враждебных СССР выступлениях премьер-министра Бен-Гуриона, министра иностранных дел Шаретта, в инспирированных выступлениях печати против СССР, клеветнических, полных вымысла книгах и статьях против главы нашей партии, советского правительства…

Не лучше ли было бы повременить с приездом посланника на некоторое время и, тем более, преобразовывать миссию в посольство, как об этом формально просит МИД Израиля?..»

Девятого ноября пятьдесят второго года умер президент Израиля Хаим Вейцман. Он искренне был расположен к России, где он родился. Его отец, Евзор Хаймович, работал в Пинске в конторе по сплаву леса. Сестры и братья Хаима Вейцмана в основном выехали в Палестину. Но вот судьба родных, оставшихся в Советском Союзе, сложилась трагически.