Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина

Джулиан был без маски! Уязвимый. Я зажмурила глаза, сдерживая смесь интенсивности и эмоций, наполняющих комнату, наполняющих нас, удивляясь, как кто-то может быть свободным только в темноте. Я провела пальцем по его длинным ресницам, легкому изгибу носа, высоким скулам, нижней губе, вдоль подбородка, мысленно представляя его лицо. И Джулиан позволил мне, уткнувшись лицом в мои руки, ища большего, как будто это был первый раз, когда кто-то так прикасался к нему.

Кончики моих пальцев касались каждого дюйма его лица. И прикосновение к Джулиану было все равно что прикосновение к неону, бодрящее, но запретное. Он прижался ко мне бедрами, и я положила руку ему на затылок, запустив пальцы в его мягкие густые волосы, не видя ничего, кроме темноты, но чувствуя его повсюду вокруг себя. Они не были одинаковыми.

Его нос снова коснулся моего, потом еще раз. Затем его рот накрыл мои губы. Наше дыхание участилось, и я больше не могла этого выносить.

— Джулиан…

Его имя гудело внутри меня, как припев, и он прижался своей щекой к моей, его дыхание на моей шее, в моем ухе, он окружал меня, как бездна тени — везде и нигде достаточно, в каждом уголке моей души, даже я была слишком напугана, чтобы рисковать. Глубокий стон вырвался из его груди, когда он опустил ладони на стену, и вибрации, он, все это погрузилось в меня.

Теперь он был таким громким, смелым и свободным.

Он схватил меня за челюсть и скользнул ладонью вниз по моему горлу, его рот заставил мой открыться.

Затем он засунул свой язык в мой приоткрытый рот со сладкой и медленной агонией.

И я тонула, тонула, тонула и растворилась в его поцелуе. Его вкус был ночным. Его прикосновение — затмение. Каждое движение языка Джулиана, каждое отчаянное и нетерпеливое прикосновение вызывали электрическое и захватывающее чувство, которое мне хотелось курить до утра. Я понятия не имела, правильно ли я это делаю, но подчинилась, отпустив и позволив ему овладеть мной. Он зажал мою верхнюю губу между своими, посасывая, когда зарычал, его грудь отозвалась эхом на моей, когда мы погрузились вместе. Он поцеловал меня так, как будто искал, как будто снова нашел во мне частичку себя. Вещь, которую он потерял где-то по пути.

— Я знаю…

Он попытался вырваться, схватив меня за шею и прижимая руки к моему затылку, пока они не схватили мои волосы. — Я знаю, что, — он еще раз прижался губами к моим, прежде чем отпустить, — случилось со мной, почему это так только с тобой.

Его голос был грубым и грубым, как в тот самый момент.

— Что?

Я выдохнула, и его рот скользнул по моей челюсти и по моей шее, когда его руки скользнули вниз по длине моих рук. Наши языки снова столкнулись, и я забыла, что он пытался мне сказать, когда он безумно целовал меня, распутывая меня, исполняя серенаду, пробуя меня на вкус, вызывая у меня головокружение.

— Лунатикус, — выдохнул он мне в рот. — Когда луна поражает тебя, это называется лунатикус… и ты поразила меня. Тяжело.

Он поцеловал меня еще крепче, переплетя свои пальцы с моими, в то время как вкус отравленного яблока все еще ощущался на его языке. Когда он отстранился, то прижался своим лбом к моему. — На меня что-то нашло, и мне нужно, чтобы ты была со мной.

Лунатикус.

Я сбросила с него пальто, и он помог мне. Он поднял мою майку над моей головой, а затем свою. Одна за другой одежда снималась, и я ни о чем не думала. Я не могла! Я была совершенно потеряна для него, и эта потребность пронеслась внутри меня вниз, в пространство между моих ног. Его большие пальцы скользнули по моей груди, когда его язык скользнул по моему. Мне следовало бы смутиться, но я не смутилась. Моя спина выгнулась от его прикосновения, и его рот был повсюду, целуя мою ключицу и грудь, прежде чем снова найти мой рот. Мои пальцы коснулись пуговицы на его брюках, когда я пошарила, понятия не имея, что делаю, но зная, что он тоже мне нужен. Рот Джулиана не отрывался от моего, когда он взял верх, расстегнул пуговицу и молнию и спустил штаны с бедер.

И он опустился на меня, его мужское достоинство прижалось к моему животу, и я увяла, когда он прижал меня к стальной стене, полуголую в темноте, мое тело дрожало.

Руки Джулиана обхватили мои пижамные шорты и спустили их вниз вместе с моими трусиками, пока они не упали на пол, и он скатал их с пяток моих ног. Я почувствовала его губы на полумесяце моей тазовой кости. Он двигался против меня, вокруг меня, со мной, как будто мог видеть меня всю в темноте.

— Что это? — спросил он, ощупывая пятно на моей коже.

— Я девственница, — выпалила я, затем прикусила губу, наказывая себя за то, что проговорилась, потому что это заставило меня казаться такой неопытной. Я была не только фриком, но и девственницей. — Это противозачаточный пластырь, который помогает при моей анемии и… перепадах настроения.

Его пальцы замерли на моей коже.

— Ты девственница?

У меня пересохло во рту, и я сглотнула.

— Да.

— Хорошо, — просто сказал он, и его рот переместился по моему бедру, к центру моего живота, к нежности между моими бедрами. Мои глаза выпучились, и жар охватил мою плоть. Я схватила его за волосы, пока он не встал и не навис надо мной. — Пока ты останешься девственницей, — добавил он, его тяжелое дыхание коснулось моей макушки. Джулиан схватил меня сзади за шею, прежде чем наклонился к моему рту, отчего у меня снова закружилась голова.

— К тебе когда-нибудь прикасались раньше? — спросил он, его губы, слова и дыхание отскакивали от меня, когда его рука скользнула вверх между моими дрожащими бедрами.

Я не знала, как я стояла, потому что мои ноги были как вода, а внутренности — как огонь. Я прикусила внутреннюю сторону щеки и покачала головой, предвкушение было таким же оглушительным, как и его присутствие.

— Нет.

Затем его два длинных пальца скользнули по моему центру, когда он пососал мою верхнюю губу. Вздох вырвался из моего рта на его, мои глаза зажмурились, мое тело покалывало, ослабело и проснулось. Мне нужно было больше, и я схватила его за бока, притягивая Джулиана к себе, желая, чтобы он исследовал меня, поглотил меня и подтащил к краю