Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина

— Она не отсюда?

— Нет! И Мина также не принадлежит к ковену. Она городская биби… или бабушка, если хочешь. Но я восхищаюсь ею. Она ненавидит секреты, верит в то, что время от времени наши истины и безумие тоже выходят наружу. Говорит, что это полезно для здоровья.

— И все знают, что она делает с сидром?

Киони пожала плечами и откинулась на спинку стула, скрестив ноги.

— Без понятий. Никто на самом деле не говорит об этом. Так как ты приехала издалека, я подумала, что введу тебя в курс дела.

Я вертела чашу между пальцами и наблюдала, как кружится последний глоток моей второй чашки золотисто-красной жидкости.

— Ну, я по-королевски облажалась.

Киони снова засмеялась, и через несколько секунд полог палатки отодвинулся в сторону, и смущенная Мандэй уставилась на два наших улыбающихся лица, ее непокорная челка, зачесанная набок, обрамляла ее маленькое личико.

— Я тебя повсюду ищу!

Я встала и вытянул ладонь перед собой.

— Просто, мне читают по ладони, — выпалила я, как будто меня поймали с тупым предметом между пальцами, как будто я делала что-то не так. Мандэй часто вызывала у меня такое чувство.

Взгляд Мандэй скользнул к Киони, и Киони подняла подбородок и посмотрела в ответ. — Мы все направляемся на игровую площадку Дьявола. Давай, Кейн ждет тебя.

— Гул, — пробормотала Киони, затем перевела взгляд на меня. — Не забудь, что я тебе сказала.

Отравленный сидр.

— Спасибо.

Группа из нас вошла через большие двойные двери Мэрии. Я была в западном крыле только на собрании, но большая комната превратилась в лабиринт зеркал, покрывающих потолок и стены. Мое отражение отражалось от каждого угла. Пол был глянцевым и цвета черной лакрицы. Дымовые аппараты дули изнутри, покрывая пол густыми мазками ползущего дыма.

Адора, с ее знойными губами, украшенными блестящей и коварной улыбкой, схватила Маверика за руку. Она скользнула взглядом по Кейну с поднятым и решительным подбородком, встретившись с ним глазами на долю секунды, прежде чем исчезнуть с Мавериком в лабиринте. Айви и Мандэй побежали в противоположном направлении, Фэйбл и Сайрус — в другом, все разошлись, оставив Кейна и меня стоять у входа.

— Хочешь поиграть? — спросил он, ничуть не смущенный тем, что Адора сбежала с Мавериком. Смех отражался от лабиринта зеркал на фоне басов навязчивой музыки, и отсюда отражения быстро перемещались, как будто тела проходили через стекло.

— Давай, я дам тебе фору.

Он улыбнулся мальчишеской улыбкой, но Кейн не очень хорошо рисовал свою целомудренную улыбку. Она оставалась кривой, нашептывающей непристойности.

Мои глаза метнулись обратно к головокружительному лабиринту, уже чувствуя, как у меня сжимается горло. Я покачала головой, делая шаг назад. В ловушке, в ловушке, в ловушке…

Кейн произнес слова, настаивая, чтобы я присоединилась к нему, и взял обе мои руки в свои, когда звон в моих ушах стал громче. Он проигнорировал мое бормотание, отступая назад и таща меня все глубже в лабиринт. Я старалась не сводить с него глаз, моя маска словно давила мне на лицо. Мои шаги, мое дыхание, мой дрожащий пульс — все это казалось здесь тяжелее.

Когда мы завернули за угол, я оказалась лицом к лицу с самой собой. Черное кожаное платье, белые волосы, свисающие на бедра, испуганные бледно-голубые глаза, кричащие мне, чтобы я повернулась и убежала. Я резко переключила свое внимание обратно на Кейна, и его смех отскочил от стекла, как упругость. Почему он не мог видеть, как я была напугана?

— Иди и найди меня, — крикнул он, подняв руки по бокам и нагло улыбнувшись, затем побежал по лабиринту, оставив меня здесь одну.

Я побежала за ним, вытянув руки перед собой, видя только себя перед собой, слева, справа, позади себя. Я была повсюду. Мои шаги ускорились, я лихорадочно искала выход.

— Кейн! — крикнула я. Раздалось еще больше смеха, еще больше насмешек. Но песня, звучащая на игровой площадке Дьявола, заглушала все, голоса слышались только между ударами баса. Мое тело врезалось в зеркало, и я повернулась, прислонившись к нему спиной, закрыв глаза, пытаясь контролировать свое прерывистое дыхание.

Потом я открыла глаза, и в зеркале мелькнуло его отражение.

Всего лишь вспышка, но ее достаточно, чтобы расчленить мое бешено колотящееся сердце, превратив все заботы в пыль.

Джулиан, Джулиан, Джулиан… Внутри отражения он убывал и тек, как тень смерти, круговорот жизни. — Джулиан…

Я подошла к нему, выставив перед собой ладони, пока он проплывал сквозь зеркала.

Мои руки скользнули по холодному запотевшему стеклу, когда мои шаги и сердце ускорились, преследуя силуэт парня с серебряными глазами и черной маской. Он был здесь, и я чувствовала, как меня тянет к нему, как невидимая струна, соединяющая нас. Я зашла в очередной тупик и обернулась, мельком увидев его черное пальто, черные брюки, черные ботинки, растрепанные черные волосы. Черный, черный, черный, но ничто не могло убедить меня в такой порочности.

— Фэллон.

Голоса Кейна скользили по всему лабиринту.

— Где ты? — пропел он.

Я прижалась спиной к стеклу, шаря глазами, надеясь, что он меня не найдет. По крайней мере трое из меня смотрели на меня ледяными голубыми глазами под маской, которую я носила. Отражения кружились, как капля черной краски в воде, побочные эффекты сидра Мины. Басы музыки гремели у меня в ушах, Джулиан исчез, а туман душил меня, мешая дышать. Мои мышцы одеревенели, и я не могла пошевелиться, не могла повернуть шею. В ловушке, в ловушке, в ловушке… Единственное, что я могла сделать, это снова закрыть глаза и ждать, когда закончится эта ночь, ждать, когда взойдет солнце и кто-нибудь найдет меня утром в лабиринте.

И вот тогда я почувствовала, как чья-то рука коснулась моей. Холодная и нежная рука скользнула по моей коже к кончикам моих бьющихся пальцев. Мои ресницы затрепетали, колени задрожали, и дыхание вырвалось из моих легких.

— Фэллон, — снова позвал Кейн, появляясь в зеркалах как раз в тот момент, когда меня оттащили от стены в другую комнату, прежде чем он увидел меня. — Ты все еще прячешься от меня, Фэллон?

В голосе Кейна звучал юмор.

Джулиан провел пальцем по своей маске, отступая назад, потянув меня вперед, пока не повернул нас, и моя спина не уперлась в другую зеркальную стену. Порыв холодного воздуха пронзил мою кожу и проник в кровь. То, что я чувствовала к нему, как бы это ни называлось, проникло внутрь меня и заполнило все мои трещины.

Джулиан придвинулся ближе, и в его глазах я увидела того же