Исповедь Мотылька (СИ) - Субботина Айя

Как стыдно.

Я так часто пыталась сказать ему о своих чувствах, что сбилась со счету.

— Пару раз? — Олег даже не скрывает, что не верит ни единому слову.

— Могу я узнать, где и в какой обстановке будет выставлять свои великолепные работы моя девушка? — нарывается Денис.

Что? Девушка?!

Я не вырываюсь и не протестую только потому, что на нас обращены несколько взглядов и объективы камер фотографов. Смешно, но они, кажется, вообще впервые за вечер обратили на меня внимание, хотя как мухи вились вокруг Дианы. Можно не сомневаться, что в статье, посвященной моей выставке, восемьдесят процентов текста будет посвящено ей.

— Вот как. — Олег снова роняет небрежный взгляд на руку брата у меня на плече. — Не знал, что у тебя так качество поменялись вкусовые пристрастия. Мои поздравления, Денис, ты эволюционируешь из сперматозоида в человека прямоходящего.

Чтобы не выдать свое разочарование, делаю вид, что позирую для фото, когда один из аккредитованных фотографов машет рукой, привлекая мое внимание. И пофигу, что на одном из снимков мы с Денисом будем стоять в обнимку, как сладкая парочка.

Мне уже вообще все равно до того, что будет.

Олег даже не улыбнулся мне. Он не спросил как дела, не попытался прочесть мораль о том, что его чокнутый братке — точно мне не пара. Олег ведет себя так, будто моя личная ценность для него равнозначна ценности остальных посетителей, которых он сегодня увидел впервые и еще раз они вряд ли встреться.

— Именно так и выглядит настоящая братская любовь, — не останавливается Денис и продолжает дальше накалять обстановку, — рубить правду-матку в глаза своему последнему живому родственнику.

— Ну почему последнему, — мрачно улыбается Олег, — у нас еще есть тетка в Канаде и парочка братьев-сестер разной степени родства.

— Замечательно! Ты уже выделил для них место в своем завещании?

— Ну что ты. Когда я был таким легкомысленным. Для начала проведу конкурс, кто найдет и забронирует для меня самое лучшее место на самом лучшем кладбище. Но тебе, по-братски, дам подсказку — хочу вид на реку и соловьиную рощу.

— Прекратите, — слышу свой собственный тихий какой-то до противного немощный голос. — Пожалуйста. Разве это так необходимо — обсуждать… могилы и завещание?

Одна мысль о том, что все это вдруг станет реальностью, напрочь вышибает из меня остатки самообладания, которые я и так буквально по капле выцеживала из своих неприкосновенных резервов.

— В самом деле, родной, — подает голос Диана, которая все это время сосредоточенно и ревниво разглядывала подаренный мне букет. Как будто сама не получает от Олега такие же и даже лучше, каждый день, а то и чаще. — Молодежи нужно побыть наедине.

— Браво, какая проницательность, — лыбится Денис и, наклоняясь к Диане, нарочно приторно добавляет, — мамочка. Или, госпожа Лебо, вы хотите чтобы я называл вас тетя Ди?

Я жду, что Диана обязательно ответит какой-то колкостью. Уж не знаю, о чем и как с ней общался Денис, но и слепому понятно, что они явно на ножах. Да у нее на лице написано, что чем вступать с ним в словесную перепалку — с куда большим удовольствием она запустила бы ему в лицо свои длинные красные ногти.

Но вместо того, чтобы продолжить обмен «любезностями», Лебо переводит взгляд на меня и сладеньким голоском интересуется, всем ли я довольна. И не упускает случая пошутить насчет того, что их с Олегом грядущая свадьба не снимает с нее ответственность предоставить ему полный и подробный отчет о потраченных деньгах. И хоть все это выглядит просто как шутка, я все равно чувствую себя неблагодарной побирушкой, которую снова макнули носом в то, где на самом деле должно быть ее место.

— Я всем довольна, — улыбаюсь, стараясь смотреть в маленький просвет над их плечами, — больше спасибо, Олег Игоревич. Для меня это очень много значит.

Почему я вдруг снова к нему на «вы»? Чувствую себя еще хуже чем в тот вечер, когда набралась смелости подойти к нему в ночном клубе. Но тогда рядом с ним хотя бы не было женщины, которая может громко и заслуженно называть себя «без пяти минут женой».

И хоть мое глупое сердце отчаянно требует побыть рядом с ним еще хотя бы минуту, собираю силу воли в кулак и, сославшись на надуманный повод, просто трусливо сбегаю. Становлюсь рядом с пожилым солидным мужчиной, который как будто искренне разглядывает одну из моих картин и завожу глупый разговор, хотя буквально спиной чувствую триумфальный взгляд Лебо. Как будто ей мало просто получить Олега, чтобы чувствовать себя королевой бала, и нужно впридачу обязательно еще раз показать одной глупой девчонке, сколько она стоит и как мало значит.

До конца вечера мне каким-то чудом удается избегать прямого столкновения с Дианой, хотя она все время где-то поблизости — взяла всех нас в плен сладким запахом своих наверняка безумно эксклюзивных духов. Олега, как бы я не пыталась найти его взглядом, нигде нет. И Дениса, но этот факт доставляет мне невероятное облегчение.

И только когда все, наконец, заканчивается и «Добби свободен», чтобы уехать после короткого заключительного слова (полностью состоящего из пафосной речи Дианы, удивительно, да?), я снова наталкиваюсь на брата Олега. Он как будто точно знал, что я попытаюсь улизнуть незаметно через черный ход, и подогнал туда машину — компактную, спортивную, с огромными колесами. Ирка такие называет «гробик на колесах», хотя на ее доске визуализации желаний именно такая модель красуется в самом центре.

— Эй, недотрога, ты типа решила меня игнорить? — кричит Денис, когда я обхожу его нарочно по широкой дуге, чтобы избежать необходимости дышать с этим типом одним воздухом.

Сжимаю зубы и продолжаю молча идти в арку, за которой, если память мне не изменяет, буквально в квартале есть станция метро. Не знаю почему, но когда в голове и в сердце такой бардак, как сегодня, я люблю кататься в полупустых вечерних вагонах. На такси я просто приеду домой максимально быстро и комфортно. В ту квартиру, которую купил для меня Олег, которую оплачивает Олег, чтобы пить кофе, за которое он платит и одеться в красивый дорогой халат, который тоже куплен на его деньги. Вся моя никчемная жизнь стала красивой благодаря ему. Но не перестала быть никчемной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну хватит, слушай. — Денис успевает поймать меня за руку и развернуть к себе, прежде чем я успеваю оказать сопротивление. Он довольно успешно отбивается от моих хаотичный попыток зарядить ему хоть куда-нибудь, но разок я все-таки даю ему в нос. Ну или куда-то туда, потому что он громко матерится, но но все равно не сдает позиции. — Да успокойся ты, дура!

— Не трогай меня! — почти визжу, когда четко ощущаю его ладони у себя на плечах.

— Ладно, все, тихо! — Он тут же меня отпускает и поднимает руки вверх, делая пару шагов назад, как это показывают в американских фильмах. Не удивлюсь, если и на этот случай у него припасено какое-то средство, которое он пустит в ход как только утихомирит мою бдительность. — Ты дура что ли?!

— Ты мерзкий! Ты просто мразь!

— А ты-то у нас просто кающаяся грешница!

— Зачем ты придумал сказку про нас с тобой?! Господи, да я тебя вообще вижу третий раз в жизни!

Денис на минуту замолкает, явно пытаясь вспомнить, когда был второй, но я, уже поняв, что наболтала лишнего, пытаюсь исправить ситуацию.

— Я не сделала тебе ничего плохо! Не крала твои конфеты и… и… не писала в твой горшок! За что ты так со мной?!

— Когда ты еще пускала слюни, я уже освоил более продвинутые средства справлять нужду, — неожиданно спокойно как удав, отвечает Денис, набирает в грудь воздуха и медленно выдыхает, как будто пытается успокоиться. — Ладно, мелкая, прости. Ничего личного к тебе у меня нет. Хорошо? Замяли?

Я даже не знаю, что больше выбивало меня из колеи — его мерзкое поведение или вот эта внезапная капитуляция и «прости» сказанное самым искренним тоном на свете. Есть поговорка — «переобуться на ходу», так вот Денис только что сделал это просто стоя на месте. Очень хочется пожелать ему затолкать свои извинения во всем известное отверстие, но это будет только продолжать наш бессмысленный спор. Поэтому молча киваю и снова пытаюсь уйти, но Денис и на этот раз меня останавливает, правда, уже без рук — просто забегая вперед и преграждая путь в арку.