Синергетика как феномен постнеклассической науки - Владимир Аршинов

. «Все сказанное сказано наблюдателем. Речь наблюдателя обращена к другому наблюдателю, в качестве которого может выступать он сам.»

Применительно к третьей медицине это звучит примерно так. Нет врачебной истины как истины самой по себе, как истины, «говорящей за себя», нет. (Это, кстати говоря, лейтмотив и социальной логотерапии философии Розеншток-Хюсси) [132]. Есть только человек, который определенным образом использует язык, и по каким-то причинам полагает, что он имеет право выступать «от имени истины», пользоваться от случая к случаю словосочетанием типа «а на самом деле мы знаем», пытаясь нас за отсутствием (или незнанием) более убедительных аргументов, убедить в своей правоте.

Здесь уместно еще раз вспомнить Витгенштейна, заключительный афоризм его «Логико-философского трактата», афоризм, которым он пытается завершить тот странный аттрактор логического гештальта этого трактата, в плену которого оказался сам: «О чем невозможно говорить, о том следует молчать». [45] В этом афоризме многие современные исследователи творчества Витгенштейна справедливо видят косвенно сформулированный этический принцип [81]. В том же нравственно-этическом ключе можно истолковать и весь трактат в целом. И это важно также с точки зрения психотерапевтического использования языка в третьей медицине. Я процитирую еще несколько афоризмов трактата, полагая, что читатель добравшийся до этого места книги, уже достаточно искушен, что бы воспринять их как медицинские метафоры, созданные психикой человека, который, не будучи врачом-профессиналом или психиатором, всю свою жизнь посвятил изучению собственного внутреннего опыта нахождения в пограничном состоянии, непрерывно создаваемого мучительным усилием выразить невыразимое с помощью языка человеческого общения:

5. 631. Не существует мыслящего, представляющего субъекта.

Если бы я писал книгу «Мир, каким я его нахожу», то в ней следовало бы сообщить о моем теле и рассказать, какие члены подчиняются моей воле, а какие — нет, и т.д. Это, собственно, и есть метод изоляции субъекта, или, скорее, показа того, что субъекта, в некотором важном смысле этого слова, вообще не существует, ибо о нем одном не могла бы идти речь в этой книге.

5. 632. Субъект не принадлежит миру, а представляет собой некую границу мира.» [81]

5.3 Реформа медицинского образования по Уэйлу

Обратимся теперь к анонсированному в начале главы второму примеру интегративно-синергетических тенденций современной медицины. Это доктор Уэйл — автор нашумевшей книги «Самоисцеление», а также инициатор движения за реформу медицинского образования в США. Вот что он пишет в послесловии к этой книге: «Представьте себе мир будущего, в котором медицина ориентироваана не на болезнь, а на здоровье, где врачи верят в естественную способность человека исцеляться и ставят профилактику выше лечения. Если не считать отделений неотложной помощи, больницы в таком мире больше напоминают курорты, где пациенты могут осваивать и практиковать принципы здорового образа жизни, где они могут научится готовить и есть здоровую пищу, удовлетворять насущные потребности своего организма, использовать сознание во благо исцеления и уменьшать свою зависимость от врачей. Даже в отделениях неотложной помощи техника направлена на то, чтобы помогать системе исцеления, например, стимулируя регенерацию поврежденых органов. В таких отделениях лучшие достижения и методы как традиционной, так и альтернативной медицины доступны каждому пациенту. В этом мире врачи и пациенты — партнеры, работающие во имя единой цели. Там судебные процессы, разбирающие врачебные ошибки, — не правило, а редкое исключение. Страховые компании с готовностью возмещают затраты на профилактическое обучение и естественные методы лечения, зная, что они непременно окупятся».

Вот такая мечта доктора Уэйла, медицинский центр которого при Аризонском университете имеет сайт в Интернете, цель которого дать возможность обращающимся за помощью больным людям общаться с ним и его коллегами, но также и с людьми, имеющими позитивный опыт самоисцеления, стимулировать межличностную «саногенную» коммуникацию между ними. Программа Уэйла в некоторых своих аспектах напоминает программу Маслоу, но, естественно уже с учетом достижений современных информационно-коммуникативных технологий, в частности, среды Интернет.

Но что мешает здравоохранению развиваться в этом направлении? По мнению Уэйла, главные препятствия здесь в следующем: «Медицинское образование застыло на модели, ориентированной на болезнь. Клиническая подготовка врачей остается жестким обрядом посвящения, который крайне осложняет для студентов задачу соблюдать здоровый образ жизни и развивать в себе душевные и духовные качества, необходимые для целителей.

Отношения врача и пациента отравлены взаимным недоверием до такой степени, что каждый пациент, переступающий порог кабинета, воспринимается как потенциальный жалобщик, готовый подать иск в суд.

По мнению доктора Уэйла, выход из создавшейся ситуации — один, это реформа медицинского образования. «Если бы будущих врачей знакомили с альтернативными моделями медицины и здоровья, поощряли к изучению целительных сил природы и позволяли стать для своих пациентов ролевыми моделями здоровых людей, все перечисленные выше препятствия стали бы исчезать. ...Они знали бы, как принимать веру, которую проецируют на них пациенты, и отражать ее обратно так, чтобы она увеличивала частоту случаев самоисцеления. ....

Но что имеет в виду Уэйл под радикальной реформой медицинского образования? А вот что:

основательную подготовку в области философии науки, включая знакомство с новыми моделями, которые опираются на достижения квантовой физики, и которые должны прийти на смену старым теориям ньютоновского механицизма и картезианского дуализма. Такая подготовка должна включать сведения о теории вероятности и теории игр и должна касаться возможных взаимодействий между наблюдателем и объектом наблюдения, а также должна иметь в своем арсенале модели, которые могли бы объяснять нефизические причины физических событий;

акцент на целительные силы природы и существующую в организме систему самоисцеления;

акцент на взаимодействие сознания и тела, включая реакцию плацебо, врачебное заклятье и психонейроиммунологию;

подготовку в области психологии и духовности дополнительно к знаниям о физическом теле;

познания в области искусства общения, в том числе и умение расспрашивать пациентов, составлять истории болезни и знакомить пациента с методами лечения так, чтобы с большей вероятностью задействовать его систему исцеления».

Таков путь, по которому, согласно Уэйлу, должна пойти медицина. И это также путь медицины III. Это путь нового обретения человеком самого себя, новой «коммуникативной компетентности», его нового синергийного бытия.

Заключение

Эта книга с самого начала выстраивалась в виде совокупности кругов, которые не всегда удавлось сделать вполне совершенными и никогда — замкнутыми. Один из таких кругов образовывался вопросом «что такое синергетика», которому ради простоты и удобства рассмотрения, а также, идя (вместе с Даниловым) навстречу любителям строгих определений, была придана (полу)математическая форма уравнения «синергетика — это Х-наука». Тем самым поиск ответа на вопрос «что такое синергетика» метафорически выглядел как поиск решения уравнения с одним неизвестным.

При этом давалась подсказка, касающаяся специфики конкретного множества Х, а именно: Х — это множество вышедших к настоящему моменту в издательстве Шпрингер под редакцией Хакена книг по синергетике.

Множество, как легко видеть, — открытое, незавершенное, а потому и неопределенное в качестве актуального. Но конечно, сводя вопрос к уравнению, переводя его на полуформализованный математический язык, мы, как это было показано во второй главе в разделе, посвященном идеализиции, получили уже другой вопрос, определяемый контекстом молчаливых предпосылок принимаемого нами языка его новой репрезентации.

Чтобы ослабить жесткость ограничений и получить более адекватный содержательный ответ на интересующий нас вопрос «что же такое синергетика», мы пошли по пути, рекомендуемому в таких случаях методологами, личностно вовлеченными в проблематику синергетического познания. Мы расширили множество Х-ов, включив в него работы И.Пригожина и его школы, С.П.Курдюмова и его сотрудников, а также работы ряда отечественных и зарубежных философов науки. Множество Х, естественно, пополнилось работами многих других авторов ...

Для удовлетворительного ответа такого расширения множества Х оказалось недостаточно. Особенно, если включить в рассмотрение философскую точку зрения. И дело не в том, что в искомом «Х-множестве» не присутствуют явно философские сочинения таких авторов, как Бергсон, Уайтхед, но и в том, что созданные этими авторами тексты, ассоциируемые с их именами дискурсы, трудно приравнивать правой части нашего исходного уравнения. Я имею в виду приравнивание науке. Но выносить философию из контекста рассмотрения вопроса «что такое синергетика», исходя из традиционных дисциплинарных демаркаций и ведомственных споров по поводу границ, по поводу, что есть наука и что есть философия и как они соотносятся между собой, было бы равнозначным с самого начала быть некогерентным синергетике, ее подходу, ориентированному на создание контекстов междисциплинарного сотрудничества и диалога.