Эрос, сознание и Кундалини - Стюарт Соватски

Поэтому вы можете делать все остальное, что вам нравится. Просто помните эти учения йоги, следуйте им, и смотрите, что происходит.

Приложение 2

Будущее Тайны: на пути к экологии эротического

-- Люди забираются в скорые поезда, но они уже сами не понимают, чего ищут, -сказал Маленький Принц. - Поэтому они не знают покоя, бросаются то в одну сторону, то в другую...

Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький Принц»

Почему сейчас? Почему тантрическая сублимация, или любая альтернативная формулировка эротической тайны могла бы заинтересовать нас на данном этапе истории эротической жизни? Возможно потому, что карты, которые мы до сих пор использовали, чтобы ориентироваться на этих территориях тел, удовольствий, и взаимоотношений, демонстрируют свои ограничения, и наши затруднения заставляют нас искать ответы где-то в другом месте.

В первой части данного приложения, я привожу наблюдения, которые поддерживают эту гипотезу. Во второй части я предлагаю новую картографию тайны, которая могла бы помочь нам в определенной мере восстановить экологическое равновесие на этих запутанных территориях. Наш практический разговор, который шел в основном тексте, теперь переходит к более теоретическим интересам эротических картографов и «экологов», к числу которых, по видимому, относятся почти все.

Современная сексуальная ситуация

Следует признать, что почти со всех точек зрения, в сексуальной революции наблюдаются признаки кризиса среднего возраста. Молодой задор, который мотивировал беззаботную распущенность шестидесятых и семидесятых годов, с возрастом превратился в более обдуманную заботу о близости и прочных отношениях. То незрелое чувство сексуального всемогущества неоднократно подрывалось неуклюжестью свободного секса, особенно, в связи с нашей неспособностью эффективно предупреждать беременность.

Мы видим это в национальной статистике абортов, превышающей 33%, что составляет тридцать миллионов абортов за последние двадцать лет; статистика непреднамеренных беременностей, в том числе, прерванных, по сообщениям, достигает 85-90%. Гормональные противозачаточные таблетки у многих вызывают патологические побочные эффекты, всевозможные кремы, тампоны, и спринцевания нередко вызывают раздражение, а презервативы и диафрагмы хоть и достигают цели, но крайне неуклюже. [Тем не менее, с физиологической и сексологической точек зрения, наиболее приемлемыми можно было бы считать именно механические средства женской контрацепции, поскольку они не препятствуют телесному контакту и обмену телесными жидкостями. Многие женщины находят секс с использованием мужского презерватива не вполне удовлетворяющим, что не удивительно, так как в этом случае в организм женщины не попадает сперма, которая содержит физиологически активные вещества, играющие определенную (возможно, очень важную) роль в эндокринном ответе на гипоталамическую активацию. Подтверждением этого может служить описанный в сексологической литературе факт появления у некоторых женщин после удовлетворяющего, по их мнению, сексуального акта запаха мужской спермы (точнее, мужских половых стероидов) изо рта и от кожи. С другой стороны, такой секс не является безопасным с точки зрения передачи инфекции, так что единственным подлинно удовлетворяющим и безопасным остается моногамный секс (пер.).]

Появляется все больше сообщений о сексуальных злоупотреблениях, изнасилованиях во время свиданий, и сексуальных оскорблениях, что говорит как о полной неразберихе в наших интимных отношениях, та и о большей готовности сообщать о таких нарушениях. По видимому, мы застряли посередине между желанием секса и всеми поддерживающими его либералистскими ценностями, и некоторыми строго ограничивающими факторами в стремлении к его удовлетворению.

Чтобы помочь нам справляться с некоторыми из ограничений, медицинская наука пошла дальше лечения проблем, связанных с сексом к буквальному созданию для нас тел, соответствующих нашему сексуальному желанию. Импланты груди (многие из которых, как показано, обладают патогенным действием), протезы пениса, и техники липосакции стали распространенными процедурами, и реклама некоторых из них передается по телевидению и печатается в популярных изданиях. Более двадцати миллионов американцев предпочитают хирургическую стерилизацию всем другим формам предупреждения беременности.

Прочное место в нашей культуре заняли методы сексуальной терапии импотенции и аноргазмии (которой, как утверждают, в разное время страдают от 40 до 70% всех мужчин и женщин). Самыми недавними недугами, поражающими нас, несмотря на все лечебные усилия, стали «расстройства сексуального желания», проявляющиеся в «недостаточном желании секса» (а сколько секса, мы, как считается, должны хотеть?), для которых разработаны специальные методы терапии.

С учетом всей этой зависимости от медицины, и нарастанием новых и старых проблем, современная сексуальность, возможно, уже продвинулась дальше кризиса среднего возраста. Разве она не больше похожа на прикованного к постели старика, который, будучи едва способным двигаться, все еще твердо настаивает, что проживет еще пятьдесят лет? В то же время, в другом смысле, она похожа на беспомощного ребенка, надеющегося, что власти придут ему на помощь с медицинскими, образовательными, и юридическими решениями.

Достаточно ли видеть в этих дилеммах проблемы, подлежащие решению? Средневековые астрономы в течение десятилетий приспосабливались к беспокоившим их наблюдениям, которые противоречили геоцентрической системе, добавляя в свои небесные карты все более и более неуклюжие схемы орбит. Таким образом, данные заставляли соответствовать существующей карте, вместо того, чтобы показывать ее неточности. К счастью для нашего понимания космоса, Коперник смотрел на это иначе, хотя он ждал более тридцати лет, прежде чем обнародовать свои открытия, из страха быть отвергнутым и осмеянным:

Когда я размышлял о том, сколь абсурдным это должно показаться тем, кто знают, что идея неподвижной Земли, находящейся в середине небес, опирается на авторитет многих столетий, если я, напротив, буду утверждать, что Земля движется; долгое время я пребывал в растерянности, не зная, следует ли мне опубликовать комментарии, которые я написал в доказательство ее движения, или же лучше последовать примеру пифагорейцев и некоторых других, привыкших передавать тайны Философии не письменно, а устно, и только своим друзьям и родственникам.

... Когда я тщательно обдумывал все это, презрение, которое я боялся навлечь на себя новизной и кажущейся абсурдностью моей точки зрения, едва не заставляло меня полностью оставить начатую работу

(De Revolutinibus, pp.52-53)

Несомненно, каждая эпоха верит, что обладает окончательной картой определенных сфер бытия, и противится ее изменениям. Хотя наша эпоха решила претендовать, среди всего прочего, на окончательное картирование эротической вселенной, времена, очевидно, снова меняются.

В качестве примера «окончательной эротической истины», которая стала сомнительной всего через пять лет, сравните следующие два замечания об инцесте:

При изучении профиля популяции, как делалось в Отчете Кинси,.... мы находим много прекрасных и взаимно удовлетворяющих отношений между отцами о дочерями. Они могут быть временными или продолжающимися, но не имеют вредных последствий (Уордел Поумрой, сексолог-исследователь группы Кинси, 1976; цитируется в работе Russel, 1986, p.3).

Для тех, кто стремятся к женской свободе, инцест столь же губителен как генитальное увечье или бинтование ступней (Юдит Герман, психиатр, сторонница феминизма, 1981, цитируется там же).

Вывод группы Кинси оказывается не просто сомнительным; становятся вполне очевидными его не слишком скрытые «либералистские» и «стандартизирующие» намерения подгонять все сексуальные феномены под сосредоточенную вокруг желания эротическую карту. Так, Дайяна Рассел, которая приводит обе эти цитаты в своем исследовании инцеста «Тайная травма» (1986), предполагает наличие корреляции между некоторыми ценностями сексуального освобождения и недавними инцидентами инцеста. С учетом столь очевидного действия этих «нормализующих» и «освобождающих» стратегий (или предостережений моральных карт, объявляющих другие эротические феномены «ненормальными»), как можно считать «окончательной истиной» выводы «картографов» нашей сексуальности - Фрейда, Кинси, Мастерса и Джонсона, Хайта, и других?

Что если многие из наших проблем указывают на потенциально опасные ограничения, присущие нашей современной карте эротической вселенной? Будь это так, использование такой ошибочной карты для ориентировки могло бы в будущем привести нас к столкновению с более неизученными опасностями и непредсказуемыми черными дырами. Если общая схема проблем, с которыми мы сейчас сталкиваемся, связана с нашей верностью сексоцентрической эротической карте, то эти проблемы вполне могут продолжать раскручиваться, пока наши сексологические привязанности не подвергаются сомнению. Как утверждает Фуко (1980), разнообразные «развертыватели» этой карты «сексуального освобождения» уже зашли слишком далеко: