Гражданин Галактики - Роберт Хайнлайн

– Пойдем. Не могу стоять тут долго, а то начинаю плакать.

Они тихонько отошли. Леда решила, что нужно посмотреть спектакль в «Млечном пути». Они вышли из машины, и она велела шоферу приехать за ними через три часа десять минут. Торби заплатил бешеные деньги за кабину на двоих и немедленное ее использование.

– Ну вот, – вздохнула она, когда они туда вошли. – Это еще полдела. Лакей выйдет из машины, когда они завернут за угол, но от шофера мы на некоторое время избавились: рядом нет стоянки. А лакей будет за нами следить, если не хочет лишиться работы. В эту минуту он покупает билет. А может быть, он уже внутри. Не оглядывайся.

Они встали на эскалатор.

– Это нам даст несколько секунд, он не встанет на ступеньки, пока мы не скроемся из виду. Теперь слушай. Люди, которые держат наши места, уйдут сейчас же, как только мы покажем им билеты. Но я собираюсь задержать одного, заплачу ему, чтобы он остался. Будем надеяться, что это мужчина, потому что наша нянька найдет нашу кабину за несколько минут… даже секунд, если он уже узнал ее номер там, внизу. Ты иди. Когда он найдет нашу кабину, он увидит, что я там с мужчиной. В темноте он не разберет лица мужчины, но будет уверен, что я здесь, из-за моего заморского вечернего туалета. Так что он будет счастлив. Выйдешь через любой выход, только не через главный: там может ждать шофер. Постарайся быть в вестибюле за несколько минут до того, как я велела им подать машину. Если это не удастся, найми такси и поезжай домой. Я громко пожалуюсь, что тебе представление не понравилось, и ты удрал домой

Торби решил, что Корпус «Икс» потерял в Леде ценного сотрудника.

– А они не доложат, что потеряли меня?

– Они почувствуют такое облегчение, что слова не скажут. Мы пришли. Ну, давай. Увидимся!

Торби вышел через боковой выход, заблудился, потом его направил полисмен, и наконец он нашел высокое здание против Гвардейского штаба. В указателе значилось, что контора Гарша на 34-й террасе; через несколько минут он стоял перед секретаршей, чьи губы то и дело кривились, произнося «нет».

Она холодно известила его, что Советник никого не принимает без предварительной договоренности. Может, он желает встретиться с одним из помощников Советника и задать свои вопросы?

– Ваше имя, пожалуйста

Торби огляделся, комната была полна народу. Она нажала кнопку:

– Говорите! – резко сказала она. – Я включила завесу секретности.

– Пожалуйста, скажите мистеру Гаршу, что с ним хотел бы переговорить Радбек из Радбека.

Торби показалось, что она вот-вот посоветует ему не молоть вздор. Но она поспешно встала и вышла. Вернулась и спокойно сказала:

– Советник уделит вам пять минут. Сюда, сэр.

Контора Джеймса Джи Гарша резко контрастировала с самим зданием, сам он выглядел, как неубранная постель. На нем были мешковатые брюки, а живот вываливался над поясом. В этот день он, видимо, не брился, серая щетина соответствовала бахроме по краям лысины Он не встал.

– Радбек?

– Да, сэр. Мистер Джеймс Джи Гарш?

– Он самый. Ваше идентификационное удостоверение? Кажется, я вас видел в передаче новостей, но не запомнил ваше лицо.

Торби протянул ему документ. Гарш внимательно изучил и вернул.

– Садитесь. Чем могу быть полезен?

– Мне нужен совет… и помощь.

– Этим я торгую. Но у Брудера полным-полно адвокатов. Я-то что могу для вас сделать?

– Это мм-м… конфиденциально.

– То есть, сведения только для адвоката, мой мальчик, – поправил Гарш. – Так точнее. Вы не просите адвоката молчать; он или честен, или нет. Что касается меня, я относительно честен. Попытайтесь.

– Ну… это длинная история.

– Значит, сделайте ее короткой. Говорите, я слушаю.

– Вы согласитесь представлять мои интересы?

– Говорите, я слушаю, – повторил Гарш. – Возможно, я усну. Сегодня я неважно себя чувствую. Впрочем, как всегда.

– Ну ладно.

Торби заговорил. Гарш слушал с закрытыми глазами, обхватив руками живот.

– Это все, – закончил Торби, – за исключением того, что мне надо побыстрей освободиться и вернуться в гвардию.

Гарш впервые проявил интерес:

– Радбек из Радбека? В гвардии? Не глупите, мальчик.

– Но я на самом деле вовсе не «Радбек из Радбека». Я гвардеец и попал в обстоятельства, которыми не могу управлять.

– Я слыхал эту часть вашей истории! На чувствительных писак она бы подействовала Но у всех бывают обстоятельства, которыми нельзя управлять. Смысл в том, чтобы человек не бросал свою работу. Если это действительно его работа.

– Это не моя работа, – упрямо ответил Торби.

– Не будем терять времени. Во-первых, мы объявим, что ваших родителей нет в живых, во-вторых, потребуем их завещания и доверенности. Если они начнут скандалить, обратимся в суд – и даже могучий Радбек подчинится повестке, вызывающей в суд, или «в противном случае вам грозит наказание вплоть до тюремного заключения». – Он покусал ноготь. – Возможно, пройдет некоторое время прежде, чем утвердят права на поместье. Суд утвердит вашу дееспособность, если это оговорено в завещании, или суд может назначить кого-то другого. Но не этих двоих, если то, что вы говорите, правда. Даже ручные судьи Брудера не осмелятся, это будет уже слишком, и они будут знать, что их дисквалифицируют.

– Но что я смогу поделать, если они даже не начнут деятельность по объявлению моих родителей умершими?

– Кто вам сказал, что вы должны ждать их? Вы заинтересованная сторона, они не могут быть даже определены как лица, имеющие право вести дела по семейному наследованию. Если я верно припоминаю, они только служащие, у каждого всего одна номинальная часть. Вы же номер первый в заинтересованной стороне, вы и начинаете действовать. Есть другие родственники? Двоюродные братья, сестры?

– Двоюродных нет. Не знаю, кто еще может быть наследником. Есть еще мои дедушка и бабушка Брэдли.

– Не знал, что они живы. Будут ли они на вашей стороне?

Торби хотел было сказать «нет», но передумал:

– Не знаю.

– Мы еще к ним вернемся. Другие наследники… ну, этого мы не узнаем, пока не увидим завещания – и этого, возможно, не случится, если суд их не вынудит. Есть возражения против гипнотических сеансов? Стимулятора правды? Детектора лжи?

– Нет… А зачем…

– Вы главный свидетель того, что они умерли, а не просто долгое время отсутствуют.

– Но если человек достаточно долго отсутствует?

– По-всякому бывает. Определенное количество лет поможет суду, но закона такого нет. Когда-то семь лет было достаточно, но теперь это недействительно. Теперь свободнее.

– Когда мы начнем?

– Деньги есть? Или вас держат на голодном пайке? Я стою дорого. Обычно мне платят за каждый вдох и выдох.

– Ну, у меня есть чековая книжка… и несколько тысяч. Восемь, что ли.

– Гм-м„. Я еще не сказал, что возьмусь за это дело. Вам не приходило в голову, что ваша жизнь может быть в опасности?

– А-а! Нет, не приходила.

– Сынок, из-за денег люди делают странные вещи, но они сделают еще более крутые вещи ради власти и денег. Любой, кто находится вблизи биллионных доходов, в опасности: это все равно что держать дома горшок с гремучими змеями. На вашем месте, если бы я начал чувствовать себя плохо, я бы нанял собственного врача. Я принимал бы меры предосторожности, проходя в двери и стоя возле открытых окон. – Он подумал. – Радбек для вас сейчас не самое лучшее место, не искушайте их. Но вас и здесь не должно быть. Вы состоите в дипломатическом клубе?

– Нет.

– Запишитесь. Все будут удивлены, если вы этого не сделаете. Я там часто бываю, около шести. У меня там комната, личная. Двадцать-одиннадцать.

– Двадцать-одиннадцать?

– Я все еще не сказал, что беру дело. Есть идея, что я буду делать, если я проиграю?

– А? Нет, сэр.

– Как его, то место, о котором вы упомянули? Джаббалпора? Вот куда мне придется уехать.

Внезапно он усмехнулся: – Но – люблю лезть в драку. Радбек, а? Брудер. Вы сказали – чековая книжка?

Торби достал ее, перелистал чеки. Гарш поглядел их, сунул в ящик стола.

– Не будем пока их обменивать, по ним почти наверняка можно будет следить за вашими действиями. В любом случае, это будет стоить дороже. Пока. Увидимся дня через два.

Торби ушел, чувствуя прилив энергии. Никогда он не встречал более корыстного старого грабителя – он напомнил Торби покрытых шрамами профессионалов, которые с важным видом расхаживали вокруг Нового Амфитеатра.

Выйдя из дверей, он увидел Главный Штаб Гвардии. Он посмотрел на него, затем, лавируя между автомобилями, пересек улицу и взбежал по ступенькам.

21

По стенам вокруг вестибюля Торби обнаружил будки-приемные. Он пробрался сквозь выходящую толпу и вошел в одну из них. Голос произнес: