Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ) - Якубович Александр

Вообще, если так подумать, то весь бунт во всегда спокойном и мирном баронстве Тиббот был похож на козни «иностранных агентов», как выразились бы в моем мире, если бы я не знал реальных причин вспыхнувшего на южных границах Клерии конфликта. Король же мог думать что угодно, но оказался, по сути, заложником ситуации.

Даже если бы монарх и решил передать контроль над торговлей железом кому-то из своих более именитых дворян, то оказался бы в неловкой ситуации. Шахтеры, которые вроде как приняли вассальную присягу Тибботов и были людьми барона, с другой стороны являлись вольной и самоопределяемой кастой внутри государства. Потомки свободных крестьян и ремесленников, они были вольны свободно перемещаться по Клерии, принимать чей угодно вассалитет или вовсе осесть на королевских землях. Давний уговор с первым из рода Тибботов — купцом Трейлом Тибботом, свидетельствовал не только о принимаемом ими вассалитете, но также и о ряде льгот. Важно понимать, что на этот договор смотрели сквозь пальцы многие сотни лет в высших кругах Клерии только потому, что он был заключен с первым в роду, с пожалованным ему баронским титулом купцом-выскочкой. Ни один другой аристократ Клерии никогда бы не пошел на подобное соглашение с простолюдинами.

Получается, что если передать контроль над южными землями баронства, тем же родовитым графам Аншам, то шахтеры могли просто не признать новую власть. Холопить их по закону не за что, так что люди могли просто сняться со своих мест и уйти из городов. А потеря даже 15–20 % шахтеров была бы катастрофой для производства и поставок железа в масштабах воюющего государства.

Именно по этим причинам королевские отряды упорно продвигались в сторону Трейла, спеша на помощь моему знакомому барону.

Мы были готовы отправиться в путь. Сумки собраны, сбруя проверена, одежда готова. Осталось дождаться, пока закончится внезапно налетевшая метель, и мы двинем в сторону столицы.

Все время я пытался уловить настроение Энжи. С памятной ночи девушка вела себя более-менее прилично, больше не напиваясь до бессознательного состояния. Легкий флирт со стороны барда остался, но уже не был таким настойчивым, как раньше. Это окончательно утвердило меня в мысли, что Энжи испытывала подспудное чувство вины за мое ранение, и таким образом пыталась компенсировать мне «причиненные неудобства».

В решающий момент я контрибуцию не принял, хотя и мог тогда лечь рядом с бардом и привести ее в чувство, что окончилось бы весьма жаркой ночью. Но не стал, сдержался. Восприняла ли Энжи это как пренебрежение к ее персоне или же решила, что свой шанс я просто упустил и более она мне ничего не должна, но напряжение, витавшее до этого в воздухе между нами, куда-то ушло. Прокрасться под мое одеяло попыток более не предпринималось и, как я понял, подобных действий от нее не стоит ожидать и в будущем.

Я не был на седьмом небе от того, что меня достаточно жестко опрокинули, но нейтральные отношения с Энжи были лучшим вариантом развития событий. Да, бард продолжит с нами путешествие до самого предместья Пите, но потом наши дороги разойдутся, возможно, что навсегда. Зная свою натуру, я мог неправильно расценить назревающие сексуальные отношения с рыжеволосой красавицей, от чего бы потом только мучился. А так не сложилось — ну и ладно, мне же проще. Ведь договор с Лу и необходимость восстановить ее в божественном статусе до сих пор висел над моей головой дамокловым мечом.

Во второй декаде декабря мы оседлали лошадей, расплатились за постой и, попрощавшись с гостеприимным поселком, отправились в путь. Впереди нас ждали путь до города Морте, потом дорога на Гайл, а после долгий и утомительный переход длиной почти в двести лиг до столицы Клерии, города Пите. На полпути к Пите мы должны выскочить с проселков на Королевский тракт, так что в общей сложности, при средней скорости лошадей в три-четыре лиги в час, мы планировали покрывать по тридцать лиг в день, если не заходить в крупные города. Минус скидка на форс-мажорные обстоятельства, и концу месяца мы уже должны были прибыть в Пите.

Переход между крупными городами прошел спокойно, хотя потратили мы на него почти неделю. Выйдя за пределы Гайла, мы поняли, что впереди нас ждала долгая и тяжелая дорога. Большинство путешественников отправлялись строго на север — кратчайшей дорогой до Королевского тракта, а уже оттуда выбирали нужное направление. Мы же решили срезать путь минимум на неделю: по дороге в Пите тракт делал большую петлю, чтобы завести путников в столицу герцогства Клерн — город Радонвир. Эта логистическое недоразумение стоило бы нам лишних шестидесяти лиг, или двух с половиной дней пути, учитывая заход в город, а то и всех трех. Так что это время было решено потратить на кратчайшую дорогу. По моим прикидкам, если бы мы пошли сразу север, на тракт, и делали крюк, то к моменту планируемого нами сейчас выхода в предместья Пите, мы бы только выбирались из Радонвира. Выигрыш по времени был очевиден.

Моя кобыла уверенно шагала вперед, иногда тихо фыркая и смешно дергая ушами. Я уже более-менее привык к этому животному, да и в седле стал держаться лучше, так что зверюга больше не косила на меня свои большие глаза, пытаясь понять, что за недоразумение на ней сидит. Вела себя лошадка смирно, я же ее лишний раз не понукал, позволяя идти вслед лошади Лу.

Богиня шла впереди нашего малого каравана по двум причинам. Она была самой худой, так что ее лошадь легко шла по чуть заметенной дороге, упрощая дальнейшее движение для прочих животных. Ну и Лу была самой опасной из нас.

На мое замечание, что в голову колоны, обычно, сразу летит арбалетный болт — это мне память о фильмах и сериалах подсказала — Лу только хищно ухмыльнулась и сказала загадочное «посмотрим». Мне этого было достаточно, чтобы забить на возможные неприятности — пусть сами с ней разбираются, если такие смелые. Это я про бандитов и прочий лихой люд. Так что никаких душевных терзаний на тему того, что прячусь за узкой спиной девушки, у меня не было.

Дорога стелилась под ногами лошадей, разматываясь в тонкую вереницу шагов нашего небольшого отряда. В первый вечер остановились на привал у небольшой опушки, натаскали лапника, развели большой костер и, завернувшись в плащи, немного поспали. Местные из города говорили, что на третий день пути мы должны выйти к большому селу, где сможем заночевать с комфортом.

На вторые сутки пути мы услышали волчий вой. Сперва я не понял, что это за звук, но лошади под нами сразу начали нервно шевелить ушами и оглядываться по сторонам. Кое-как успокоив животных, мы все же были начеку: если голодная стая застанет отряд в чистом поле, у нас будут большие проблемы.

Основной поток людей шел напрямую к тракту и этой дорогой пользовались не так и часто, в основном местные жители, и то, в теплое время года. Зимой этот путь выбирали редко, и сейчас я осознавал, что желание сократить путь и срезать крюк, который нам грозил при заезде в Радонвир, оказалось банальной жадностью. Ехали бы и ехали по оживленной дороге, а потом по Королевскому Тракту… Нет, надо было посчитать себя самым умным и срезать, как будто лошадей не овсом кормить, а дорогущим 98-м бензином надо заправлять.

Как я понял, стая нас учуяла и сейчас сопровождала вдоль дороги, не рискуя напасть днем. Животные знали, что такое дорога и какие неприятности могут грозить, при встрече с ее обитателями, так что до наступления темноты не высовывались. Рано или поздно нам придется остановиться, лошади не железные. Тогда и начнется время волков.

День клонился к закату. По нашим прикидкам село было в еще одном дневном переходе, так что надежды на то, что мы доберемся до того, как наши лошади падут, не было. Я лихорадочно обдумывал самые мрачные варианты. Если волки загрызут или ранят лошадей? Деньги на пару коней у нас еще были, а вот заменить всех трех лошадей не представлялось возможным без нанесения непоправимого ущерба казне нашей банды. Сорок золотых вообще были неприкосновенным запасом, который мы отложили на строительство нового храма. Но как держать оборону от целой стаи волков? Опытные караванщики и дружинники знали бы ответ на этот вопрос, но я был не из их числа. Лу же хранила мрачное молчание, время от времени бросала тяжелые взгляды в сторону леса, откуда слышался волчий вой. Богиня тоже понимала, в какой ситуации мы оказались.