Тургеневская барышня бальзаковского возраста - Юлия Еленина

Через двадцать минут я сидела в прокуренной машине и слушала шансон, прерываемый байками водителя. Веселый человек, однако. Может, познакомить таксиста с Сергеем, чтобы и ему проблем подбросил?

Черт! Какая-то злая и нервная я становлюсь. Как старая бабка, ей-богу.

Скоро начну рисовать ученикам плохие оценки, делать гадости соседям и сплетничать про коллег.

Выдохнув, я рассчиталась с таксистом, который три раза спросил, не надо ли меня подождать. Меня бы, конечно, тоже удивила девушка, попросившая ее привезти на заправку на трассе. Надеюсь, хоть таксист не отец одного из моих учеников.

Я приехала на десять минут раньше назначенного времени. Сергея еще не было. Зайдя внутрь, я осмотрелась. Здесь был не только привычный для заправки мини-магазин, но и что-то вроде придорожного кафе слева от входа. Несколько длинных высоких столов, похожих на барные стойки, рядом такие же высокие стулья. Напротив входа две кассы, но только за одной стоял работник.

Я подошла и сказала:

– Кофе, пожалуйста.

– Эспрессо, американо, латте, капучино?

– Капучино. С корицей и ванильным сиропом.

– Мне то же самое, – услышала я голос за спиной и обернулась.

Сергей был непривычно хмур и выглядел старше, чем со своей мальчишеской улыбкой. Мы молчали, пока девушка за стойкой делала кофе, а потом устроились ближе к выходу возле окна во всю стену.

– Говори, что за игры в шпионов? – спросила я, мешая пластмассовой палочкой капучино.

– Ты еще не в курсе?

– В курсе чего я должна быть?

– Поэтому иногда стоит отвечать на звонки, чтобы не узнавать все последней.

Я подняла взгляд и спросила:

– Это упрек?

Сергей потер висок, нахмурившись, а потом сделал глоток кофе и сказал:

– Мы стали главной темой обсуждения твоего класса.

– Что? – даже слишком громко спросила я.

Предчувствие меня все-таки не обмануло. Я знала, что рано или поздно все тайное становится явным. Разве не этому учит нас жизнь и литература?

Пока я еще переваривала информацию, надеясь, что все не так плохо, как я думаю, Сергей продолжил:

– Вчера вечером ко мне подошел Ян и спросил, какие у нас с тобой отношения. Причем вопрос был задан так, что я понял – он что-то знает. Я спросил, с чего он взял, что у нас с тобой вообще есть какие-то отношения. Тогда он рассказал, что нас видел кто-то вместе возле твоего подъезда. Путем долгих выяснений обстоятельств я узнал, что одна девочка, как назло, наша соседка, которая знает меня, была у своей подруги где-то недалеко от тебя. Она рассказала одной, та рассказала другой, а потом все начало обрастать дурацкими подробностями. Как сломанный телефон, короче говоря. И в итоге все дошло до главной звезды твоего класса. А дети сейчас продвинутые – у них есть чаты одноклассников в соцсетях, мессенджерах. Вот она и поделилась новостью, но уже перекрученной.

– То есть знает весь класс?

Меня бросило в жар. Казалось бы, обычная сплетня, но не в моем случае. Если бы кто-то из коллег даже меня увидел меня с отцом одного из учеников, это было бы не такой удар. А дети… Как мне теперь сеять доброе и вечное, если они думают неизвестно что?

– Лола, я попытался убедить Яна, что мы просто давние приятели, но учитывая…

– Что? – поторопила я Сергея.

– В общем, он показал мне пару сообщений из их чата. Там уже считают, что мы целовались прямо возле подъезда.

– Какой кошмар, – закрыла я лицо руками. – А если просто объяснить…

Что и кому объяснять, я не знала. Или оправдываться за то, что было десять лет назад.

– Может, и не все так плохо? – предположил Сергей.

Конечно. А если учесть, что Герман тоже состоит в этом самом чате (черт бы побрал все новые технологии), то… Как же все сложно! Если Гриша успел рассказать, а Герман уже знал? Если успел рассказать, а мальчик потом все узнал? Вообще, с любой стороны плохо, если он знает и об одном, и о другом. Все-таки ситуация получилась не ахти.

Я ожидала, что будут разговоры о моих отношениях с Гришей, а тут получается, что я вообще женщина легкого поведения.

И что теперь делать?

Стаканчик кофе кто-то увел прямо у меня из-под носа, пока я думала, куда лучше свалить с Элкой. Мексика? Да, вроде страна без экстрадиции. Повернув голову, я увидела Гришу, который сделал глоток и спросил у Сергея:

– У тебя привычка всем усложнять жизнь?

ГЛАВА 36

Как он вообще здесь оказался? Неужели сам с Сергеем договорился?

Стаканчик с кофе снова оказался передо мной, и я сделала глоток, не отводя взгляда от Гриши. Он улыбнулся и пальцем вытер пенку, которая, наверное, осталась у меня над губой.

– Вы такие милые до приторности, что прямо тошнит, – не преминул заметить Сергей.

Вся прелесть момента разрушена. Я снова вернулась на бренную землю с ее проблемами. Точнее, с нашими проблемами.

Конечно, ситуация неприятная. Не то, что мы сидим вот так втроем в одном помещении. Не то, что нас связывает прошлое и настоящее, учитывая, что я еще не теряю надежду на будущее, конечно, не с обоими сразу… А вот дети.

Сплетни в школе – это дело постоянное. Учителя обсуждают коллег, ученики обсуждают одноклассников и учителей, да и педагоги иногда говорят про детей. Сколько шума было поднято в прошлом году, когда у одной из одиннадцатиклассниц начал расти живот по весне. Конечно, от экзаменов ее освободили, в лицо ничего не сказали, но в учительской я наслушалась про распутное поколение, «куда смотрят родители», «а вот мы такого себе не позволяли».

Я не осуждала, но и не защищала. Всякое бывало во все времена. А вот теперь я оказалась в дурацкой ситуации. Нет, не самой страшной. О ней могли бы поговорить от недели до месяца, пока бы не выстрелило что-то новое. Но для меня все осложняло то, что приплели мне, так сказать, не того папу.

Кажется, за все время работы в школе я не слышала о романах учителей и родителей, да и сама не становилась объектом сплетен.

Дурдом какой-то…

Как мне в понедельник идти на работу?

И я даже не знаю, что хуже: разговор с женой или с детьми.

– Вот ты просто несешь за собой дерьмо, – сказал Гриша, что совсем не было похоже на его манеру общения.

– Успокойся, – ответил Сергей. – Я не знал тогда, что она… замужем.

– Хватит о прошлом.

Я даже с каким-то облегчением