Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945. - Артем Драбкин

Маслов Леонид Захарович

Я окончил Борисоглебскую авиационную школу имени Чкалова осенью 1943 года. Мой путь в авиацию почти ничем не отличался от пути других мальчишек. Сначала, еще пятнадцатилетним пацаном, летал на планерах, потом, учась в ФЗУ завода «Калибр» в Моск­ве, по комсомольскому набору поступил в аэроклуб. Тогда был клич — дать стране сто тысяч летчиков. Ну и, конечно, летчики, такие, как Чкалов, Байдуков, в героях ходили. Все мечтали стать летчиками. Аэроклуб закон­чил на У-2 в 1940 году и тут же поступил в Борисоглеб­скую школу.

Как сейчас помню, моя 3-я эскадрилья стояла в По-ворино. Сначала прошли «курс молодого бойца», а уже в апреле-мае нас распределили по эскадрильям.

О том, что началась война, я узнал, находясь в ка­рауле. Поначалу нас это не коснулось — учеба шла своим чередом. Полетал на УТ-2, потом вывезли на УТИ-4, полетов 10—15 сделал — и вылетел на «иша­ке». Постепенно инструктора ушли на фронт. Помню, приезжал «купец», нас построят, тех, кто постарше, от­берут: «А эти мальчишки пусть учатся». Вот так нас от­бирали.

Осенью 1941 года училище стали бомбить. Мы на окраине аэродрома вырыли щели и туда прятались. Ка­кие там полеты? Побомбили нас 10 дней, надо было эвакуироваться. А куда? За Урал, в Сибирь. Эскадрилья эвакуировалась в Челябинскую область, в город Тро­ицк. Зима, декабрь 41-го. Нас разгрузили на станции

Кумысная. Там, как в песне, «степь да степь кругом»... Мы отрыли себе землянки, сделали двухъярусные на­ры. Построили ВПП.

Летать — не летали: бензина не было. Правда, при­гнали нам ЛаГГ-3. Ой, ну и самолет! Утюг утюгом! Ско­рость чуть побольше, чем у «ишака» — 300—350 кило­метров в час, 400 уже не выжмешь. Маневренность плохая. Зато ЛаГГ-3 не горел, поскольку из дельта-дре­весины сделан, и крепкий был. Весной 42-го мы начали понемногу летать, и из всей нашей эскадрильи, а это около сотни человек, десятерых выпустили.

В августе 1942-го в школу пригнали Ла-5. Какую-то группу на них выпустили, а нас, мальчишек, опять оста­вили. Мы все на фронт просились, а нас не брали. Мне тогда было-то всего 17 лет... Весной 1943-го мы верну­лись в Борисоглебск. Нашу эскадрилью укомплектовали Ла-5 и быстренько выпустили. Мы вдесятером поехали в Москву. Сидели там, ждали распределения. Питались в ресторане. Представь, в «Метрополь» ходили кушать. Такие талоны нам выдавали! Погуляли мы чуть по Моск­ве, и отправили нас в Тулу. Оказалось, там проходил пе­реформировку полк из дивизии Василия Сталина. Они получили новую технику Ла-5ФН. А времени с тех пор, как мы выпустились, уже месяца три прошло. Такой пе­рерыв! Приехал заместитель командира дивизии по летной подготовке нас проверить: «Ладно, — гово­рит, — давайте по одному». Савинов взлетел. По кругу пролетел. Самый сложный элемент полета — это по­садка, а затем взлет, остальное все ерунда. Савинов на посадке немного отклонился, но нормально. Второй вылетел и на посадке подломил самолет. В результате из нашей десятки в полку оставили только Савинова, а нас, обматерив, отправили доучиваться. Но не в шко­лу, а на фронт — это лучшая школа. Попал я в Крама­торск, в учебно-тренировочный полк, в котором соби­рались летчики после госпиталей и училищ. Сидим, бензина нет. Ну, мы молодые, не унываем, ходим на гу­лянки.

Наконец приехали за нами — и в полк: там научат. Жить захочешь — будешь летать. Прибыли мы в Днеп­ропетровск. Попал я в 31-й непромокаемый истреби­тельный авиационный полк под командованием Ге­роя Советского Союза Онуфриенко1, знаменитого летчика, воевавшего еще в Испании. Он спросил ме­ня: «Сколько часов налета?» Отвечаю ему: «10—15 часов». У других было не больше. «Что же мне с вами делать? В первую эскадрилью!» Командовал ею буду­щий дважды Герой Советского Союза Скоморохов2. Попал я в первую эскадрилью вместе с Кисляковым3 и Филипповым4.

[1 Онуфриенко Григорий Денисович, подполковник. Воевал в составе 5-го гиап (129-го иап). С августа 1943 г. — командир 31-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 507 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 17 самолетов лично и 10 в группе. Ге­рой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Зна­мени (четырежды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст.,Красной Звезды (дважды), медалями.

2 Скоморохов Николай Михайлович, майор. Воевал в составе 164-го иап и 31-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил около 600 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 46 само­летов лично и 8 в группе. Дважды Герой Советского Союза, награж­ден орденами Ленина, Красного Знамени (5 раз), Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст. (дважды), Красной Звезды, медалями.

Николай Скоморохов у самолета Ла-5.

3 Кисляков Борис Иосифович, младший лейтенант. Воевал в со­ставе 31 -го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздуш­ных 4боях лично сбил 2 самолета противника.

4 Филиппов Иван Филиппович, младший лейтенант. Воевал в составе 31-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выпол­нил более 50 боевых вылетов, в воздушных боях лично сбил 6 самоле­тов противника. Не вернулся из боевого вылета 16 января 1945 г.]

А остальных распределили во вторую, третью.

Что сразу бросилось в глаза, в нашем полку коки винтов были окрашены в голубой. В дивизии три пол­ка. 164-й полк — были красные коки, 116-й — желтые, а у нас, в 31-м, — голубые. Рисунки же на самолетах в нашем полку никакие не рисовали, только звезды. И то рисовали только те, у кого 15 сбитых было и больше...

Опытным летчикам с нами заниматься было неко­гда. У них же боевые вылеты — Никополь надо брать. Разве тут до возни с пополнением, которое ничего не знает? Однако потери-то были, настала пора выпускать молодежь. В какой-то момент Онуфриенко говорит: «Спарки нет, значит, вот что, ребята. Я буду сейчас ле­тать, а вы по одному залезайте в фюзеляж. Оттуда смотрите, ловите землю на посадку (момент выравни­вания самолета перед приземлением. — А.Д.). Пой­маете — дергайте за тяги, тогда полетите».

И вот Онуфриенко выполнил первый круг, стал за­ходить на посадку, но я промахнулся, не вовремя дер­нул. Тогда он ушел на второй. Я присматривался, но на втором круге опять промахнулся. На третьем тоже. На четвертом круге я все же поймал землю, дернул за тягу, и самолет тут же сел. Я вылез, залез Филиппов Иван... Мы его под Будапештом потеряли. Пешт наши взяли, а Буда еще сопротивлялась. Скоморохов с Фи­липповым пошли на «охоту» — ловить Ю-52, которые сбрасывали грузы окруженной группировке. Они на­рвались на группу из 15—20 транспортников под при­крытием «мессеров». Завязали бой. Филиппов — лет­чик отличный, он ведь успел «Вошебойку» (Высшую школу воздушного боя) закончить. Сбили они не­сколько самолетов, но их зажали и пару разбили. Скоморохов вернулся один. Он сказал, что не видел, чтобы Филиппова сбили, но следов его не нашли. Видимо, утонул в Дунае. Я плакал — это был мой хо­роший друг. Вечером, когда выпили, мы Скомороху устроили разнос — это ведь он потерял ведомого: «Вы, Герои (а он только получил первую Звезду), должны не только сбивать, но и за ведомым смот­реть», а Кирилюк [Кирилюк Виктор Васильевич, старший лейтенант. Воевал в составе 164-го иап и 31 -го иап. Всего за время участия в боевых дей­ствиях выполнил 510 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 32 са­молета лично и 8 в группе. Герой Советского Союза, награжден орде­нами Ленина (дважды), Красного Знамени (5 раз), Александра Невско­го, Отечественной войны 1 -й ст. (дважды), Красной Звезды, медалям] меня поддержал: «Зазнался Коля». Я до сих пор считаю, что это во многом его вина. Но война есть война...