Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1 (СИ) - Осипов Игорь Валерьевич

Процион-А, в отличие от своего карликового компаньона, в семь с лишним раз ярче Солнца, и если бы не фильтры, можно запросто ослепнуть. Конечно же, его излучение испарило призрачных трилобитов и прочих обитателей обшивки летучего голландца.

Навигатор устало улыбнулся и поднял руку, позволив лучам звезды лизнуть пальцы.

— Убежали, — прошептал он и облегчённо выдохнул. Только сейчас пришло понимание, что происходящее реально.

— Внимание, говорит патруль генерал-губернаторства Процион. Внимание, говорит патруль, — раздался в наушниках незнакомый мужской голос.

Михаил улыбнулся и закрыл глаза, позволив себе расслабиться.

В голове медленно пульсировала лишь одна мысль: «Спаслись».

Глава 22

Красавицы и чудовища

Иван сидел в кают-компании, медленно потягивая очень сладкий и горячий чай и глядел в одну точку на стене. Он откровенно задолбался за эти несколько дней. Все те квесты, что заставлял выполнять отец, оказались просто детским лепетом в сравнении с погруженной в вечный ледниковый период Кеглей и летучим голландцем.

Что такое земной лес? Просто лёгкая прогулка в дождевике по мокрой траве. Компас есть. Запас консервов на день есть. Сигнальная ракетница тоже. Даже нож есть, хотя вполне можно было обойтись и заветным гвоздём.

Что такое стрельба в тире по голограммам? Голограммы не выстрелят в ответ, не сожрут, не бросят навечно в пустоте.

Но справился бы он без подготовки? Наверное, нет. Умение решать задачи в опасных условиях — такой же навык, как и вождение. Его можно тренировать, сперва на тренажёре, потом на безопасном полигоне.

Как ни хотелось бы, но отец оказался прав.

Иван поджал губы, не желал он звонить и извиняться, но при мыслях об отце, сердце слегка ёкнуло.

Парень отхлебнул из кружки и огляделся.

Справа, уронив голову на сложенные на столе руки, сидел навигатор. Спал он или просто отдыхал, сложно сказать.

Слева, поджав ноги, в кресле умостилась Нулька. Богинька полусидя-полулёжа откинула голову назад, на спинку кресла, и глядела в потолок. Её глаза время от времени сонно прикрывались, и тогда сила тяжести на корабле убывала. Не совсем, но подброшенная в воздух монета падала бы назад на стол куда медленней обычного. А датчик гравитации сползал к одной десятой.

— Не спать, — одёргивал богиньку расположившийся напротив Ивана капитан.

Нулька сразу же открывала глаза, а датчик быстро возвращался в нормальное состояние.

— Я не сплю.

— Сейчас бы чёрного хлеба, да с маслицем, — мечтательно протянул Петрович, перед которым стояла тарелка с горкой надоевшего до оскомины криля. Казалось, им уже весь звездолёт пропах.

— Миш, будешь сто грамм? — продолжил капитан и, не дожидаясь ответа, встал и залез в холодильник.

— Буду. После такого я и двести, и триста буду, — пробурчал навигатор, но так и не оторвал голову от столешницы.

— А ты, княже?

Петрович опустил на стол три стакана и бутылку. Обычную, стеклянную. Оно и хорошо, что обычную, а то что-то Ивану уже начало надоедать всё космическое: пластиковая тара, летающая еда и убегающие вещи.

Об ногу с диким мурчанием начал тереться робот-мышелов, пребывающий в режиме эмуляции обычного кота. Парень нагнулся, подобрал создание, положил на колени и принялся гладить. Кот закрыл глаза и замурчал ещё громче.

Княжич вздохнул, глядя, как капитан разлил бутылку на троих и пододвинул тарелку с крилем и креветками на середину. Хоть на что-то сгодятся морские ракообразные — закуска из них очень даже неплохая.

Михаил оторвал от стола, княжич подвинулся поближе.

— Ну, за всё хорошее, — произнёс тост капитан, — за добрый космос и добрых девок.

Стаканы звякнули друг о друга. Содержимое опрокинули в рот.

Иван сразу же потянулся за очередными креветками.

Петрович тоже схватил одну и занюхал выпитую беленькую.

— Сразу видно, что киборг, — слегка осипшим голосом произнёс он, показав на навигатора. — Пьёт и даже не морщится.

— Да ну тебя, — беззлобно огрызнулся Михаил и достал откуда-то снизу пакетик с соком, из коего торопливо и жадно отхлебнул.

Капитан же закинул в рот креветку и мечтательно выдохнул:

— Сейчас бы водку пивом шлифануть.

Иван аж поморщился от услышанного. Он не любил подобные напитки, но про древний коктейль с рыбным названием «ёрш» слышал. Квазарно-мощная смесь. Наутро голова кружится как галактика вокруг чёрной супердыры, и такая сила похмелья, что даже пространство-время искривляется. В старину ерша ещё вроде называли ядерным змеем, или зелёным.

— А я вот не понял, — через силу выдохнув после сорокаградусного напитка, спросил княжич, — как так получилось, что на борту летучего голландца оказалась та большая рыба? Я думал, призраки безобидные.

Капитан оскалился в улыбке и лёгким кивком указал на навигатора, типа, вон сидит рядышком жрец-спец, с ним и разбирайся. Навигатор шумно допил сок через трубочку и принялся пояснять:

— Это, княже, горизонтальный перенос биополей и тонких структур в действии. Но если Нулька превратилась в человека, та тварь сожрала тень рыбины, и сама стала рыбиной. Демон попался не самый большой, не самый сильный и тупой как пробковый метеорит.

— Ясно. А как мы перенеслись через гипер вне корабля? Я думал, это невозможно.

— Нулечка, — позвал богиньку Михаил, — твоя очередь отвечать.

Корабельная фея приподняла голову и криво улыбнулась.

— Я, до того как устроилась на «Синюю птицу», после инквизиторских застенков работала на каторге, на разработке полезных ископаемых. Там и научилась фокусу. Подходили к астероидам вплотную, проводили скан, а затем я прыгала на чуть-чуть вместе с куском космической скалы: утаскивала в гипер кусок пространства целиком, с шахтёрским катером, с шахтёрами, которые ставили метки на астероиде, и с куском этого же астероида, который потом был похож на откусанное яблоко. Главное — выбрать кусок по силам и не надорваться.

— И долго ты тренировалась?

— Пять лет, — ещё шире улыбнувшись, ответила Нулька. — Сначала не получалось. Ведь там надо дёрнуть посильнее. А однажды располовинила шахтёрский модуль, и хорошо, он тогда был без людей.

Иван качнул головой.

— Прям, золото, а не богинька, — произнёс он, на что слово взял капитан, прожевавший к тому времени ещё пару креветок:

— Я думаю, княже, твой батя не просто так купил «Синюю птицу». Князь дерьма не купит, тем более родному сыну.

Иван улыбнулся и опустил глаза в пол. Зря он обижался на отца, тот ведь сделал всё возможное, чтоб обезопасить сына, притом, что в прямом смысле отправил в свободное плавание. И ведь даже не сказал, насколько большой взял кредит на покупку звездолёта. А сумма наверняка немалая.

Иван думал, а в кают-компании царила почти полная тишина. Все молча щёлкали панцири криля.

Первым не выдержал и разрушил торжественное чавканье капитан:

— Княже, ты ещё не докладывал своему куратору по летучему голландцу?

— Докладывал! — громко ответил Иван, оживившись. — Видели бы вы его физиономию! Особенно когда я сказал, что с нежитью разобрались, демона прикончили, а корабль разобрали на запчасти.

Петрович с Михаилом замерли с едой в руках, ожидая продолжения рассказа.

— Ну, не тяни, княже, — не выдержал Петрович.

— Оказывается, под словом «проверить» имелось в виду, что надо убедиться, что он находится по тем же координатам.

— Орали? — ехидно спросил Петрович.

— Нет. Он походу вааще дар речи потерял.

— Ну так, надо было более внятно задачу ставить. Сам виноват, — откинулся в кресле капитан и вытер руки о салфетку.

Иван хотел возразить, типа, надо было у него перед заданием уточнить, что делать, но тут в кают-компанию вошла Фёкла. Княжич сразу же уткнулся в тарелку, делая вид, что очень увлечён процессом еды. А остальные давили улыбки, ожидая, что же на этот раз учудит дочь купеческая.

Та не разочаровала, появившись в новеньком наряде. На этот раз на ней была надета не стеклокожа. Иначе, кроме как розовой пантерой, назвать сейчас девушку не получалось. Её словно выкрасили нежно-розовым лаком. Несколько мазков на грудь, несколько на интимное место. Тонкий слой блестящей, шелковисто-маслянистой субстанции телесного рельефа не скрывал, отчего и соски, и, что говорится, «срамные щёлочки» были отчётливо видны. Из одежды же имелись только магнитные босоножки, несколько золотых колец на пальцах и браслетов на запястьях да жемчужные бусы: одни на шее, вторые на бёдрах, словно поясок. И конечно же, белый заячий хвостик на копчике.