Позывной «Хоттабыч» 3 - lanpirot
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А сам не понял? – отерев рукавом заливающий глаза пот и размазав по лицу осевшую серую каменную пыль, спросил владыка золотого яйца.
– Есть кое-какие соображения, но хочу с твоими сверить, – ушел я от прямого ответа, поскольку голова от такой каторжной работы вообще не соображала.
– Твое тело еще не готово, – присев рядом со мной на плиту, поделился мыслями Кощей. – Я сейчас в таком же положении – тело смертного, в котором я сейчас нахожусь, хоть и в хорошей форме, но в сравнении даже с физическими возможностями Асуров – просто никчемный мусор! Но у тебя есть преимущество, твой организм изменяется. Медленно, постепенно, но он перестроится под твои новые возможности, а вот этот, – он хлопнул себя пятерней по груди, выбив из одежды изрядное количество пыли, – лишь одряхлеет со временем.
– Хочешь сказать, помолодею? – Я усмехнулся.
– Не только помолодеешь, старик, – на полном серьезе произнес Кощей, – но и много приобретешь, о чем раньше даже и не мечтал. Неужели ты не чувствуешь этого? – Он проницательно взглянул мне в глаза.
– Ну… – Я слегка смутился, чувствовал же, что во мне постоянно что-то меняется. – Есть немного… Но я это едва ощущаю, – признался я. – Медленно…
– А ты как хотел, старик? – Едко усмехнулся древний пройдоха-экспериментатор и непризнанный гений-ученый потерянного Магического мира. – Скоро только кошки родятся. А грозящие тебе изменения надо основательно «пережить», сродниться с ними. По-другому и не получится, старый! Так только в сказках бывает – раз и ты уже велик и могуч, и тебе море по колено! Перерождение – длительный процесс, Колесо Сансары тому хороший пример. Больше ничего не могу сказать, поскольку сам не знаю, но очень хочу разобраться со всем этим дерьмом, – признался он мне напоследок. – А сейчас – за работу, старик! – произнес он, оторвав задницу от нагретого седалища и принимаясь расшатывать очередной зажатый щебнем камень.
– Эх! Раззудись, плечо! Размахнись, рука[66]! – Я тоже поднялся на дрожащие ноги и навалился вместе с ним на валун, выворачивая его совместными усилиями. Что ни говори, а совместный труд для моей пользы – он объединяет[67]!
В конце концов, нам удалось расчистить указанное Кощеем место. Однако попасть в подземелье мы так и не смогли – вход в него перегораживала неподъемная каменная плита, некогда выступавшая перекрытием между спуском в подвал и жилой частью дома.
– Вот ведь, оказия какая! – недовольно прошипел я, оценив непомерную толщину перегородившей проход каменюки. – Что будем делать, господа-товарищи дорогие? Это препятствие мы и на хромой козе не объедем!
– А то без тебя не видно, старый! – фыркнул Асур, обойдя плиту по периметру.
– Здесь нам явно без применения Силы не обойтись, – произнес командир. – И Дар Мозголома ничем тут не поможет. Так что мы с Робетом – тихо «курим» в сторонке.
Эх, а я бы с удовольствием по-настоящему покурил!
– Твое бессмертие, есть соображения на этот счет? – с прищуром поинтересовался я у нашего «проводника».
– Будь я в своем теле – не было бы проблем, – поморщившись от осознания собственной беспомощности, произнес Асур. – А так, поломаю Вторника, либо выжгу непомерным для его организма Магическим потоком…
– Ну вот, – довольно потер я мозолистые сухие ладошки, – и для дедушки посильная работенка нашлась…
– Хоттабыч, не дури! – закричал командир, но я, как обычно, оказался куда быстрее в своей дурости.
Основательно зачерпнув Силы из казавшегося безразмерным Резерва, я стремительно переправил её в район своего правого кулака, так, что он даже засверкал он переизбытка Магии, словно маленькое солнце, а затем со всей дури засадил им по толстой каменной плите. И казавшаяся незыблемой каменная плита с сухим звуком лопнула в одно мгновение! Во все стороны брызнула мелкая и острая каменная крошка, от которой я попросту не успел отвернуться. Лицо ожгло каменным крошевом и основательно посекло – до крови. Хорошо, что еще глаза уцелели, и я с облегчением успел заметить, что никто из моих попутчиков особо не пострадал – так, несколько неглубоких царапин не в счет.
Но самое печальное зрелище на данный момент представлял мой «ударный инструмент» – накачанный Силой кулак, которым я сдуру саданул по каменной плите. Он словно побывал в чудовищно мощной мясорубке или камнедробилке, либо его долго и упорно жевала какая-то зубастая тварь, но отчего-то не проглотила, а выплюнула обратно. Темная, до черноты, вязкая кровь била маленькими фонтанчиками из разорванных вен и артерий, во все стороны торчали, пробив кожу и вылезши наружу, острые обломки тонких пястных костей.
– Млять, Хоттабыч, совсем сбрендил? – заорал на меня командир, отирая ладонью струйку крови – через всю его щеку тянулся длинный, но неглубокий порез. Однако кровил он со всем положенным прилежанием.
– А я говорил, – невозмутимо заявил Кощей, – что это несовершенное тело пока еще не сможет перенести запредельных для него нагрузок. Но, тем не менее, препятствие удалено. Дальнейшая дорога открыта, пусть и таким дурным способом.
– Дурное дело нехитрое, – проворчал командир, с удивлением наблюдая за стремительной трансформацией моей поврежденной кисти: сначала перестала брызгать кровь из разорванных сосудов, после чего сухожилия и мышцы с хрустом самостоятельно вернули обломки костей на свои места, прорехи в коже затягивались коричневой «коростой».
Через несколько мгновений коросты осыпались на «останки» плиты, и я уже щеголял абсолютно целой и невредимой рукой, которая спокойно и без всякой боли вновь сжималась и разжималась в мой разрушительный и сметающий все со своего пути «ударный» кулак.
Глава 22
Если о том, что легко могу разбить свой кулак в кровавые сопли, я как-то не подумал (прав командир – дурное дело-то нехитрое), то о своей поистине чудесной регенерации я просто забыл. И сейчас я, едва не впав в