Хронос (СИ) - "Valdemar Lunar"

— Ясно, значит вот как, — проговорил Арес и с силой дернул рукой вверх, ожидая, что цепи порвутся, но вместо этого из земли вырвался новый поток черного металла и теперь вся его рука была оплетена цепями.

«А вот это интересно», — с улыбкой подумал Арес, понимая, что сегодня с битвой ему может и повезти, и потому решил, наконец, приложить немного силы. А в это время Геракл уже пытался вырваться из клетки колючих цепей. Он раз за разом ударял по ним своим ксифосом, но ничего не помогало. Лишь то и дело сопровождал его борьбу мерзкий, стрекочущий смех и частый стук кости по металлу. Но не только этим старуха проявляла себя. Время от времени она мелькала перед Гераклом, словно дикое животное. Внезапно разломив свой меч на десяток осколков, Геракл принялся бить по цепям руками, пытаясь вырваться. Арес же почувствовал чьи-то зубы на своей ноге. Посмотрев вниз, он увидел точную копию той твари, что убил Геракл. И сейчас она впилась своими склизкими зубами в его ногу, желая откусить кусок.

— Ну, хватит уже, дай мне почувствовать битву! — произнес он, и резко ударил ногой по земле, убив ту тварь. Схватившись за опутавшие его правую руку цепи, левой он переложил серп, и с его помощью одним движением разрубил их, от чего те резко покраснели от жара, который исходил от серпа. Цепи, что сохранили связь с землей ушли в нее. Но вот те, что остались на руке… те в один момент остекленели и превратились в пыль, которая не упала на землю, а почему — то полетела вверх. С удивлением Арес, посмотрев наверх, увидел, что именно там, сквозь цепи где должно быть небо, виднелась земля.

— Мы не внизу, — произнес Арес, уже вконец обезумевшему богу, который яростно пытался вырваться из цепей. Но тот не услышал голос брата. Он продолжал бить и бить цепи. Но внезапно цепи перед ним разъехались в стороны, оголив стену, с лицом смертного дитя… и оно было не одно. Сотни, если не больше, искривленных от страха, и боли лиц смотрели вперед черными глазницами с натянутой улыбкой без губ, уставившись на двух богов.

— А — а–а!!! Чтоб вас! — заорал Геракл и отвернулся, при этом увидев, что было за ним, а за ним, чуть впереди, по цепям ползли десятки старух, скрипуче смеясь, и перебирая своими костлявыми ногами, медленно подбираясь к Гераклу. Увидев это, он впал в ужас, и еще яростнее стал бить по лицам, но тем было плевать, и Геракл не мог преодолеть эту напасть. С каждым ударом он становился все медленнее и медленнее. Но, к удивлению самого Ареса, старуха не пыталась напасть на него, а лишь сдерживала от выхода из клетки, и почему-то он точно знал, что он может уйти в любой момент. Но, смотря на то, как бог, любимчик Зевса страшится какой-то безумной старухи, хромой, горбатой и больной от своей старости, Арес внезапно вспомнил слова самого Геракла, которые тот произнес на собрании.

«Мы отважно сражались и бились до последнего, смело отбивая атаки» — говорил Геракл гордо. Но сейчас… Сейчас с его лица на черные цепи падали слезы страха, и он пытался скрыться, убежать от опасности, а не встретить ее с гордо поднятой головой. И тут в Аресе появилось сильное желание прекратить этот позор. Резко замахнувшись,

серпом, он полоснул им по лицам, которые смотрели на него черными провалами глазниц и широкого улыбались. И вместо гробовой тишины серп разрезал все вокруг, а они взвыли от боли, и, наконец, улыбка пропала с их лиц, а глаза стали светиться красным маревом. Нанося удар за ударом, бог войны все сильнее и сильнее прорубал путь на волю, под крики и завывания детских лиц, из которых он без тени жалости вырывал целые куски мяса с костями и кровью, которая брызгала на него. И как же был сладок вкус крови на губах для Ареса. Сделав очередной удар, он рассек одно из лиц полностью и увидел за ним ветки деревьев. Это был выход! Выбросив серп, он просунул в небольшой проем кисти рук и развел их в стороны с диким ревом лиц. Тут же цепи превратились в черную пыль, которая полетела снова вверх, вместе с Гераклом и Аресом, так же упав на землю. Точнее на землю упал лишь Геракл, который не переставал бить уже воздух, в отличие от Ареса, который, растворившись в воздухе, оказался стоящим около своего брата, облизывая свои губы. Старухи нигде не было видно, но вместо этого вокруг были нанизаны на ветки деревьев десятки трупов людей, которые непонятно откуда взялись тут.

— Фух, фух. Это, это… — нервно говорил Геракл, упав на колени и часто вздрагивая от шороха в ночном лесу, не переставая плакать. — Я, ух, Арес! Я… мы… ты… м-м-можешь не говорить отцу об этом? Я не хочу, чтобы он знал это, — тараторил он, смотря прямо в глаза богу войны. И тут Арес, наконец, всмотрелся в его лицо, в его глаза.

Заплаканными, как у младенца, глазами олимпийский бог смотрел на него, умоляя соврать. В них не было ни того высокомерия, что передалось ему от Зевса, ни того духа воина, что подарили ему смертные, который горел в нем, когда он впервые ступил на Олимп. Когда Арес впервые увидел его на Олимпе, он уже тогда не верил, что Геракл сможет остаться таким же, если не будет уходить к смертным, и он не уходил. Он остался под боком своего отца, и стал лишь заплаканным мальчишкой, который только и делает, что ищет похвалы своего отца. Нет, ты не бог, необычайно четко и ясно подумал Арес. Даже Дионис больший бог, чем это ничтожество. Тот хоть не боялся, пусть и шел в бой пьяный, но все же он не боялся. А это… ничтожество!

Подойдя к нему, бог войны взялся за глотку Геракла и поднял его с земли. Тот сразу же стал бить его своими могучими руками, причиняя Аресу сильную боль, но тому было плевать на это. Подняв брата еще чуть выше, бог войны поднял свою руку, которая мгновенно покрылась блестящим в свете луны серебром с короткими шипами. И в одно мгновение рука Ареса пробила тело Геракла, окропив землю за ним кровью великого греческого героя, превратившегося в капризного бога. Геракл, все еще дышавший, водил своими руками по Аресу, все еще ничего не понимая, но даже в такой момент слезы из его глаз не перестали течь по его щекам. Взявшись за его шею, Арес резко выдернул руку и отряхнул ее, от чего вся божественная кровь упал на землю, вместе с серебром, которое испарялось на лету. Но только сейчас, держа за горло любимого сына Зевса, Арес понял, что он наделал.

С его глаз словно спала пелена, как ему казалось, ясности, и он увидел все чуть по-другому, чем было раньше. Резко ушла злоба, которая до этого не утихала днями, ненависть также необычайно резко ослабела. Ох, старуха, подумал Арес, поняв, в чем дело. Тут же он осознал, что если кто-то узнает, что он убил любимого сына верховного бога, то его отец не пожалеет его и скинет в Тартар, к Кроносу и другим падшим богам. Нет, только не сейчас. Осталось немного, судорожно подумал бог и быстро взяв первое попавшееся целое дерево, воткнул его прямо в грудь Гераклу. Большая часть ствола раскрошилась от его кожи, но все же часть вышла из спины, капая на землю божественной кровью.

Одним ударом вогнав конец ствола с насаженным богом в землю, Арес взял свой клинок, чтобы направиться к другим богам, и стал ударять им по деревьям, отчего те разлетались, как и должны были, в щепки. В этот раз никаких веток не появлялось и деревья оставались деревьями. Похоже, старуха ушла, понял Арес, и тут неожиданно прямо перед ним вышел бог из его отряда.

— О, великий Арес! Похоже, мы смогли победить врага! — радостно проговорил бог, преклонившись на одно колено и опустив голову. — Мы собрали всех богов. Погибло двое, Антерикс и Юклес, но мы до сих пор не смогли найти Геракла. Но мы продолжаем поиски, и как толь…

— Можете не искать, — произнес Арес. — Его убила старуха бог не бог, — проговорил он наигранно печально, махнув рукой себе за спину, где в свете луны и звезд виднелось тело Геракла, который лишь самыми кончиками пальцев рук касался земли.

******

— Великий Зевс! Великий Зевс!.. — повторял ворвавшийся в покои своего повелителя мелкий божок.

— Как ты смеешь врываться ко мне и поднимать на меня голос?! — взревел тут же появившийся перед божком Зевс.