Критическая теория - Александр Викторович Марков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он проскользнул неуследимо
Сквозь строй препятствий и подмог,
Как этот, в комнату без дыма
Грозы влетающий комок.
Тогда раздался гул оваций,
Как облегченье, как разряд
Ядра, не властного не рваться
B кольце поддержек и преград.
А дальше появляется монтаж по Эйзенштейну, иначе говоря, кадры ретардации, за которыми и появляется некоторая голая суть, которая потом и начинает действовать:
Он был как выпад на рапире.
Гонясь за высказанным вслед,
Он гнул свое, пиджак топыря (…)
И эта голая картавость
Отчитывалась вслух во всем,
Что кровью былей начерталось:
Он был их звуковым лицом.
Иначе говоря, в конце концов Ленин становится чем-то вроде пластинки, записи, которую может хранить память о революционных событиях именно потому, что всякий раз представляет нам их лицом к лицу. Вывод «Он управлял теченьем мыслей / И только потому страной» как раз и подразумевает такое дальнейшее электрическое существование его слова.
Был такой медиум, как пневматическая почта (пневмопочта), она и сейчас используется в банках или больницах, чтобы не бегать с документами с этажа на этаж. Эта пневмопочта стала необходимой частью эстетики стимпанка, как бы альтернативная телефону форма сообщения, в которой материальный носитель прямо перед нами, металлический, блестит. Также, конечно, сейчас есть проект Илона Маска, под названием Hyperloop – это та же самая пневматическая почта, только отправляющая капсулы не с письмами, а с людьми. Пневмопочта, как и кинотеатр, и типография, были на советском самолете-гиганте «Максим Горький».
На самом деле пневмопочту изобрел французский инженер Жан-Батист Берлье, который был главным специалистом по канализации сначала в Лионе, потом в Париже и разрабатывал способ скорейшего вывода нечистот. Интересно, что некоторые инженеры были против его пневматической канализации, потому что считали, что это угрожает взрывом накапливающихся газов. Но Берлье был непреклонен, потому что он считал, что нужно извлекать полезные вещества не только из фекалий, превращая их в удобрения для полей, но и из мочи, например сульфат аммония, который используется не только как удобрение, но и для очистки веществ. Тем самым Берлье противопоставил сельскохозяйственному здравому смыслу других инженеров свои профессиональные требования по созданию химически чистых веществ и средств обеспечения этой химической чистоты. Также Берлье разрабатывал и пневматическую почту между Парижем и Лондоном, занимался строительством метро – здесь необходимость использования электричества как бы обеспечивала эту чистоту сообщения.
В Германии пневмопочта развивалась благодаря Генриху фон Стефану, который изменил саму систему – из кругообразной, где воздух, нагнетаемый паровой машиной, возил капсулы по кругу между пунктами отправки и приема, в звездообразную, которая требовала сортировки писем, какой по какому лучу звезды отправлять, но при правильном распределении труда ускоряла движение почты – капсулам не нужно было проходить через промежуточные пункты. Это лучше отвечало именно немецкому имперскому духу централизации как аккуратной сортировке, а не общему инженерному надзору, как во Франции. Германская империя должна была быть связана прямыми лучами транспорта, и звездообразные сети пневмопочты в Берлине и Гамбурге были образцами такой организации прямых связей, где центр занимается отбором приказов, а на периферии эти приказы получаются напрямую и поэтому выполняются сразу, как бы автоматически.
По сути, это такая же особенность германского духа, как и, например, спаренные телефоны, возможность врезки в телефонную линию для прямой передачи приказа, в отличие от французской системы, где телефонная связь всегда дополнялась телеграфной или почтовой, чтобы не произошло искажения сообщения при множественной передаче. Можно сказать, что французская система «риторична», она имеет в виду общие законы коммуникации, а немецкая – «академична», подразумевая воспроизводимость эксперимента в любой точке мироздания, как в новоевропейской физике. Фон Стефан и создал почтовые стандарты для всей Европы: в 1874 году он учредил Всемирный почтовый союз и разработал общеевропейскую почтовую тарификацию в зависимости не от расстояния, а от веса – именно, что важно не то, какими средствами и как долго мы преодолеваем расстояние, чем бы ведала риторика, а то, как именно здесь и сейчас мы смогли определить данный вес. Следует заметить, что фон Стефан создал и первый музей почты в Берлине.
Автоматическую телефонную станцию придумал в 1895 году петербуржец Михаил Фрейденберг. Он был изобретателем, воздухоплавателем, фельетонистом и даже художником-дилетантом, был женат на сестре художника Леонида Пастернака. В частности, он построил свою версию киносъемочного аппарата с целью фиксировать движение, но систему аппарат-проектор не разрабатывал, поэтому братья Люмьеры тут и оказались первыми. Дело в том, что он использовал не пленку, а диск, по образцу «фоторужья» Жюля Маре, добавив лишь «улитку», механизм, производивший задержку и смену кадров, то есть автоматизировал процесс, но принципиально не перешел от фоторужья к киноаппарату. Киноаппарат обязан изобретению Эрнста Маха, электрическому затвору. Большую часть работы он делал в типографиях, совершенствуя способы печати, хотя изобретал и подводную лодку.
Дочь Фрейденберга, Ольга, стала антропологом и разработала оригинальную и до сих пор не устаревшую теорию, согласно которой литературные формы и жанры происходят из ритуалов и практик, с помощью которых человек осваивал мир. Ольге Фрейденберг принадлежит, например, открытие, что первоначальной формой театра был раек, ящик, сундук фокусника, откуда доставали марионеток и разыгрывали сцены, что было связано с самой идеей явить жертвоприношение, нечто ужасное, в наглядных образах, а уже потом появился театр с актерами. Тем самым театр оказывался чем-то вроде радиоприемника, который должен передать пугающее известие, но передает нечто эстетически значимое.
Дистанция между военными изобретениями и игрушками не такая большая, например «царь-танк» Николая Лебеденко был создан сначала как заводной макет, который заводили и пускали, показывая императору Николаю II. Лебеденко был своеобразным ориенталистом – на мысль о танке его натолкнули среднеазиатские повозки-арбы, легко преодолевающие препятствия, кроме того, важно было, что это был как бы лафет, гасивший отдачу выстрела. Но царь-танк плохо показал себя на испытаниях, тогда как английские «лохани» оказались универсальными благодаря отсутствию разрыва между способом работы модели и способом работы реального танка.
В 1801 году Жозеф Мари Жаккар создал специальный станок для вышивания на ткани, например для изготовления обоев. По сути, это был программируемый станок, с помощью перфокарты, специальной карты с прорезями, определявшей, на каком шаге пропускается стежок. Перфокарта оказывалась моделью будущего изображения на ткани в виде прорезей, но замечательно, что не позитивной, а негативной,
