Заступник. Твари третьего круга - Арина Свобода

Лысый хрустнул толстыми, как сосиски, пальцами и снова замахнулся. Грай слабо дернулся, инстинктивно пытаясь отвернуться.

— Погоди, — неожиданно сказал второй. — Он же умный. Мы зададим несколько вопросов. Он ответит. И с его девкой ничего не случится. Хорошая девка, красивая. Мы с ней старые знакомые. У нее редкостный талант.

Он говорил так, будто Грай был вещью. Или бессловесным животным. Это почему-то пугало больше, чем зверские гримасы Лысого и боль от ударов. Грай задергался. Если бы он только мог выпростать руки и дотянуться до нагло ухмыляющейся рожи…

— Не трогайте ее. Я не знаю, где Ник. Не знаю!

— Когда ты видел его в последний раз?

— В больнице, три дня назад.

— О чем вы говорили?

— Так… Ни о чем серьезном.

— Слушай, Саттик, мне кажется, ты не въезжаешь. От твоих ответов зависит благополучие твоей девки и твое собственное, — добродушный покачал головой, будто сокрушаясь о глубине человеческой глупости.

Нельзя показывать им свой страх.

— Девок много, а Темный один для всех, — процедил Грай сквозь зубы.

Верзила заржал, словно услышал хорошую шутку.

— Нам Темный без надобности, — отсмеявшись, сказал он и опять врезал Граю по уху. — Фолк с ним очень даже хорошо управляется, придурок. Так что не сомневайся — замочим и тебя, и телку с удовольствием. Ну, позабавимся с ней, конечно, — чего добру пропадать, — а потом замочим.

Он не врал. Он явно был уверен, что тот, второй, сможет прогнать монстров, пришедших по его душу. Теперь Грай вспомнил его — старший брат Ника! Фолк Арсон. Главный конкурент старика.

Грай сплюнул кровавую, пузырящуюся слюну.

— Кретин! Ты думаешь, что этот мордастый вытаскивает вас из Темного? — он даже сумел рассмеяться. — Подумай своей тупой башкой — зачем ему так нужен Ник? И Кессель. Давай, врежь мне еще, не стесняйся! Я все равно не знаю, где они! А потом ложись спать и жди…

— Заткнись! — перебил Арсон. — Лысый, тащи девчонку.

Истязатель послушно удалился. Фолк склонился над распятым в больничном кресле Граем и прошипел, обдавая его лицо капельками слюны:

— Ты слишком много болтаешь, урод. И все не по делу. Ты сказал Нику что-то такое, отчего он расстроился. Сильно расстроился. А кое-кто воспользовался его состоянием и выкрал из больницы. И я думаю, ты знаешь, кто это был.

Грай поморщился — изо рта у Арсона пахло остро и неприятно.

— Ты ошибся, мужик, — устало сказал он. — Я не при делах…

Бухнула дверь.

— Вот она, Фолк!

Грай до боли в шее вывернул голову и увидел, как Лысый швырнул вперед Ланку. Она пробежала несколько шагов и замерла, остановленная железной рукой Фолка.

Цела! Облегчение затопило от макушки до пяток, смывая боль. И моментально сменилось яростью, такой, что потемнело в глазах. Сквозь шум крови в ушах он едва расслышал слова Арсона:

— Говорят, для художника глаза — все равно, что пальцы для музыканта…

Фолк вытащил откуда-то тонкую блестящую железку. Взмахнул рукой — рукоятка ножа раскрылась, как крылья бабочки, и перед лицом Ланки замерло узкое хищное лезвие.

— Ну что, Саттик? Девок много? Найдешь себе другую — зрячую?

Полоска стали двинулась вперед. Ланка замерла, как кролик перед удавом. Зрачки ее расширились так, что поглотили всю радужку, губы мелко затряслись.

— Стойте!

Если бы Грай знал, где сейчас Ник, то выдал бы его с потрохами. Он заговорил быстро, торопясь выстроить стену слов между Ланкой и нацеленным на нее лезвием:

— Ник погружался в Темный. Мы с ним работали вместе. Он узнал, что мы с Ланой прошли обряд, и сильно расстроился. Больше я его не видел.

— Это все?

— Все, что мне известно.

Фолк медленно опустил нож. Грай выдохнул.

— Вечный Отец, чем вы там занимались?! — воскликнул Лысый. — От этих экспериментов у пацана мозги набекрень свихнулись!

— Что ты знаешь о похищении Ника и Эррана? — Фолк впился глазами в лицо Грая.

— Ничего. Я узнал лишь сегодня утром.

— Триар к этому причастен?

— Я не видел Элина уже почти месяц. Мы не ладили в последнее время. Он не делился своими планами.

— В каких отношениях он был с Кесселем?

— Спонсировал его исследования.

Мужчины переглянулись.

— Каким образом?

— «Протянутая Рука» его детище. С ее помощью он отмывает деньги.

— Элин Триар, гуру и бессменный лидер «Живых»? — Арсон поднял брови. — Ты ничего не путаешь, Саттик? Элин стоит за «Протянутой рукой»?

— Да.

— Эрран знал об этом?

— Сначала нет, а потом я ему рассказал.

Бандиты отошли в дальний угол, где принялись вполголоса совещаться.

Грай попытался встретиться глазами с Ланкой, но она смотрела в стену, словно не замечая его.

Проклятье! Проклятье! Как все не вовремя! Ник со своими истериками. Исчезновение Эррана. Эти уроды, которые ни перед чем не остановятся. Почему это все случилось именно сейчас, когда ему наконец-то так захотелось жить? Почему?

Мучители быстро вернулись.

— У тебя есть доступ к штаб-квартире «Живых», Саттик?

— Я давно там не был, — мотнул головой Грай. — Они меняют пароли каждую неделю.

— Ты же у них на особом положении, — ухмыльнулся Фолк. — От тебя требуется самая малость. Проведешь моих ребят к Элину, и все. Я отпущу тебя, Саттик. И девку твою отпущу, пускай дальше картины пишет.

«Тебе не впервой предавать родителей», — сказал когда-то Элин. Накаркал, старик!

Глава 3

Старик лучился самодовольством. Неужели Фолк Арсон прав — за похищением Ника и Эррана стоит именно Элин?

Граю больше всего на свете (после спасения Ланки) хотелось врезать по этой морщинистой морде, стерев с нее мерзкую ухмылку.

— Красавец… — насмешливо протянул Элин.

— На меня напали, — буркнул Грай. — Какие-то отморозки.

Элин покачал головой и сочувственно цокнул языком.

— Да… В городе нынче опасно. По улицам лучше зря не ходить. Тем более, в одиночку. Мне казалось, ты решил бросить «Живых». Собрался стать скучным, добропорядочным гражданином? Кажется, даже женился…

Уже донесли!

— Кстати, как там твоя новая пассия?.. Илона? Лаина?

— Алана, — сквозь зубы выдавил Грай. — Все в порядке, спасибо, отец.

— Так что же привело тебя в нашу скромную обитель, сын мой?

Издевается. Пусть. Все уже решено, и обратной дороги нет. Эта страница жизни должна быть безжалостно вырвана из книги судеб.

— Выкладывай, зачем пришел на этот раз… Вряд ли, чтобы я тебя пожалел.

Нельзя показывать, насколько ты его ненавидишь! Старик чувствует опасность не хуже матерого волка. Как хорошо, как удачно, что нервную дрожь можно списать на злость после нападения хулиганов.

— Я был в Центре Кесселя…

— Да? — Элин приподнял брови.

— Его там нет. Лаборатория разгромлена. У тебя проблемы, отец? Я беспокоился…

По лицу старика скользнула тень недоверия.

— Ой ли? Ты никогда не заходишь, чтобы просто проведать меня.

Нужно держать мину!

— Проклятье! Я столько всего передумал, пока сюда приехал, — запальчиво сказал Грай. — Никого из сотрудников нет. Мой напарник пропал. Телефон Эррана не отвечает. Я боялся, что у нас проблемы, и я уже не найду тебя в живых.

— Ты недооцениваешь меня, сын мой, — черты лица смягчились. Старику явно было приятно беспокойство Грая.

— Значит, ты обо всем знаешь. Что случилось. Где Эрран?

— Хм… Давай подумаем… Возможно, кто-то слишком заигрался с огнем, сын мой? Может быть, этот кто-то перешел грань, за которой игры заканчиваются и начинается жизнь?

— Я не понимаю тебя, отец.

— Не понимаешь?! — лицо Элина налилось кровью, он подался вперед и зашипел, упершись в Грая бешеными зрачками: — Ты знал, что Кессель связался с этой шпаной Арсоном? Отвечай?

— Знал.

— А может быть, ты и сам смотрел на две стороны? Ты обязан мне жизнью! Я принял тебя, как сына. Я дал тебе все, и дал бы еще больше. Хотел, чтобы ты возглавил «Живых», когда я уйду на покой. А ты за моей спиной снюхался с нашими врагами. Думаешь, я не знаю, что ты водишь дружбу с Арсоном-младшим? Забыл, что у меня глаза повсюду?

…Ему с огромным трудом удалось отговорить Фолка от идеи захватить логово «Живых». Грай битых полчаса втолковывал, что результатом такой акции будут лишь горы трупов, — и еще неизвестно, в каком состоянии прибор и Эрран, смогут ли они немедленно помочь бойцам Арсона. Тупой деревенский громила знал лишь один способ добиться своего — сила. Он то начинал сыпать угрозами в адрес Ланки, то в красках расписывал, что сделает с самим Граем… И все-таки Грай сумел убедить этого идиота в преимуществах своего плана. «Я отдам тебе прибор вместе с Кесселем. Ты вернешь мне Алану. Тихо, чисто, красиво. Без лишних жертв с обеих сторон. Все, что нужно, — снотворное. Остальное — мое дело»…