Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941 - Джеймс Комптон

В апреле фюрер заверил Мацуоку, что Германия «будет вести против Америки более энергичные военные действия силами своих подводных лодок и люфтваффе». Более того, поскольку американские вооруженные силы не имеют необходимого боевого опыта, Германия «одержит победу; при этом не следует забывать также о том, что немецкий солдат, естественно, гораздо лучше американского». Японскому послу Курусу Гитлер заявил, что Германия и Америка будут врагами не меньше двух столетий, а Риббентроп утверждал, что война с Америкой неизбежна, поскольку «между странами оси и Соединенными Штатами существуют фундаментальные различия по всем вопросам».

Здесь важно помнить, в каком контексте были сделаны все эти заявления. Слова Гитлера, произнесенные им в кругу адмиралов, были попыткой сдержать, хотя бы частично, их стремление получить полную свободу действий в Атлантическом океане до начала военных действий в России. После разгрома большевиков фюрер пообещал оказать им всяческую поддержку. Заявления, сделанные в адрес японцев, были частью заверений, которые Германия постоянно давала своему союзнику, стремясь предотвратить развал оси. Здесь очень важно учитывать время, когда было сделано то или иное заявление. Вильям Ширер, изучив документы, пришел к выводу, что «вопрос заключался не в том, собирался ли Гитлер вообще воевать с США, а в том, когда он планировал начать эту войну». Однако в 1941 году, как мы уже говорили, Гитлер еще не задумывался над этим вопросом. Это дело могло подождать до окончания Русской кампании, которая, по его мнению, должна была продлиться несколько недель или месяцев. Означали ли слова Гитлера, что военные действия против Америки могут начаться в отдаленном будущем? А может быть, он пытался просто оказать давление на своих собеседников? Или, как полагал Ширер, Гитлер через несколько месяцев действительно собирался напасть на США? Существует еще одно заявление фюрера, которое проливает новый свет на эту проблему. В своем разговоре с Молотовым в ноябре 1940 года Гитлер вспомнил о своей идее, которую он изложил во «Второй книге» и которую мы рассматривали во второй главе. Это была идея о конфронтации Европы и США. Вот что он сказал советскому министру иностранных дел: «В отдаленном будущем возникнет вопрос об установлении тесного сотрудничества между странами, которые попадут в сферу влияния этой англосаксонской державы [США], имеющей более прочную основу, чем Англия».

Однако, продолжил он, это «дело отдаленного будущего. Не в 1945, а где-нибудь в 1970 или 1980 году, самое раннее, эта англосаксонская держава станет представлять опасность для свободы других стран. В любом случае Европейский континент уже сейчас должен готовиться к тому, чтобы дать ей отпор, а все страны этого континента должны действовать совместно против англосаксов и против любых их попыток закрепиться в Европе».

И снова надо учесть, в каком контексте было сделано это заявление. Гитлер пытался убедить упрямого Молотова (хотя мало верил в то, что ему это удастся) в необходимости заключения четырехстороннего соглашения, в котором признавалась бы ведущая роль Германии в Европе. Одним из аргументов в пользу этого и стала пресловутая американская угроза. Однако эта угроза появится только в будущем, через тридцать или сорок лет, не раньше, а это не тот срок, когда надо принимать срочные политические или военные решения. Тем не менее эти заявления показывают, что сама идея войны с Америкой не была для Гитлера невероятной, немыслимой или, как он сам выразился, «смехотворной». Для фюрера это была перспектива, которую он при определенных обстоятельствах мог рассмотреть и осуществить, несмотря на всю ограниченность его взглядов на Америку.

И наконец, свидетельством намерений Гитлера могла бы стать разработка конкретного плана нападения на США или постоянные обсуждения возможности такого нападения в высших военных кругах Германии. Но в документах, появившихся до декабря 1941 года, автор не нашел никаких следов подобного плана – ни на период войны, ни на послевоенный период.

Однако есть свидетельства того, что военное руководство Германии все-таки задумывалось о войне с США. В мае 1941 года Геббельс сообщил Кудаи, что Генеральный штаб изучил возможность вторжения в Америку и пришел к выводу, что это «совершенно неосуществимо». В директиве фюрера от 14 июля 1941 года говорилось о том, что после победы в России надо будет сосредоточить все силы флота и авиации для окончательного разгрома Великобритании и «Америки, если возникнет такая необходимость». Однако свидетельств того, что в последующие месяцы шла подготовка к войне с Соединенными Штатами, нет.

Документом, на который ссылались обвинители на Нюрнбергском процессе и который по этой причине чаще всего цитировался в качестве доказательства намерения Гитлера совершить нападение на США, является меморандум майора Фрайхера фон Фалькенштейна, датируемый 29 октября 1940 года. Этот доклад, озаглавленный «Краткое резюме по текущим военным вопросам для вашего личного сведения», был прислан генералу фон Вальдау из оперативного штаба люфтваффе. После общего обзора основных театров военных действий Фалькенштейн приводит следующее наблюдение: «В настоящее время фюрер занят вопросом о захвате атлантических островов для предстоящей войны с Америкой. Ниже приводятся рассуждения на эту тему. Имеются все необходимые условия: отсутствуют другие операции, Португалия сохраняет нейтралитет, поддержка Испании и Франции».

На Нюрнбергском процессе Геринг отозвался об этом документе как о «записке Генерального штаба… не имеющей абсолютно никакого значения». Йодль истолковал его совсем в другом смысле – атлантические острова рассматривались в качестве «форпоста в случае вмешательства Америки в войну, и нам пришлось принять эту идею во внимание. Мы были вынуждены рассмотреть этот вопрос, по крайней мере, теоретически, и именно об этом он [Фалькенштейн] и сообщает фон Вальдау в своем письме».

Итак, мы убедились, что руководство Германии рассматривало возможность войны с Америкой, но эта идея не была сочтена достаточно серьезной или срочной, чтобы заняться ее детальной разработкой. Мне хочется вспомнить в этой связи патетичное заявление генерала Варлимонта о том, что Генеральный штаб начал планировать военные действия против США сразу же после телефонного звонка, который раздался на следующий день после нападения японцев на Пёрл-Харбор.

Таким образом, вывод, сделанный на Нюрнбергском процессе, что «возможность непосредственного нападения на США в будущем рассматривалась и обсуждалась», является справедливым. Но, как отметил прокурор, намерения Германии «относительно США должны рассматриваться с учетом основных планов и непосредственных внешних действий в других районах». Основной план немцев, если таковой у них имелся, был направлен на завоевание Европы, и Гитлер так никогда и не сумел выкроить время для разработки планов завоевания Америки. Поэтому обвинение Германии в том, что она собиралась напасть на США и разрабатывала планы этого нападения, было совершенно справедливо признано недоказанным.

Были, конечно, и непрямые, мирные способы немецкого проникновения в Соединенные Штаты. Идеологическая подрывная деятельность вполне отвечала заявлениям Гитлера о разрушении общества изнутри путем «подавления воли народа к самосохранению». Как мы уже упоминали раньше, Гитлер в начале своей карьеры вынашивал идею национал-социалистической революции в Америке. Согласно одному американскому источнику, Геббельса в 1939 году спросили, кто станет следующей жертвой Германии после падения Франции и Англии, на что он якобы ответил: «Вы это прекрасно знаете: Соединенные Штаты. Мы взорвем их изнутри»[162].

Вспомним различные проекты и предложения партийных групп, призывавших поднять на борьбу американских немцев. Эти группы занимались также пропагандистской и шпионской деятельностью. Впрочем, как отмечали дипломаты, предпринимаемые ими попытки были бессистемными, неловкими и отличались оборонительным характером. Никто из них не предложил согласованного, хорошо продуманного плана действий по разрушению Соединенных Штатов изнутри. Нет также никаких свидетельств о том, что предпринимались попытки экономического проникновения Германии в США. Наоборот, как было сказано в предыдущих главах, развитие немецко-американских отношений сдерживалось постоянными спорами, которые продолжались до самого момента вступления Америки в войну.

Другим непрямым средством, которое могли использовать немцы, было создание идеологической, экономической и, быть может, военной базы в Латинской Америке для нападения на США в будущем. Администрация Рузвельта была уверена, что именно этим немцы и занимаются. Особенно примечательна в этом отношении знаменитая карта, на которую Рузвельт ссылался в своей речи, произнесенной 27 октября 1941 года. На ней были показаны районы Латинской Америки, куда немцы уже проникли и куда, по мнению американцев, собирались внедриться. И хотя в подлинности этого документа многие сомневались[163], президент и его коллеги были искренне уверены, что немецкая угроза США исходит с юга. Поэтому администрация Рузвельта всегда очень резко реагировала на всяческие волнения и столкновения в странах Латинской Америки, думая, что они были спровоцированы Берлином.