Эффект Робинзона Крузо - Лопатюк Ирина

Социальное недовольство или восприятие коррупции в атакуемой стране — это существенные стратегические слабости.

В гибридных конфликтах основными тактическими задачами являются захват контроля над обществом, осуществляя влияние на настроения людей, и манипулирование руководителями, которые отвечают за принятие важных решений в государстве. В ход идет манипулирование культурно–историческими ценностями, обещание светлого будущего, влияние на коммуникационную и критическую инфраструктуру страны.

«Гибридным» формам войны предшествовало наемничество, как более экономичный способ ведения войны, ведь содержать армию в постоянной боеготовности было дорого, дешевле было нанять профессионалов и организовать тренировочный полигон для решения конкретных задач конфликта. Действия наёмных воинских формирований приходилось каким–либо образом скрывать. По крайней мере, в Европе.

Важной составляющей «гибридных» войн является экономический аспект. Франция в период наполеоновских войн подделывала английские, австрийские и российские денежные знаки. В период XIX–ХХ веков, наиболее распространенным видом экономических войн были именно морские блокады неретивых стран. До начала Первой мировой войны блокаде подвергались: Турция, Португалия, Нидерланды, Колумбия, Панама, Мексика, Аргентина и Сальвадор. Инициаторами блокад были: Великобритания (12 раз), Франция (11 раз), Италия, Германия (3 раза), Австрия и Россия (2 раза) и Чили. Экономические способы, лежащие на грани гуманитарно–допустимого, применялись с давних времен, — и это ресурсные. Блокирование крепостей при осаде, перекрытие доступа к провианту и воде.

В настоящее время, с ростом технологических возможностей появляются новые формы ресурсного воздействия в форме транспортной, энергетической и даже водной блокады, своими масштабами приводящие к экоциду целых территорий. Как пример, попытка отвести воды реки Иордан от Израиля, по–служившая одной из причин «шестидневной войны» 1967 года. Гражданская война в Испании 1936–1939 года является ярким примером «гибридной» войны между фашизмом, в лице Италии и Германии, с поддержкой Португалии и коммунизмом в лице СССР. Борьба не просто чужими руками, но и на территории чужой страны, при соблюдении соглашения о «невмешательстве», подписанным остальными европейскими державами. В этой войне присутствовала и военная составляющая, и экономическая, и информационная. Добровольцы из стран Европы, США, Мексики, СССР принимали участие в гражданской войне на территории Испании, проходя через учебно–тренировочные лагеря, расположенные вне зоны конфликта. Современные частные военные компании (ЧВК) по роли в структуре «гибридных» войн отражают именно силовую линию конфликта.

ЧВК является не единственным примером силовых действий «гибридного» характера. Не менее типичным примером является организация и вооружение боевых формирований внутри страны–противника из её оппозиционных граждан. Как в свое время был создан Талибан американцами для противодействия сначала СССР, а потом правительству Афганистана. Или вот пример наших дней. Чтобы захватить власть в Сирии нужна оппозиционная военизированная структура — появляется ИГИЛ. ЦРУ создает нецивилизованный ИГИЛ (боевики террористической организации берут в плен журналистов и режут головы в прямом эфире), который терроризирует Сирию, пока не появляется технологическое превосходство в виде России. И когда политикам задают неудобные вопросы о том, как попали новые автомобили Тойота в руки боевикам, ответ один — захватили в результате боев у правительственных войск. Но первое журналистское расследование показывает иную картину: Германия продает партию автомобилей Тойота в США, те в свою очередь продают Саудовской Аравии, а те непосредственно боевикам. Потом такие организации, как ИГИЛ и Аль–Каида мифологизируют. Турция не пошла против России в сирийском вопросе, и получила от США попытку государственного переворота в 2016 году. Неудачная попытка закончилась тем, что Россия предложила Турции руку помощи. А в Сирии была создана и поддерживалась американцами так называемая «сирийская умеренная оппозиция». Расчет на то, если ИГИЛ потерпит поражение, чтобы плодами победы над «Исламским государством» воспользовалась именно «умеренная оппозиция». В современной Сирии многочисленные участвующие стороны обладают не только разными целями и различной степенью легитимности участия в конфликте, но и достаточно сложными отношениями между собой.

Так называемые цветные революции являются элементами «гибридных» войн и безусловно, превращают территорию в нецивилизованную. Известный теоретик цветных революций Джин Шарп, считает, что методы «ненасильственной» борьбы для смены режима в какой- нибудь стране наиболее эффективны, чем вооруженное восстание и партизанская война. Конечно, сам мистер Шарп заявляет, что технология «ненасильственных» революций направлена на замещение правящей диктатуры на демократию. Однако, как показывают факты, после таких бескровных революций по системе Шарпа, никакой демократии и свободы не видно, а у власти оказываются авторитарные и тоталитарные режимы, которые попадают в зависимость от иностранных государств и транснациональных корпораций. В книгах и методичках вам не покажут другую сторону цветных революций, например, вопросы финансирования, участия иностранных посольств, МИДов и СМИ, снайперских групп, методику продвижения лидеров оппозиции, создание и подготовку боевых групп, организацию захвата правительственных зданий. Движения за независимость Индии и за гражданские права чернокожих в США, Великая французская революция 1789 года, Русские революции 1905 и 1917 годов и многие другие стали основой для создания технологии цветных революций.

Методы ненасильственных действий

   1. Методы ненасильственного протеста и убеждения

   2. Методы отказа от социального сотрудничества

   3. Методы отказа от экономического сотрудничества. Экономические бойкоты

   4. Методы отказа от символического сотрудничества. Забастовка

   5. Методы отказа от политического сотрудничества

   6. Методы ненасильственного вмешательства

Те страны, которые оказали достойное сопротивление навязываемой революции, были подвергнуты внешней̆ агрессии. К примеру, В Ливии при руководстве Каддафи, люди не хотели революции. Стоимость одного литра бензина составляла 0,14 $. Новобрачным государство дарило 64 000 $ на покупку квартиры. Образование (отечественное и зарубежное) оплачивало государство, медицина, коммунальные услуги за квартиру, электроэнергия были бесплатные. Понятно, что, несмотря на западную пропаганду, народ Ливии не хотел изменений революционного толка. Тогда пришлось прибегнуть к помощи бомбардировок самолетами НАТО, вооружению маргинальной оппозиции и спящих ячеек Аль–Каиды, подразделений Французского иностранного легиона, Британского спецназа САС, частных военных компаний. Ливия была повержена в хаос, в нецивилизованную среду. По данным исследования международной консалтинговой компании Geopolicity только бюджетные потери Ливии составили около $14 млрд. Большой урон был нанесён инфраструктуре страны, встали все нефтеперерабатывающие заводы, высокого уровня достигла инфляция. Результатом гражданской войны стал фактический развал Ливии как единого государства. Реальная власть в стране принадлежит множеству ополчений, созданных по территориально–племенному принципу — межплеменная борьба, которую сдерживал режим Каддафи.

Какие выводы актуальны с практической точки зрения? Различные методы превращения цивилизованной территории в нецивилизованную существовали всегда. И данные методы не обязательно предрекают военную агрессию. Наибольшей популярности набрали так называемые «гибридные» войны и бескровные революции. Можно заключить, что «все новое — это хорошо забытое старое». Отличия современного мира от древнего — только в наличии технических средств, применяемых в целях ослабления территории и ее превращения в нецивилизованную. В дальнейшем такая территория становится покорной и управляемой, а подконтрольные людские ресурсы используют на благо третьих стран. Правительство территории становится «марионеточным», а люди легко ведомы социальными гарантиями и «подачками», поскольку перекладывание ответственности на некие третьи лица и социальные институты позволяет обеспечивать существование в надежде на защищённость и мнимую безопасность собственного «завтра».