Медвежья кровь - Елена Синякова

Но когда медведь протянул бутылку мне, вкладывая во вторую руку, и я ощутила аромат, шедший от нее, то удивилась во второй раз.

Вино не пахло ничем спиртосодержащим. Совершенно и абсолютно.

Только виноградом и изысканной кислинкой, которая была скорее интересна и необычна, чем неприятна.

— Попробуй.

— А ты? — посмотрела я на медведя, не собираясь отказываться и вдруг подумав о том, что в своем роде он поступал как истинный джентльмен в этой ситуации, хотя по натуре был скорее варваром — пришел с подарком и вином.

— Мне не стоит это делать.

Пожалуй, его ответ получился слишком уж серьезным, отчего вмиг расхотелось допытываться о причинах.

Я просто послушно поднесла тонкое круглое горлышко к губам и осторожно отпила.

Вино было густым, терпким и ароматным.

А еще на удивление сладким.

— Выпей еще.

— Ты собираешься меня споить? — попыталась улыбнуться я, но все-таки повиновалась и в этот раз, отпив еще глоток.

— Нет. Просто хочу, чтобы ты немного расслабилась.

— И у тебя это неплохо получается, — отозвалась я, закрыла бутылку, бережно положила камень на край скамьи и снова взяла в руки мочалку, чтобы сделать то, о чем он меня просил,— помочь ему вымыться.

Мы не говорили напрямую о том, что нам предстояло, но мысли об этом витали сгущенным воздухом и теми прикосновениями, что переходили грань чувственности, какими бы легкими и невесомыми ни были.

Взбив пену на мочалке, я сжала ее в пальцах, коснувшись его и затаив дыхание, потому что тело медведя тут же ожило и напряглось, как умело делать только оно.

Да, я мало знала о мужчинах в целом, но мне казалось, что простые люди не способны вот так реагировать, чтобы каждую мышцу можно было рассмотреть под упругой горячей кожей, словно зверь внутри него проснулся и ластился под моей рукой.

— Убери это, — медведь осторожно раскрыл мою ладонь, отчего мочалка упала на деревянный прогретый и влажный пол, а он положил мою руку на себя, явно давая понять, что мытье с помощью подручных средств его не слишком устраивает.

Он не убирал своей руки, словно не был уверен, что я не отдерну ее и продолжу ровно с того момента, где остановилась. На его мощной груди, которая теперь вся сплошь была в ароматной пене.

— Дальше сама.

Его голос стал ниже, глубже, чувственнее, отдаваясь на мне мурашками, как бы жарко и влажно ни было вокруг.

И снова я его прилежно слушалась, застыв лишь на пару секунд, чтобы напомнить себе, что я не боюсь его и доверяю, заскользив теперь раскрытыми ладонями по его каменному, но такому невыносимо горячему торсу.

Было странное и необъяснимое чувство, что за те сутки, что я его не видела, он стал еще немного шире и мощнее. Впрочем, в этом я едва ли могла доверять самой себе. Несмотря на то что почти все время он либо лежал, либо самым наглым образом разгуливал исключительно обнаженным, я по-прежнему не знала его тела. А ведь он говорил, что должен быть вдвое больше!

Осторожными массирующими движениями я распределяла пену по нему, остановившись на том месте, где начинались штаны, и поспешно перебралась руками на его черную шевелюру, слыша, как медведь хмыкнул, но все-таки промолчал.

Уже то, что я сама касалась его, находясь полуобнаженной, было огромным шагом вперед для меня и моего состояния. Но я была не настолько смелой, чтобы увидеть главное.

То, чьи размеры поражали мое воображение, как бы упорно я ни старалась не смотреть вниз.

На его бедра.

Но я все равно трусливо вздрогнула, когда большие горячие ладони медведя оказались на моей талии и он притянул меня ближе, заставляя сначала шагнуть вперед, а затем и вовсе усаживая на себя, отчего в первую секунду я задохнулась.

— Ну тише, тише, — тут же замурчал своим завлекающим бархатным голосом медведь, при этом не делая больше никаких движений и не пытаясь сомкнуть руки. — Ты ведь уже сидела у меня на коленях, и ничего страшного не произошло.

Сидела.

Но не лицом к лицу, ощущая при этом собственными бедрами его возбуждение.

— Так тебе будет удобнее дотянуться до головы.

— Весьма спорное предположение, — хрипло заметила я, а медведь легко рассмеялся, буквально опьяняя тембром своего голоса, в котором так необычно и сладко сплетались речь и звериное урчание.

— Вот, выпей еще, — он довольно настойчиво вложил в мои руки бутылку, при этом второй рукой придерживая и не давая возможности отодвинуться ближе к коленям.

Я глотнула раз. А потом еще. Уже делая это смелее, потому что аромат вина был мне на удивление приятен, а опьянения я пока совсем не ощущала. Может, это все были нервы, а может, еще мало выпила.

— Хорошая девочка, — удовлетворенно и сахарно промурчал медведь, поставив бутылку рядом с моим коленом на скамье, и неожиданно потянулся вперед, целуя в губы. Даже скорее лизнув меня с глубоким протяжным выдохом: — Вкусно-о-о.

Это было настолько смело, чувственно и неожиданно, что в какой-то момент я просто оторопела, быстро заморгав, и не сразу нашлась что ответить, первым делом почему-то облизнувшись и теперь чувствуя его вкус на своем языке.

А еще вспомнив наш первый взрослый поцелуй в лесу прошлым утром.

— …Да, отличное вино. Никогда такое не пила. Не то чтобы я в принципе часто пила вино. Или что-то другое спиртное. Но действительно вкусно...

— Я о тебе.

И снова я не знала, что можно ответить на это, чувствуя себя кроликом — таким же мелким и вечно трясущимся.

К счастью, медведю не нужен был мой ответ, ему, как всегда, было достаточно моей реакции, которую скрыть от него было невозможно. Он просто кивнул головой чуть вперед, давая понять, что готов к продолжению мытья.

Я