Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

Время ползло не быстрее, чем с гор острова сползают ледники, но она ждала. Если холодно ей, значит, холодно и ему, а он знает, что в жилом домике его ожидает теплая печка и удобная постель. Почему же не воспользоваться этими благами цивилизации?

И наконец Рэнди услышала поначалу едва уловимое, а затем все более громкое похрустывание снега под подошвами ботинок. Сдвинувшись на полдюйма, ее палец перевел предохранитель на стрельбу очередями.

По тропинке, ведущей из-за пределов лагеря, двигалось расплывчатое темное пятно. Вскоре оно оформилось в фигуру мужчины, несущего в каждой руке по длинному и тонкому, неразличимому пока предмету. Двигаясь с осторожностью сталкера, он приблизился ко входу в домик.

Рука, которая только что перевела предохранитель «МР-5», обхватила рукоятку автомата.

Фигура постояла перед входом в тамбур, обвела окрестности долгим взглядом, но не заметила неровности на снегу в нескольких ярдах от себя. Затем человек прислонил предмет, который держал в правой руке, к дверному косяку, второй предмет переложил из левой в правую и освободившейся левой рукой ухватился за дверную ручку.

Рэнди откинула защитную простыню, встала на колени и подняла автомат к плечу. Ее палец надавил на кнопку включения лазерного прицела, и вырвавшийся из него тонкий, как игла, сине-белый луч буквально парализовал, пригвоздил к месту мужчину, стоявшего у двери с занесенным в правой руке ледорубом.

– Здравствуйте, господин Кроподкин, – проговорила Рэнди голосом столь же холодным, как ствол ее автомата. – Мне разрезать вас надвое прямо сейчас или немного подождем?

«МР-5» лежал на обеденном столе, его ствол был направлен на юношу с темным от давно не бритой щетины лицом, сидевшего на койке у стены. Рука Рэнди Рассел лежала в нескольких сантиметрах от спускового крючка оружия. Они оба были по-прежнему закутаны в теплую зимнюю одежду с той только разницей, что Рэнди с помощью мягких нейлоновых наручников связала парню руки за спиной. Теперь она смотрела на своего пленника тяжелым и мрачным, как грозовая туча, взглядом.

– Где ты оставил трупы остальных убитых тобой членов экспедиции?

– Трупы? – Кроподкин повернул голову к третьему, присутствовавшему в комнате человеку. – Доктор Троубридж, умоляю вас! Я не понимаю, о чем толкует эта сумасшедшая! Я даже не знаю, кто она такая!

– Я, откровенно говоря, тоже. – Троубридж моргал от яркого света газовой лампы и приглаживал свои всклокоченные со сна седые волосы. Одетый лишь в теплую пижаму и носки, он проснулся всего несколько минут назад, когда Рэнди втолкнула Кроподкина в ведущую из тамбура дверь.

– Кто я такая, пусть тебя не волнует, – холодно ответила она. – Пусть тебя даже не волнует мысль о том дне, когда ты предстанешь перед судом за убийства. Сейчас для тебя самое главное – хотя бы дожить до этого дня, а удастся тебе это лишь в одном случае: если будешь отвечать на вопросы. Итак, кто твой хозяин? Кто должен прибыть сюда за грузом сибирской язвы?

– Язвы? – Словак снова посмотрел округлившимися глазами на своего единственного в этой комнате потенциального союзника. – Доктор Троубридж, пожалуйста, помогите мне! Я не понимаю, что здесь происходит!

– Мисс Рассел, не слишком ли круто вы берете? – Ученый водрузил на переносицу очки.

– Нет, не слишком, – равнодушным тоном ответила Рэнди. – Этот человек хладнокровно убил всех участников вашей научной экспедиции, людей, вместе с которыми он жил и работал более полугода. Он перебил их, словно овец, и, как я полагаю, только ради денег.

У Кроподкина отвисла челюсть.

– Другие… мертвы? Я этому не верю! Это безумие! Я не убийца! Доктор, скажите ей! Скажите наконец этой женщине, кто я такой!

– Прошу вас, мисс Рассел! – Профессор Троубридж возвысил голос, в его тоне зазвучали протестующие нотки. – У вас нет оснований бросаться такими… ужасными обвинениями. У нас все еще нет никаких доказательств того, что кто-то из членов экспедиции погиб.

– Еще как есть, доктор. Вчера вечером на холме под радиомачтой я нашла тело Кайлы Браун. Ее убили ледорубом, и, я подозреваю, именно этим. – Она показала на ледоруб, лежавший на столе рядом с автоматом, – тот самый, который принес с собой Кроподкин. – Анализ ДНК наверняка подтвердит мою правоту. Вероятнее всего, что эксперты обнаружат на нем также и следы крови доктора Гупты и доктора Хасегавы. А Крестона и Резерфорда ты убил другим способом, ведь так, Кроподкин?

Аспирант приподнялся с кушетки. Наручники впились в его запястья.

– Говорю же вам, я никого не убивал!

Ладонь Рэнди легла на рукоятку «МР-5», ствол автомата переместился на дюйм и снова оказался направлен в грудь Кроподкина.

– Сидеть!

Тот напрягся всем телом и вновь брякнулся на койку.

Троубридж стоял, наблюдая за этой сценой с абсолютно потерянным лицом. Известие о находке трупа Кайлы Браун стало еще одной вещью, которая попросту не имела права произойти в мире, где он существовал, еще одним камнем в лавине, грозившей превратить его жизнь и тщательно выстроенную карьеру в беспросветный кошмар и хаос. Он видел лишь один выход: все отвергать и ни с чем не соглашаться.

– У вас нет доказательств того, что в смерти девушки повинен кто-то из членов экспедиции! – хрипло возразил Троубридж.

– Боюсь, что есть. – Откинувшись на стуле, Рэнди дотянулась до «винчестера» 12-го калибра, ружья, предназначенного для отпугивания белых медведей, которое наряду с ледорубом принес с собой Кроподкин.

– Емкость магазина этого ружья – три патрона. Логично предположить, что, когда оно покинуло лагерь, в нем находилось именно столько зарядов.

Она несколько раз передернула цевье, но из магазина выскочил только один патрон.

– Три заряда было в ружье, когда оно покинуло лагерь, три человека вышли из лагеря. Назад вернулся только один, с единственным оставшимся в ружье патроном. Считайте сами.

– Доктор, я сделал два выстрела, желая подать сигнал, когда оказался на льдине! Почему эта женщина меня не слушает?

– Мальчик прав! – с еще большим напором попытался протестовать Троубридж. – Он имеет право на то, чтобы его хотя бы выслушали!

Рэнди не сводила ледяного взгляда с лица Кроподкина.

– Хорошо, я согласна, – сказала она. – Послушаем. Пусть расскажет… где он был и что произошло с остальными…

– Да, Стефан, – с энтузиазмом подхватил Троубридж, – расскажи нам, что случилось!

– Мне пришлось провести на проклятой льдине две ночи, и все это время я думал, что могло произойти с остальными! – Он сделал глубокий судорожный вдох, пытаясь овладеть собой. – Мы с доктором Крестоном и Яном искали доктора Гупту и доктора Хасегаву. Мы думали, что они, возможно, вышли на прибрежный лед, чтобы взять какие-то образцы или обойти ледяной затор, образовавшийся на берегу. Когда мы сами вышли на лед, я каким-то образом сам отстал от своих спутников.

Помолчав несколько секунд, аспирант продолжал дрожащим голосом:

– Лед вдоль берега очень ломкий, на нем много торосов. И вот, когда ветер изменился, во льду возникла трещина, и я оказался отрезанным от берега. Я звал на помощь! Я стрелял в воздух! Но никто не пришел… – Кроподкин закрыл глаза, свесив голову на грудь. – У меня не было пищи. Я не ел целых два дня! Я не имел возможности согреться или укрыться от холода. Вокруг меня не было ничего, кроме льда. Я стал думать, что мне суждено умереть на этой льдине.

Это страстное повествование не произвело на Рэнди ровным счетом никакого впечатления. Она взяла со стола лежавший на нем патрон.

– Стандартный сигнал бедствия, подаваемый с помощью огнестрельного оружия, это три выстрела в воздух, – сказала она.

Кроподкин вздернул голову.

– Мы обнаружили на берегу следы присутствия белого медведя! Последний патрон я оставил для него! Мне не хотелось, чтобы меня вдобавок ко всему разорвал на куски дикий зверь.

– Как же тебе удалось вернуться? – Голос Рэнди звучал все так же безразлично.

– Сегодня ночью трещина во льду закрылась. Должно быть, снова изменился ветер. После этого мне удалось перебраться на берег, и я поспешил обратно в лагерь. Единственное, чего мне хотелось, так это снова согреться.

– Странно, – проговорила Рэнди, – этой ночью я тоже находилась снаружи, и ветер не менялся. Он постоянно дул с севера, как и все последнее время.

– В таком случае, вероятно, это был прилив, или течение, или Пресвятая Дева Мария услышала мои молитвы! Не знаю! Мне известно только одно: стоило мне добраться до лагеря, как кто-то сунул мне под нос ствол автомата и обвинил меня в убийстве моих же друзей! – Кроподкин неловко поерзал на койке, снова посмотрев на Троубриджа. – Черт побери, профессор! Уж вы-то знаете меня, я у вас учился! Вы были в составе комиссии, которая включила меня в экспедицию! Неужели и вы причастны к происходящему здесь безумию?