Сравнительное Богословие Книга 5 - Внутренний СССР

По отношению к человеку те трудности, которые Бог предлагает преодолеть в жизни — являются вкладом в общее дело преображения духовной культуры на Земле, который каждому предложено внести в конкретный жизненный период и в ограниченном спектре, полностью известном только Богу. В совокупности из всех таких индивидуальных предложений Свыше (из множества судеб) складывается общее предложение Свыше людям Земли — о преодолении всего спектра трудностей (которые сами по себе отражают весь спектр недоразвития людей, известный только Богу, а их полное преодоление означало бы исправление изъянов недоразвития).

Соответственно весь спектр личностных предложений Свыше о преодолении жизненных трудностей какого-либо народа является предложением Свыше этому народу — изменить свою нравственность и культуру под воздействием объективного спектра трудностей в конкретный исторический период времени. То есть — это предложение по изменению культуры народа, как духовной, так и вещественной. А само предложение можно назвать частью «судьбы народа», предложенной Свыше в отношении конкретного исторического периода. Из таких хронологически следующих друг за другом частей — складывается общая «судьба народа».

Ясно, что уклонение от преодоления трудностей как личностью, так и народом (а из народов складывается вся цивилизация) — является уклонением от судьбы и прижизненным саботажем в отношении Добрых предложений Свыше. Поскольку Бог может только Любить, то и предложения (личностные и коллективные) представляют собой объективное Добро, которое не навязывается к исполнению, а с его помощью люди проверяются на духовное соответствие текущему этапу развития по Божией Мhре.

Добрые предложения Свыше, выражающиеся в зачастую психически “неприятных” для личности призывах к преодолению личностного спектра жизненных трудностей — воспринимаются слабыми и безвольными людьми как насилие над их личностью, которая якобы от рождения получила какой-то ущерб для ведения «нормальной» (как все) жизни. Не найдя в себе силы начать анализировать предложения Свыше (будучи «духовно нищей») своей личностной судьбе, и определив эти предложения как «неприемлемые трудности» — личность ищет «религиозной» защиты от Божиего Добра. И находит эту защиту в духовной и структурной среде традиционных церквей

,[402] которые поддерживают немощных и безвольных людей, подсовывая им примитивную имитацию «трудностей».

“Трудности”, которые предлагают людям церкви — являются по сути проблемами церковных корпораций, которые люди берутся помогать решать, бросая себя на «произвол церковной судьбы» и уклоняясь от судьбы Божией

.[403] Так церкви приостанавливают предложенный Свыше духовный прогресс, заводя людей всё дальше в жизненные тупики. Так церкви добавляют трудностей каждому следующему поколению людей, поскольку все предыдущие поколения уклонились от предложений Свыше, доверившись церковной опеке. Критическое накопление трудностей, не преодолённых из-за страха перед Жизнью всеми предыдущими поколениями — может привести к кризису народа, цивилизации, который будет складываться из множества личностных жизненных катастроф.

Крайняя форма трусости перед объявленным религиозной системой «злом» это — установка на физическое устранение носителей якобы «зла», к которой часто прибегают иерархи религиозных систем (такая как «Священная война» против иноверцев). Такая мера применяется вместо того, чтобы разобраться, почему этому «злу» стало возможно причинять “неудобства” или даже наносить ущерб «доброй» системе борцов со «злом». Вот и получается, что за “храбростью” и воинственностью последователей крупнейших религиозных систем

,[404] основанных на главных восточных иллюзиях (особенно это иудаизм и исторический ислам) — скрывается трусость как перед Жизнью, так и перед необходимостью изменения своей психики согласно велению времени и в соответствии с Языком Жизни, от которого верующие и их пастухи отгородились религиозными догматами, боясь высунуться из обрядовой жизни на свет Божий.

Бог не борется со Злом вообще, как это себе представляют люди в основных религиозных системах: ни в земной жизни, ни в «небесных сферах». Бог не поддерживает Зло, но всегда поддерживает Добро и Праведность — в системе нравственных “координат”, которые Он Сам и определил. Людям дано Свыше познать эту систему нравственных “координат” — через Язык Жизни

.[405] Объективные Добро и Истина (последняя всегда исторически конкретна) и Праведность (нравственные принципы правильного жизнестроя) поддерживаются Свыше и человек (люди) может почувствовать эту поддержку тем, что обстоятельства его (их) жизни будут меняться в сторону ухода от катастроф и неприятностей, ухода от возможности других людей и обстоятельств вредить ему (им).

Если же человек (люди) уклоняются от Добра и Праведности — то они попадают в область Божьего попущения, в котором поддержка Свыше не оказывается

.[406] В Божьем попущении людям открыта возможность вредить друг другу (идёт физическая и эгрегориальная война) — что зачастую воспринимается обоими сторонами как «Божья кара», предназначенная стороне конфликта, потерпевшей поражение, либо «Божья помощь» “победившей” стороне конфликта. В действительности Бог просто не вмешивается в людские и эгрегориальные “разборки” — если ни на одной стороне нет значимого для человечества превосходства в Праведности.

Бог есть Любовь: Он Любит все Свои Твари

[407] и помимо Любви никакие другие чувства, которые свойственны неЧеловечным типам психики людей (злоба, ненависть, жажда мести, воздаяния друг другу и прочие) — Богу не свойственны. Именно поэтому Бог не может Себе позволить ничего кроме поддержки Праведности. Но в то же время, поскольку Бог следит за гармонией Вселенной, Он не может позволить людям выходить за предел попущения установленного Им в Мhре развития. Поэтому выход за предел попущения Божиего равносилен прекращению жизненного пути: средством такого самоубийства социально опасного субъекта может служить другой социально опасный субъект. Особо Бог не поддерживает трусость — поскольку трусость (во всех её проявлениях: в первую очередь психических и эгрегориальных) мешает нормальной динамике взращивания Человечности и благонравия на Земле.

Представители Русской цивилизации — как можно увидеть из анализа глобального исторического процесса и места в нём России — самые нетрусливые в том смысле, который мы вложили в это понятие

.[408] Именно поэтому Русские легко отказывались и отказываются от прежних религиозных догматов в поисках Правды-Истины и, конечно же справедливости — легко идя даже на самопожертвование во имя справедливости

.[409] Именно поэтому мы первые отбросили в “анналы” истории библейское христианство с его системой посмертной “справедливости”, прияв менее вредную и более созидательную доктрину «героического воздаяния» “бессмертной” почестью и славой. Но и это было нами отброшено в “анналы” истории.

Теперь предстоит понять, что смысл жизни (который всегда выражался у людей в поиске Высшей Справедливости) не состоит в заслуживании посмертного воздаяния, как учит идеалистический атеизм церквей (от которого Русские отказались в 1917 году). Но смысл жизни не состоит и в обретении посмертных (или даже пожизненных) славы, почёта и общественной признательности («за заслуги перед Отечеством»), что приравнивалось в советский период к «бессмертию». И то и другое — людское выражение холопско-господских отношений (что характеризует внутреннюю трусость людей): первое — холопство перед Богом

;[410] второе — холопство перед скрывшимися за громкими и красивыми лозунгами о справедливости “господами”

.[411] Состоявшемуся Человеку не должно быть свойственным искать стимулирования его мыслей и поступков страхом перед “господами” (и любыми другими людьми) или “Господом”, либо поощрением оттуда же

.[412] Праведность надо распространять на Земле добровольно, сообразуя её критерии с Богом с помощью Языка Жизни. Также добровольно нужно служить Отечеству — а не из желания прославиться перед людьми (а тем более “элитой”) и заслужить «вечную память». Но почувствовать, что стоит за этими словами, можно лишь пребывая хотя бы близко к Человечному типу строя психики (и хотя бы иногда), который лишь один сопричастен Божией Любви, что проявляется в умиротворённости человека, признающего всех людей добрыми