Своенравная пленница - Кэрол Финч

Розалин рассмеялась, заметив, как у него вытянулось лицо.

— Может, позовем Адлера? Он моложе тебя и не прочь со мной позабавиться.

— Так я для тебя староват? — возмутился Ястреб.

— Но ведь Адлер и впрямь моложе тебя. Он всего на три года старше меня! — продолжала дразнить его Розалин. — Говорят, для разнообразия полезно менять любовников. Почему бы нам не проверить это на практике?

— Да ему с тобой не справиться, — насупился Ястреб. — Тебе только я подхожу.

— Тогда докажи, — потребовала Розалин.

Она провела ладонью по его голой спине и Ястреба снова воспламенила. Он забыл о времени, закружившись в вихре наслаждения. И даже после того, как страсть начала остывать, огоньки желания все еще пробегали по его телу.

Розалин удовлетворенно вздохнула в его объятиях.

— У меня с Адлером ничего не было, — сказала она. — Нам не хватило времени…

— А если бы хватило? — вскинул бровь Ястреб.

— Честно говоря, я не стремилась к сравнению, боясь разочароваться, — сонно улыбнулась она.

Ястреб поцеловал ее распухшие губы. Пусть Розалин пока не признается ему в любви, по она стала гораздо мягче. На большее рассчитывать не приходится: уж слишком часто он ее подводил и обманывал, а дразнил при любом удобном случае.

Внутренний голос нашептывал Ястребу, что он боится привыкнуть к этой женщине: она заставляла его сердце трепетать. Встречаясь один на один со зверем, он знал, что ему делать, но в сердечных делах ощущал робость. Он не представлял себе, как обращаться с Розалин. Она отличалась от всех его женщин. Менее всего она напоминала услужливую и покорную Чумаки: той и в голову не приходило повысить на него голос или швырнуть чем-то тяжелым. Похоже, Розалин просто не хватало опыта обращения с мужчинами. Она была чужой в своей среде и оказалась одинокой среди дикой природы. Что же ему делать? Тяжело вздохнув, Ястреб решил это обдумать позже, на свежую голову. Он обнял уснувшую Розалин и понял справедливость утверждения, что с милой рай и в шалаше. Пусть эта чудная ночь не повторится, но он долго будет вспоминать пламя в очаге и их страстные объятия во время долгого путешествия. Ястреб еще крепче обнял Розалин и уснул с улыбкой на губах.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

На шутки колкие и мягкий юмор скор,

Умел ты завести душевный разговор,

Блеснуть умом, порадовать остротой,

Зануде рот заткнуть — зевотой.

Язык твой многим насолил,

Но как без соли пресен мир…

Глава 18

Розалин была заворожена красотой урочища Уинд-Ривер. Синие отроги гор на северо-востоке тонули в пушистых белых облаках. Зеленые долины окаймляли леса из колючих елей, трепетных осип и корабельных сосен. Прозрачный горный ручей журчал по камням и манил к себе завихрениями водоворотов и таинственными всплесками под корягами и валунами. Розалин так и подмывало снять мокасины и войти в воду, чтобы освежиться. Но она знала, что вода холодна, как лед, а в ущелье было прохладно: чтобы не озябнуть, они с Ястребом накинули плащи из толстых бизоньих шкур.

Они выступили из Форт-Уильяма в конце октября, незадолго до первого снега. Их поход длился, казалось, целую вечность, свежий воздух становился по-зимнему студен, но до хижины Ястреба было еще очень далеко.

— Когда же мы наконец доберемся? — нетерпеливо спросила Розалин, взглянув на безмолвные заснеженные скалы.

Ястреб слегка повернулся к ней и загадочно ухмыльнулся. Меховая накидка придавала ему царственное величие, а бахрома и вышивка из цветного бисера подчеркивали суровость его облика. Махнув рукой на север, он не без гордости сообщил:

— Мой дом стоит в поднебесье, над заснеженными склонами гор, выше холодных ветров в ущельях… А к запалу от него лежит сказочная долина, в ней испокон веков шепчутся о чем-то водопады… — Его взгляд затуманился: нахлынули воспоминания о той давней поре, когда он жил среди индейцев кроу, или воронов, и не раз проделывал этот путь с вождем племени, слушая старинные легенды и любуясь окружающей красотой. Ястребу неожиданно пришло на ум, что уже много лет он не вспоминал об одном индейском сказании, трагическом и загадочном.

— Что случилось, Ястреб? — спросила Розалии, обеспокоенная его молчанием.

— Однажды дедушка поведал мне одну историю. Странно, что она пришла мне в голову именно сейчас…

Розалин выпрямилась в седле и приготовилась слушать.

— Расскажи мне ее! — попросила она, придерживая коня.

Он взглянул в ее любопытные голубые глаза и усмехнулся:

— У каждого племени есть множество преданий, дорогая! К чему тебе знать именно это? Я готов рассказать тебе другую, куда более увлекательную легенду. — Ястребу не хотелось посвящать свою спутницу в предание о трагической любви: оно всегда вселяло в него смутное волнение.

— Хорошо! Я готова выслушать все индейские легенды! — воскликнула Розалин.

Ястреб наклонился и быстро поцеловал ее в холодные губы.

— Пожалуй, нам пора создать собственную легенду! И пусть ветер разнесет ее по горам на радость одиноким путникам!

Щеки Розалин вспыхнули румянцем: в памяти всплыла бурная ночь накануне их путешествия и другие ночи у костра. Любовь согревала их даже в непогоду.

— Нет, об этом, пожалуй, лучше никому не рассказывать, — смущенно сказала она, трогая лошадь. — Пусть останется пашей тайной.

— Тебе стыдно? — расхохотался Ястреб, и эхо разнесло его смех по всему перевалу.

— А почему ты не хочешь мне поведать легенду об этих горах? — ушла от ответа Розалин.

— Раз ты настаиваешь, дорогая, то ее услышишь, — сдался он и, глубоко вздохнув, начал свое повествование: — Индейцы, обитающие в этих горах, суеверны, как все дикари. Они свято верят в свои предания и сердятся, если кто-то в них сомневается. Суровый закон гор запрещает задавать рассказчику вопросы. Понимаешь?

— Прекрасно понимаю, — пробормотала Розалин.

— Великие духи правят краснокожими, — продолжал Ястреб. — Они обитают высоко в горах, и ветры, обдувающие горные пики и перешептывающиеся в долинах, разносят их предупреждения людям. В истоках рек живут духи водяные. В горах — духи горячих источников. Вода из них падает с высоты пятидесяти футов с ужасным свистом, — это напоминают о себе невидимые правители этих мест. Вода в этих источниках столь горяча, что в ней можно сварить мясо. А рядом сверкают на солнце водопады, со страшным грохотом низвергающиеся в каньон. Потоки горячей воды сливаются в реки, образуя естественные бассейны, — люди с наслаждением купаются в них и исцеляются. Под пенистым водопадом таится вход в священную пещеру, — в ней шаман индейцев кроу собирает кроваво-красную киноварь для боевой раскраски воинов. Кипяток, падающий с круч, накапливается в маленьком, но глубоком бассейне, на дне которого вода холодна, как лед. Говорят, рыбу из этого водоема можно сразу же есть: ведь она успевает свариться в верхнем, кипящем слое, когда ее тащат из воды.