Исчезнувшие без следа - Владимир Гриньков

И вдруг порывистым движением обнял Стаса:

– Это не ты, наверное, мне жизнь спасал, а Шаповал. Ну да все равно спасибо.

Стас усмехнулся:

– На здоровье!

Развернулся и пошел прочь.

– Когда-то он не был мерзавцем, – негромко сказала Хельга. – А потом как-то вдруг сломался.

– Мерзавцем вдруг стать нельзя, – веско произнес Удалов. – А на кого он работал, кстати? Он тоже искал Воронцова – тогда, год назад.

– Ни на кого он не работал, – ответила Хельга. – На самого себя – и только. Когда его выгнали из «Антитеррора», у него кое-какие связи остались – в ФСБ, в милиции. Он свои знакомства использовал, подряжаясь разыскивать исчезнувших должников. За процент работал. А когда начал заниматься этими пятнадцатью миллионами, все вдруг так сложилось, что он мог получить не гонорар, а всю сумму. Искушение, наверное, было слишком велико, и он дрогнул. Но мы его переиграли. В Москве, насколько я знаю, он все рассказал – где искать деньги, как до них добраться…

– А потом его превратили в Шаповала. Ценный кадр, жалко было терять, решили, что еще сгодится. – Удалов усмехнулся.

– Вы-то сами куда, Федор Иванович? – спросила Хельга.

– У меня теперь много дел, – ответил Удалов. – Эти мерзавцы убили всех моих ребят – не прощу.

– Они вас раздавят.

– Вряд ли. Уже через несколько дней поднимется большой скандал, и им с этим скандалом не совладать. Все кандидаты перед выборами пытаются хотя бы на чем-то подцепить друг друга, а тут такой компромат на их главного соперника. Все раскроется, вот увидите. Аникин – уже политический труп.

– Да кто такой Аникин? – нахмурилась Хельга.

Удалов рассмеялся:

– Вы его даже не знаете, я совсем об этом забыл. Читайте газеты, там все расскажут.

Он обнял поочередно Хельгу и Воронцова.

– Будьте осторожны, ребята. Вас еще будут искать.

– Мы спрячемся, – засмеялась Хельга и прижалась к Воронцову.

– Твоя мать, Саша, сейчас у родственников под Рязанью. Для нее ты – пропавший без вести. Но будь осторожен – там тебя будут искать в первую очередь.

– Я знаю, что делать, – сказала Хельга. – Не волнуйтесь за нас.

Удалов прощально улыбнулся и пошел прочь. Он один знал об истинной судьбе нескольких десятков человек, бойцов «Антитеррора», и должен был донести эту правду до измученных горем и неизвестностью матерей.

Хельга обернула свое лицо к Воронцову:

– Но мы-то с тобой не прощаемся? Ведь мы не расстанемся, правда?

– Никогда! – пообещал Воронцов и поцеловал ее.

Солнце уже поднялось совсем высоко. На небе не было ни единого облачка.

– Какой хороший день сегодня будет, – счастливо зажмурилась Хельга.

– Да, – подтвердил Воронцов. – И день, и месяц, и год…

И вся жизнь – тоже. Он твердо это знал.