Пикник на обочине. Счастье для всех - Дмитрий Силлов

– Да так, куйню одну принесли, – ответил я в той же китайской манере, ибо куй-ню в Поднебесной называют дикого буйвола, возможно, изображенного на крышке контейнера. – Как я понимаю, перековать во что-то более приличное.

Внутри помещения послышались тяжелые шаги, дверь со скрипом отворилась.

На пороге стояла жуткого вида тварь, по сравнению с которой, наверно, китайский Куй мог показаться совершеннейшим из творений природы.

Нижняя часть тела здоровенного мутанта напоминала старинный треножник с тремя мощными лапами. Удобно, наверно: идешь себе в любую сторону, а та конечность, что сзади болтается, ускорение придает. Перевитых мышцами и венами рук тоже было три, расположенных по аналогичной схеме. То есть, проблема почесать спину кузнеца-мутанта точно никогда не беспокоила. Весь этот зрелищный торс был затянут в синий рабочий комбинезон, явно перешитый из двух нормальных по случаю наличия у хозяина лишних конечностей. Поверх комбеза с тремя штанинами и тремя рукавами был надет кожаный фартук со следами попадания на него горящих угольков.

А вот голова у мутанта была одна, похоже, способная мгновенно повернуться на сто восемьдесят градусов благодаря длинной, почти полуметровой шее. Но взглянуть в глаза хозяину кузни не получилось – его голову скрывал стальной шлем с овальными окошками, похожий на водолазный, и рассмотреть что-то за толстыми стеклами тех окошек было решительно невозможно.

– Чего надо? – прогудело то ли из-под шлема, то ли еще откуда. Не иначе, оценил мут наши автоматы и решил не поминать более всуе древнекитайское божество.

– Ну, говори, чего там тебе надо, – кивнул я Бороде.

Вместо ответа тот вытащил из-за пазухи и протянул кузнецу контейнер со следами засохшей крови.

– Ого! – воскликнул кузнец. – Неужто «нандин» наконец доставили?

– Нандин? – не понял я.

– Ну да, – кивнул мутант. – «нандин» из индийской Зоны.

Ага. Помнится, в каком-то популярном журнале читал я отрывок из «Рамаяны». Там описывался священный бык Нандикеша, на котором бог Шива мог путешествовать куда угодно. Не он ли изображен на крышке контейнера?

Пока я в голове складывал мифологические паззлы, кузнец нажал когтем на какой-то микроскопический выступ контейнера, подождал, нажал на другой, потом еще что-то сдвинул… В результате этих манипуляций послышался хлопок, какой бывает при открытии банки с консервированными огурцами, после чего крышка контейнера отскочила и со звоном упала на пол. Но кузнец был слишком заинтригован, чтобы обращать внимание на такую безделицу. Он внимательно смотрел на содержимое металлического гробика, откуда разливалось еле заметное голубоватое свечение.

Но, видимо, сквозь стекла шлема было не видать чего-то очень важного. Поэтому, не прерывая своего занятия, мутант третьей рукой дотянулся до защелки шлема, клацнул ею, осторожно стащил с головы стальное ведро с оконцами и раздраженно бросил его в угол.

Ну и ну… Многое видел я в Зоне, но ничего подобного не доводилось.

Длиннющая шея заканчивалась мозгом, перевитым множеством извилин. Обычным человеческим мозгом, какие изображают в учебниках, разве что побольше примерно вдвое. Но это еще не все. Прямо из мозга, игнорируя все законы природы, росли шесть тончайших мышечных пучков, оканчивающихся глазными яблоками без малейшего намека на веки и ресницы. Как только шлем грохнулся на пол, немедленно все шесть глаз нависли над контейнером, пристально изучая его содержимое.

– Идеальный, – констатировал мутант, закончив исследование. Тут я понял, что глухой голос доносится вовсе не из под шлема, а из-за широкого ворота комбинезона, за которым, вероятно, скрывался рот. – Уже третий «нандин» на моем веку, хотя каждый раз он назывался по-другому. Но этот – реально идеальный. Только я вас огорчу. Деньги за работу мне перечислили вовремя. Но заказчик потребовал отковать абсолютную «открывашку», другую он не примет. А для этого требуется присадка.

– К-какая присадка? – слегка дрогнувшим голосом поинтересовался Борода, расширенными глазами смотревший на кузнеца. Похоже, наемника не предупредили, к какому чуду-юду он в гости идет. А зря, Стёпу того и гляди кондратий обнимет.

– Сложная, – вздохнул мутант. – Но без нее «нандин» непредсказуемо себя ведет. Может все сделать нормально, а может сработать, как ему заблагорассудится. Я ж говорю, два уже перековал, и, по слухам, оба чудят.

– А при чем тут индийская Зона? – поинтересовался я не совсем в тему, обдумывая вновь возникшую проблему.

– Понятное дело при чем, – с досадой произнес мутант, вперив в меня взгляд всех своих шести глаз, похожих на гляделки рака-отшельника. – Один «нандин» здесь нашли, второй в американской Зоне, третий вот – в индийской. Уникальный хабар любая Зона порождает лишь один раз, и «нандин» – в их числе. Но только до меня никто ничего путного из них сделать не смог, две штуки впустую загубили, мастера хреновы. Вот и прут их – да и не только их – ко мне со всего мира, чтоб я из дерьма конфетку сделал. Без меня это ж только игрушка бесполезная, да еще и опасная для обычного хомо. За полчаса можно запросто лучевую болезнь заработать.

Я тут же вспомнил Метлу, погибшего из-за излучения «фотошопа». Стало быть, этот «нандин» той же породы.

– А ты прилично времени его за пазухой-то таскал, – заметил я наемнику. – Жадность не порок, но иногда она доводит до цугундера.

– Иди ты, – слегка побледнев, прошипел тот.

– Да нет, хомо, бояться вам нечего. Особенно ему, Зоной отмеченному, – мотнул мозгом в мою сторону кузнец. – Контейнер для «нандина» из «браслетов» выкован, никакое излучение не пропускает. Так что насчет присадки? Тут недалеко. Достанете – к завтрашнему утру все готово будет. Нет – неделю буду возиться, не меньше, и на выходе обычная «открывашка» будет, за которую вас заказчик по головке не погладит.

– А что за присадка? – поинтересовался я.

– В «серебристую паутину» нужно будет «нандин» завернуть и так отковывать, – пояснил мутант. – Я пробовал на кусочках, что остались от прошлых заказов. Куется запросто плюс стабильный результат. Правда, сам я за «паутиной» не полезу ни за какие деньги.

– Посоветоваться надо, – буркнул Борода и потянул меня за рукав на улицу.

Я сопротивляться не стал, так как начал сильно сомневаться, что к вечеру успею к границе Черного города, и тоже хотел выяснить, что к чему.

– Что такое эта чертова паутина? – с ходу спросил Степан, явно борясь с желанием взять меня за грудки и прижать к стенке. Не опасался бы вновь огрести, так и прижал бы.

– Что чертова – это ты в точку, – хмыкнул я. – Дотронешься до нее, и часа через три-четыре отправишься прямо в пекло. Кстати, не обязательно, чтобы она именно кожи коснулась. И через одежду сработает за милую душу.