Песня на двоих - Оксана Панкеева

— Извольте взглянуть.

Его величество подавил болезненный вздох, в три тысячи первый раз пообещал себе «впредь знать меру и не занюхивать траву пудрой» и осторожно изволил повернуть глаза в нужном направлении.

Поверх прочих бумаг лежал чистый лист, на котором крупными буквами было торопливо начертано: «Не позорься! Сейчас все поймут, что ты бюджет даже не смотрел!»

Орландо, чуть покраснев, перевернул лист, под которым и находился злосчастный бюджет на пять последних лун текущего года, его величеством лично подписанный. Итоговые цифры повергли короля в изумление. До сих пор он понятия не имел, что такие суммы вообще существуют. Нет, в самом деле, это стоило посмотреть перед подписанием! Кто бы мог подумать, что на содержание всего лишь дворцовой стражи уходит… сколько-сколько? Во дают!

— Своему казначею в карман лучше загляните, — издевательски посоветовала непримиримая оппозиция.

— Налоги сначала заплатите, а потом заглядывайте в чужие карманы, — не замешкался с ответом казначей. — Главная причина невыполнения бюджета — злостная неуплата налогов населением. Ни одна расходная статья не превышена, а вот предполагаемых доходов казна не получила.

Король с опозданием припомнил, зачем на обсуждение плачевных финансовых дел королевства пригласили оппозицию и зачем это мероприятие вообще затеяли.

— Нехорошо, — укоризненно сообщил он, обращаясь персонально к да Косте, который из всех легальных противников обладал наиболее внушительным состоянием. — Политика политикой, а налоги платить надо.

— На наемников у вас денег хватает, — многозначительно добавил министр безопасности короны.

— И эти люди еще обвиняют меня в излишнем интересе к чужим карманам! — вознегодовал злостный неплательщик. — Я не признавал себя вашим подданным и не обязался платить налоги незаконному правительству! И не надо мне тут грязных намеков насчет наемников и тому подобного! Правое дело люди поддерживают бескорыстно!

— Так то ж правое… — тихонько фыркнула госпожа министр изящных искусств.

— По-моему, это мятеж… — с надеждой произнес генерал Борхес и воззрился на короля, словно хорошо натасканный пес в ожидании команды «фас!».

— Нет, это травля честных людей, неугодных очередному узурпатору! Я всегда говорил, что это правительство ничем не отличается от прежних и новые кровавые репрессии — только вопрос времени! Я был прав! Правительство уже ищет повода со мной разделаться! Несмотря на то что наша партия не предпринимала никаких силовых действий, нас уже пытаются обвинить в мятеже, выдав за таковой наши убеждения!

— А перед кем вы, собственно, так разоряетесь? — поинтересовался придворный маг, игнорируя провокационные высказывания. — Перед нами? Или перед господами из конкурирующих партий? Не самая благодарная аудитория, должен заметить.

— Да пусть выступает, сколько ему заблагорассудится, — вставил казначей, — но налоги заплатит.

— Да сдался он вам, пусть не платит, если не хочет, — недобро усмехнулся министр безопасности короны. — Наберет долгов до конца года, а потом пришлем за недоимками комиссию казначейства — опишут имущество и взыщут с процентами. Генерал с радостью эту комиссию сопроводит, а то на дорогах сейчас неспокойно, сборщиков налогов часто грабят, причем частенько это делают те же люди, которые за несколько часов до того свои налоги уплатили…

Лауренсио да Коста приободрился и встрепенулся, как молодой петушок перед ответственным петушиным делом.

— Нам угрожают! Более того, кажется, нас вызвали сюда специально, чтобы вульгарно ограбить!

— А намек был адресован мне? — уточнила донья Хосефина Сан-Барреда, немолодая, крепко сбитая бабенция, похожая на базарную торговку. Причем сходство это за ней отмечалось смолоду, и как-то облагородить имидж не помогали ни элегантные наряды, ни образование, ни героические попытки бросить курить и похудеть, которые она предпринимала еженедельно на протяжении всей жизни. — Вернее моему патрону, дону Орасио? Понятно, почему его величество никак разбойников на дорогах не выведет. Должен же кто-то грабить сборщиков налогов, чтобы потом можно было все валить на оппозицию.

— Судя по тому, что дон Орасио не явился лично, намек был справедлив, — не унимался полковник Сур.

— Патрон имеет все основания опасаться за свою жизнь, поэтому он не ответил на ваше приглашение. Как мне кажется, он не ошибся. Нам действительно устроили подлую, коварную ловушку. Вам легче, дон Лауренсио, вас только ограбят. Остальных, боюсь, просто убьют, так как лично у меня нет денег по два раза налоги платить, да и у этих господ тоже. — Она красноречиво повела мундштуком в сторону представителей «пассивной» оппозиции.

Лидер Союза Предпринимателей и глава ордена Истинного Христианского Пути согласно кивнули.

— Какие бедные у нас политики, последнюю корочку доедают, — опять не удержалась госпожа министр, столь же острая на язык, как и ее покойный папенька, любимый шут дядюшки Ринальдо. — Без соли.

— Так нас же заграничные хозяева не подкармливают, — не смолчала донья Хосефина.

— Так уж и нет? — Министр безопасности короны обличающим жестом указал на Союз Предпринимателей. — Из вашей штаб-квартиры голдианские консультанты не вылезают даже на перекур! А ваш орден, — грозный указующий перст переместился в направлении священников, — и вовсе организация международная.

Слушать эту грызню королю всегда было тошно, а отягощенная последствиями вчерашней вечеринки, она раздражала и вызывала самые кровожадные помыслы. Он едва дождался условного знака от придворного мага, так переполняло его желание запулить в уважаемых оппонентов огненным шаром. Когда же да Коста опять открыл рот, чтобы выдать очередную сентенцию о преследовании инакомыслящих, а мэтр Максимильяно как бы невзначай свернул в трубочку какой-то документ, Орландо с удовольствием рявкнул, надеясь, что это у него получится хотя бы наполовину так же внушительно, как у Шеллара:

— Молчать всем!

Эффект превзошел все ожидания. Хотя по мощи голоса королю Мистралии трудно было равняться с ортанским коллегой, гудящая струя пламени, пронесшаяся над головами сидящих, была убедительнее любого окрика.

— Не выводите его величество из себя! — быстро вставил мэтр Максимильяно, делая вид, будто столь материальная вспышка королевского гнева является для него неожиданностью. — Эмоциональное состояние оказывает непосредственное влияние на степень контроля Силы.

— Вас это тоже касается, уважаемый мэтр! — не понижая голоса, огрызнулся Орландо, поднимаясь с места и опираясь сжатыми кулаками о стол. Вот ведь незадача, когда так делал Шеллар, получалось монументальное зрелище, а у него самого — жалкая пародия, с его-то непрезентабельным ростом… — А вас, господа, я прошу уяснить одно. Вы можете сколько вам будет угодно выступать с речами, строить из себя спасителей отечества и прочей дурью развлекаться, никто вас за это не преследует. Но налоги надо платить, в противном случае вы законные клиенты дона Хуана. — Он кивнул на министра правопорядка, который молча наклонил лобастую бритую башку. Дон Хуан был человек простой, грубый и фантастически невоспитанный, из-за чего в официальных ситуациях старался по возможности не высказываться вообще, во избежание скандалов и недоразумений. — Если кто забыл, мы уже третью луну живем по старым королевским законам, согласно которым уклонение от уплаты налогов является уголовным преступлением. Приравнивать его к государственной измене додумались чокнутые попы, которым так усердно лизали задницы донья Хосефина со своим сволочным братцем. Все изменения, сделанные в законах за последние двадцать лет, ныне там же, где и сами законодатели. Вы, господа, не жертвы убеждений, а обычные уголовники!