Темный Охотник - Андрей Розальев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Задание для ифрита, питающегося огнём, по сути, безмозглого демона, я дал самое простое — найти в этом огненном аду выход из разлома и проложить для меня прямую дорогу. Сам похожий на сгусток огня, он умчался, с радостью набросившись на угощение — огонь. Там, где он прошёл, оставалась дымящаяся, ещё горячая, но уже не смертельно опасная, земля. Напитать доспех посильнее — и я проскочу.
Так и получилось. Демон вернулся через минуту и позвал за собой. Он уже успел разрастись, и теперь прокладывал для меня не узкую тропку, а широкую, метра три, полосу.
И вскоре я увидел выход. Метрах в трёх от края и метра на два или три ниже. Пустяки! Даже не сбавляя скорости, я прыгнул с края каньона вперёд и вниз.
Сраный немец. Вот честное слово, даже полудохлый в коконе сумел-таки подгадить. Ведь вместо него я мог бы утащить разломное бревно или моток паутины. Или вообще тушу той няньки-паучихи. Вот бы хирург-ирландец порадовался!
Эх…
— Чернов! — ко мне тут же кинулся лекарь-индеец. — Ты в порядке⁉
— Спасибо, я — в полном, — сказал я и пару раз кашлянул дымом. — Вот про Удо так не скажешь.
Я кивнул в сторону своей добычи.
— Это… — индеец побледнел и кинулся к кокону. — Удо!
— Ты всё же нашёл его, — подошёл Жихарев.
— Сказал же, что найду, — пожал я плечами. — Экзамен сдан?
Сейчас это интересовало меня больше всего.
— Э-э-э-э, — Жихарев явно потерялся от такого, возможно даже подумал, что я сейчас в шоке.
— Он мёртв, — индеец повернулся к нам. — Но благодаря вам, молодой человек, мы хотя бы сможем передать его родственникам… то, что осталось от тела.
— Угу, — кивнул я. — Так что с экзаменом?
— Попытка пойдёт в зачёт, но сам экзамен не сдан, — покачал головой индеец.
Какого хрена⁉ Я уставился на Жихарева.
— Экзамен НЕ сдан! — подтвердил он, а сам повернулся к индейцу. — Продолжим?
И без того мрачные курсанты совсем приуныли. Молчание было в прямом смысле слова гробовым. И виной тому не срыв экзамена, как я думаю. Всё-таки, они служили с Удо целый год и для них он был товарищем. Та самая девочка со сломанной рукой так вообще тихонечко плакала.
— Нет, коллега, — индеец поднялся и покачал головой, — я признаю вашу правоту. Своим поступком господин Чернов подтвердил свою готовность служить егерем. Просто я не верил, что у него это получится. Думал просто выйдет чуть позже нас. Простите, коллега, — это он уже ко мне обратился, — у меня не было намерения вас оскорбить.
Индеец протянул мне обе руки открытыми ладонями вверх. В мире, а тем более мирах, существует множество самых разных традиций, все не упомнишь, но в большинстве случаев достаточно просто повторить. Так что я в ответ протянул ему свои руки, тоже ладонями вверх. Он улыбнулся, и просто пожал мне правую руку, обхватив её двумя ладонями. Под конец изобразил что-то вроде глубокого кивка.
Это что такое было, интересно?
— Давайте-ка выбираться отсюда, — сказал Евгеньевич и группа направилась к машине…
Когда мы отъехали достаточно далеко от разлома и егерский софт снова заработал, Жихарев тут же прильнул к планшету. Краем глаза я следил за тем, что делает начальник. Первым делом он налистал на карте нужный разлом и сменил его цвет с красного на жёлтый. Затем тыкнул на сам разлом и во всплывшем окошке указал время и состав рейда. Комментарий: «Группа курсантов под кураторством Жихарева Е. Е и Куохтли З. была эвакуирована». Провал миссии. Ок.
А затем снова тык на разлом. Время рейда — 10:31. Состав группы: А. К. Чернов. Закрытие разлома прошло успешно. Примечание: вынес тело погибшего… ОК… Подтвердите.
Жихарев достал свой ключ-карту и приложил его к планшету. Потом похлопал по плечу индейца и передал гаджет ему. Тот прочитал, похмурился, но свою карту тоже приложил. Разлом исчез с егерский карты.
— Не знаю, как это поможет, но этот тот максимум, который я могу сейчас для тебя сделать… — сказал Жихарев, обращаясь ко мне.
Затем он открыл, видимо, инструкторскую программу, и поставил напротив всех фамилий в группе «отмена». И только напротив моей фамилии — «сдано». И опять — ключ-карта, и опять хмурый индеец.
По приезду на базу Жихарев позвал меня за собой.
— Сейчас здесь не до тебя немного будет, — пояснил он. — Уж не знаю, что хочет лягушатник, но если он решит тебе кислород перекрыть — он перекроет. Даже в канцелярию не попадёшь. Так что пока он не прочухал, что случилось — бегом получать выписку из личного дела. Чтобы у тебя заверенный документ на руках был.
— Понял, — кивнул я на бегу, и добавил: — С меня причитается.
— Сочтёмся, — хмыкнул Евгеныч.
Получение выписки заняла на удивление всего минут десять. Жихарев что-то сказал симпатичной барышне на ушко, та вскинула бровки домиком, потом нахмурилась… А Жихарев продолжал что-то нашёптывать, и барышня, наконец, просияла, закивала головой, и уверила нас, что она всё поняла.
Оказывается, при желании они умеют всё делать очень быстро! А при должной мотивации — даже очень быстро!
— Какой у вас класс? — спросила она у меня.
После постановки печати кольцо снова стало белым, так что я смело сказал, что шестой.
— Да ладно! — усмехнулся Жихарев. — Ты давно проверял?
Я поднял руку с перстнем и улыбнулся. Перстень снова светился красным. Но теперь хотя бы легально.
— Утром белый был, — пожал я плечами и показал перстень барышне.
Та, ничуть не удивившись, кивнула, что-то вбила в компьютер… Ещё пять минут — и она распечатала на какой-то специальной бумаге документ, заверила его двумя печатями, а потом отдала Жихареву. Тот поставил свою подпись и отдал мне.
— Лагранж никогда не подписывает эти свидетельства, — подмигнул он.
В руках у меня оказалась бумага, похожая на свидетельство о рождении или о заключении брака. И в ней на трёх языках — ацтеков, английском и русском, значилось, что сего дня Артём Чернов закончил аттестационный курс и успешно сдал установленный экзамен, закрыв разлом 4-го ранга в составе группы из… одного человека. На момент выдачи свидетельства имеет 5-й класс.
— Евгений Евгеньевич… — я даже не знал, что сказать Жихареву.
— Да-да, я понял, ты мне очень благодарен! — расхохотался тот. — Пошли уже, а бумагу спрячь подальше. Вот жопой чую, она тебе понадобится! А насчёт благодарности… Проставишься!
Я застал Веневитина, когда тот вылезал из душа. По идее, у нашей группы как раз закончилось какое-то занятие на полигоне, и скоро идти на обед. Егорка был распаренный, довольный и в шёлковом халатике, — остатки былой аристократической роскоши, привычка из дома. Ему сейчас не хватало полотенца на голове и огуречных кругляшей под глазами.
— О! — Веневитин явно удивился. — Уже⁉
— Уже.
— Сдал?
— Сдал.
А вот Веневитин искренне порадовался. Прыгать и визжать не стал, но крепко обнял меня, похлопал по плечу и…
— Погоди, — вдруг переменился в лице. — А нас теперь случайно не расселят?
— Не совсем, Егор. Если всё пойдёт как надо, то я уеду в город.
— Что⁉ Как⁉
А точно ведь, я же не докладывался Веневитину о своих планах. Он же не знает обо всём этом замуте с вольным егерем.
— Не переживай, — сказал я. — Я буду в десяти минутах езды от базы, так что будем пересекаться по вечерам. В качестве собутыльника ты для меня незаменим! Ну… или кто там появляется вместо тебя в моменты изрядного подпития? Да и потом, может быть, мою койку займёт кто-нибудь поприятней.
Егор нахмурился и замолчал.
Вот ведь тугодум.
— Мия, — сказал я. — Мою койку займёт Мия.
— Так ведь женский корпус…
— Так ведь весельчак в розовых очках, с которым ты рыбачил и жрал водку, — парировал я. — Не ссы, Егор, Жихарев что-нибудь придумает. Так что вот. Ты же хотел хлебнуть семейной жизни, вот и получай. Глядишь, через год привезёшь домой невесту. Или сам к ней поедешь. Напомни, она у нас откуда?
— Финка… Но бабушка русская, поэтому и по-русски чисто говорит.
— Ну вот! Наладишь поставки дешёвой мебели или… чего там ещё фины делают? Заживёшь, детей наделаешь.
— Угу.
— Короче говоря, Егор, перспективы у тебя открываются ой-ой-ой, — я оглядел комнату. — А где мои белки?
— Чёрт знает. На завтраке
