Александр Невский - Юрий Бегунов

Мятежных бояр, тех, кто науськивал сына на отца, в том числе некоего воеводу Александра, князь казнил, других ослепил, третьим повелел урезать носы. Однако после этого новгородская беднота, голь кабацкая, продолжала бесчинствовать, убивая княжеских людей. Так погиб боярин Миша с Прусской улицы, герой Невской битвы.

Тем временем ханское войско уже собиралось на Волге и готовилось идти на Новгород. С Низу приехал новгородский посол Михаил Пинещинич «со лживым посольством». «Аще не имемся по число (то есть не подчинимся переписи. — Ю. Б.), — говорил он вечу, — то все татарские полки уже на Низовой земле».

Вече подчинилось неизбежному. Немедленно было сообщено во Владимир, что татарские чиновники могут приехать.

Вскоре на берега Волхова приехали суздальские князья и с ними татарские численники — Бецик-Беркэ и Касачик. «с женами своими и инех много». Численники начали было перепись населения и сбор дани в окрестностях Новгорода. Однако новгородцы снова заволновались и потребовали созыва веча. Татары запросили охрану у великого князя, так как опасались за свои жизни. Александр приказал стеречь их сыну посадника и служилым боярам с дружиной. Перепись продолжилась, но новгородцы по-прежнему всячески уклонялись от нее и грозили послам. Раздосадованные численники предъявили вечу ультиматум: «Дайте нам число или бежим прочь». А это означало неминуемый приход татарских войск в Новгород. Если новгородские бояре успели столковаться с монголами, то простой люд кипел от возмущения. «Бояре сделали себе легко, а меньшим зло», — говорили они.

Люди вновь бушевали на вече. Одни собирались на Торговой стороне возле храмов, другие на Софийской стороне. И те и другие готовились к схватке: собирали оружие, налаживали лодки.

На следующий день великий князь выехал с Городища, а за ним потянулись все его войско и татарские чиновники с женами и со свитой. Это означало, что мирные средства исчерпаны.

По совету «вятших», то есть «лучших», богатых, новгородцы наконец согласились «дать число». Послали за татарами и князем, и те вернулись с дороги. «И начали окаянные татары ездить по улицам и переписывать дома и души христианские», — говорит летописец. Основная тяжесть даней ложилась на бедных, ибо подушная подать была одинаковой для каждого, независимо от его доходов.

Закончив перепись и нагрузив многие возы серебром, мехами и припасами, окаянные «сыроядцы» удалились восвояси.

А великий князь Александр покинул Новгород лишь после того, как заключил новый ряд с новгородцами, помянув «число», и посадил на новгородском столе своего малолетнего сына Димитрия. Тому шел лишь шестой год. Начиналась весна 1259 года.

Так вольный Новгород признал над собой власть Орды.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ВЛАДИМИР

Ранней весной 1259 года великий князь Александр с чадами и домочадцами выехал из Новгорода во Владимир. Наступила распутица. Путь был нелегок. Горько и тяжело было на душе у князя Александра. После двукратных унизительных хлопот в Орде он пережил тягостное время татарской переписи вольнолюбивых новгородцев. Несмотря на его блистательные победы над шведами на Неве и в Емской земле и над немцами на льду Чудского озера, новгородцы восстали против него, и в этой крамоле пострадали его сын Василий, многие бояре и храбрецы, участники Невского сражения. Нелегко было согнуть выю под татарский ярем свободолюбивому народу. Тяжело отдавались в сердце незаслуженные укоры новгородцев: «Князь-де заодно с сыроядцами и оковы нам привез!»

После всего перенесенного князь хотел отдохнуть душою и для того заехал к своим родичам в Ростов. После разрушения Владимира цветущий Ростов стал главным городом Северо-Востока Руси, хотя формально столицей княжества считался Владимир. Ростов мало пострадал от татар. В нем жила старшая в роде княгиня Мария Михайловна, вдова князя-страстотерпца Василька Константиновича и дочь другого страстотерпца великого князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Сыновья княгини Марии, Борис и Глеб Васильевичи, находились большей частью при ней (во всяком случае, когда жили в Ростове). Они получили блестящее образование, а среди их учителей выделялся некий Всевед, княжеского происхождения. Ростовские князья принимали политику Александра Невского и всегда сочувствовали ему.

Великий князь хотел успеть в Ростов к Вербному воскресенью, но его задержала распутица. Наконец он добрался до города, где его встречали князья Борис Василькович и Димитрий Борисович, княгиня Марина, вдова князя Константина Всеволодовича Ярославского, и ростовский владыка Кирилл.

— Отче и господине, — воскликнул князь Александр, подходя под благословение к маститому пастырю, — благодаря тебе и твоей молитве я благополучно и в добром здравии съездил в Новгород и твоею же молитвою благополучно возвратился, веление Божие исполнив!

Великий князь вошел в храм Успения Пресвятой Богородицы и, пав на колени, горячо молился, а затем поклонился мощам великого проповедника ростовского, святителя Леонтия.

На Святую Пасху, 12 апреля 1259 года, Невский герой с княгиней Марьей Михайловной, князьями Глебом и Димитрием и княгиней Мариной побывали в селе Угожь, где молились в местной церкви Богоявления Господня и дали большие вклады во здравие души. Затем великий князь возвратился в Ростов, где жил до дня празднования перенесения святых мощей князей Бориса и Глеба (2 мая). Он совершал молебны с великим торжеством и благоговением и творил великие милостыни храмам и людям. Особенно довольна поездкой была великая княгиня Дарья Изяславна, супруга Невского героя, мать его детей Димитрия и Андрея.

На следующий день, 3 мая, князья Глеб и Димитрий проводили великого князя до холмистого возвышения на суздальской дороге и простились с ним. На том месте потом долго стоял намет, а затем князь Глеб Василькович поставил терем и нередко останавливался в нем, когда ездил на охоту. Впоследствии здесь возникла деревня Александрино.

Приехав во Владимир, великий князь удостоился торжественной встречи митрополита Кирилла со всем освященным собором, с черноризцами и мирскими, с боярами и горожанами. Люди несли хоругви и иконы, распевая псаломские песни.

После литургии митрополит возгласил с амвона: «Слава тебе, великий князь Александр Ярославич! Ты ведь уподобился святому Константину Великому, лесть агарянскую преодолевшему! Не преступай, княже, завета, что положили твои пращуры — святой Владимир, богоизбранный Ярослав, мудрый Владимир Мономах и другие иже с ними доблии отпрыски благородного корени славных Рюриковичей, ибо ты стяжал Константинову доблесть, Владимирову веру, Ярославле мужество. Помни, что заповедал царь Соломон Премудрый: „Золото не в сокровищнице познается, но когда помогает сирому и вдовице, когда хранишь Правду и завет нищелюбия“».