Пушечный наряд - Юрий Корчевский

Вытолкнул убитого за борт. Пока хватятся, пока начнут искать, время пройдет. Им ни к чему знать, что у меня автомат.

Интересно, сколько их? Пленного бы взять, да боюсь – шума будет много. Спустился еще на палубу ниже. Никого в коридоре не было. Я повернул по коридору и пошел вперед. Правая рука лежала на ручке автомата, палец на спусковом крючке. Стрелять было просто нельзя, поднимется тревога, но если выбирать не придется, я хочу нажать на крючок первым. Жалко, что у убитого не было ножа. За поворотом коридора послышались шаги и голоса. Я подергал ручки дверей, одна оказалась открытой.

Я нырнул туда и осторожно прикрыл дверь. Помещение оказалось какой-то подсобкой, вероятно для горничных – ведра, швабры, флаконы с какой-то химией. Иллюминатора нет, тесно, но как укрытие – сойдет.

Приложил ухо к двери. Шаги и разговор стихли. Нажав на ручку, тихонько открываю дверь, выглядываю в коридор – пусто. Перебежками, от угла до угла поднялся на две палубы вверх. Сверху доносился какой-то шум, вроде похоже на мотор. Я нашел ближайший иллюминатор в переходе и высунулся. Над нами барражировал полицейский вертолет, стало быть, полиция уже в курсе захвата. Можно умывать руки и дожидаться освобождения. Не мое дело в свадебном путешествии участвовать в разборках между испанцами и басками. Осторожно пробрался к своей каюте, постучал условным стуком. Дверь немедленно открылась, и я заскочил, снова защелкнув замок. Наталья, увидев на мне автомат и подсумки с магазинами, охнула.

– Ты опять во что-то влез? А если тебя убьют?

– Будешь богатой вдовой, – пошутил я.

Наташа надула губки и отвернулась. От греха подальше я сунул автомат и подсумки с рацией под кровать. Не дай Бог – зайдет посторонний, дабы не увидел.

– Ну что там? – спросила Наташа.

– Видел троих, один утонул; рядом с нами полицейский вертолет – значит, о нас знают, должны принять меры к освобождению.

– Подожди, ты сказал – один утонул, это как?

– Ну, с моей помощью.

– Ты его убил?

– Да, он пришел за нашими жизнями и должен быть готов к тому, что потеряет свою.

– Господи, какой кошмар! Юра, я тебя умоляю, не выходи из каюты. Сам говоришь – полиция знает, нас освободят, они специалисты в своем деле, зачем тебе рисковать?

– Ты предлагаешь мне отсиживаться под женской юбкой?

Наталья замолчала, не зная, что сказать.

Я подошел к иллюминатору. В небе уже кружили два вертолета. Наталья подошла и встала рядом.

– Вот, видишь, полиция и без твоей помощи разберется.

В это время один из вертолетов неосторожно приблизился, видимо, пытаясь рассмотреть, что происходит на палубе. Сначала с палубы раздались автоматные очереди, причем, судя по звуку – из нескольких стволов, затем хлопок, и к вертолету с длинным следом пошла стрела – «Стингер» или гранатомет, я не понял. Раздался взрыв, и вертолет, разваливаясь на части, упал в море.

– Видела? Если полагаться только на полицию, мы можем здесь сидеть месяц.

Наталья была подавлена случившимся.

– Успокойся, сядь в кресло, включи телевизор.

Я щелкнул пультом, пошарив по каналам. Нашел новостную программу на итальянском.

Диктор, захлебываясь от возбуждения, рассказывал о захвате судна, транслировались кадры взрыва и падения полицейского вертолета. Оперативно сработали, вероятно, второй вертолет был из службы новостей какого-то телеканала, и снятые кадры сразу пошли в эфир по многим каналам. По крайней мере, я хорошо понимал итальянский, по другим каналам показывали то же самое.

Но вот уже понять было невозможно. У побережья Испании ловились, в основном, испанские каналы да французские, было несколько португальских и множество африканских – марокканских, алжирских, но арабского я не знал вовсе.

– Так, надо организовать покушать, уже полдня прошло, а кормить нас не собираются. Пойду в буфет, может, найду чего пожевать.

Я выскользнул из каюты, Наталья заперла дверь. Я направился уже знакомой дорогой к буфету.

Тишина, в коридоре никого, из-за дверей лишь слышались телевизионные новости. Все сидели у телевизоров – у кого они были в каютах.

Дошел до обеденного зала, где мы всегда кушали. За буфетной стойкой было пусто, официанток в зале тоже не было, зато почти в центре зала, развалясь на стуле и положив автомат на стол, сидел баск. Увидев меня, он вскочил, начал показывать на дверь.

– Век, век!

Он что, меня за немца принял? Я начал говорить по-английски, он не понял. Перешел на итальянский, его он знал, но плоховато. Я объяснил, что хочу есть. У меня жена в каюте. Он махнул рукой на стойку – бери. Я взял бутылку минеральной воды, несколько бутербродов из холодильника, а на прощание прихватил бутылку пива: «Грасиес, сеньор!» – И спокойно вышел. У меня всегда после передряг просыпается аппетит.

Наталья лишь попила и съела один бутерброд, а я уничтожил все, запив пивом. Хорошо! Еще бы террористы убрались, как из страшного сна, и все было бы прекрасно. Так до вечера мы и просидели в каюте, коротая время за просмотром новостей и разговорами. Я даже пару часиков вздремнул; была у меня одна мысль, ночью я хотел выйти на разведку.

Не могут баски быть железными, нервы не стальные, устанут, спать захотят, ошибки делать станут, внимание рассеется. Взять бы языка, да жалко – один я, успею ли допросить? А вдруг крикнет, поднимет тревогу – туго тогда мне придется. Неужели и экипаж сидит спокойно, – русский ведь экипаж, не верится, что не найдется крутого парня, да только где его искать, куда заперли команду?

Дальше своего отсека и ресторанов и развлекательных заведений я не ходил, а команда имела каюты на нижних палубах, ближе к корме. Как-то надо туда пройти.

Наступил вечер. Быстро, как это бывает на юге, стемнело.

– Наташа, я выйду, прогуляюсь, запри за мной дверь.

– Юра, не ходи, умоляю тебя!

– Наташа, я мужчина, и на этом основании буду пытаться освободиться. Думаю, я не один такой, надо найти кого-то из команды.

– Ладно, уж если ты такой упрямый. Только прошу – береги себя.

Я поцеловал ее и юркнул за дверь. Прошел по коридору, прислушался – за одной из дверей раздавались страстные стоны. Я улыбнулся – здесь явно не теряли времени даром. Надо проведать баска в ресторане, не заскучал ли?

Не скрываясь, я прошел в зал ресторана, баск сидел там же. Я помахал рукой, на итальянском пожелав доброго вечера. Он мне помахал, как знакомому.

Я подошел к бару, взял пару бутылок пива и по-наглому уселся за один стол с террористом. Открыл обе бутылки, одну протянул ему, с другой отхлебнул сам. Баск немного поколебался и взял бутылку. Надо усыпить его бдительность, вести себя доброжелательно. Для завязки разговора я стал спрашивать его о родине, почему они воюют с правительством Испании. Баск сначала отвечал нехотя, но потом разговорился, настороженность его прошла. Для него я – мирный пассажир, которому хочется почесать язык. Пусть думает.

За разговором обе бутылки пива опустели, и я сходил в бар еще за парочкой. Подойдя, открыл бутылки и протянул ему одну. Не ожидая подвоха, он взял бутылку и только поднес ее к губам, запрокинув голову, как я резко ударил его в висок. Баск обмяк, сполз со стула. Не теряя времени, я выдернул у него из брюк поясной ремень, перевернул на живот и связал руки. Молнией метнулся к бару, схватил полотенце и затолкал ему в рот: очнуться и заорать он мог в любой момент. Обшарил его. На мое счастье, в кармане куртки оказалась граната, а в подмышечной кобуре – пистолет «Глюк» с глушителем. То, что надо.

Из открытой бутылки я начал лить пиво ему на лицо. Надо же привести его в чувство. Баск открыл глаза, тупо осмотрелся, вертя головой. Увидев меня, замычал и задергал ногами. Я пнул его ногой в пах – что с ним церемониться, пусть прочувствует, кто хозяин положения.

– Веди себя тихо, и мне не придется тебя убивать, понял?

Баск кивнул.

– Сколько вас? – Ну, тут я оплошал – руки связаны, во рту кляп. – Десять? Двенадцать?

Баск закивал. Понятно, двенадцать. Одного я уже вывел в расход, стало быть – одиннадцать.

– Куда заперли экипаж? По каютам? В машинное отделение? Внизу – в столовой для экипажа?

Кивнул.

– Где ваш командир?

Глазами баск показал вверх.

– На капитанском мостике?

Кивнул.

– Сколько с ним человек?

Кивнул три раза – ага, трое.

Основное я узнал, теперь пленный будет мешать. Схватив его за голову, резко крутанул, до хруста шейных позвонков.

Тело дернулось и обмякло. Так, еще один в минус, теперь надо сбросить его за борт. Не надо раньше времени поднимать тревогу. Одно дело – труп, другое дело – не могут найти, может, человек в туалет пошел.

Развязав руки трупу, я опоясался ремнем, нацепил подсумки, стащил с трупа наплечную кобуру и сунул туда пистолет, забросил за плечи автомат. Подтащил труп к двери, оглядел зал. Все было в порядке, никаких следов борьбы, никаких потерянных предметов. Открыв дверь, выглянул на палубу – никого. Вытащив труп, перевалил его за ограждение и через секунду услышал всплеск, как мне показалось – слишком громкий. Плохо, что судно стоит. Если нет течения, труп так и будет болтаться у борта, и, стоит любому террористу выглянуть за борт, – убитый будет обнаружен.