Выпускной. В плену боли (СИ) - Любовь Попова

— За Асей. Она в опасности, мне нужно ее спасти.

— Ася это кто? Демьян! — Лис кричит мне вслед, но я уже хватаю телефон и заказываю билеты на вылет. Она должна со мной уехать. Нужно было настоять. Нужно было заставить. Ей там нельзя находиться.

Глава 49

Весь полет сплю. В аэропорту беру машину на прокат и еду в сторону нашего городка. Который раз смотрю на экран телефона, который сотрясается от звонков отца. Иногда матери. Я не стал ехать домой, вообще не сообщил родителям о своем приезде. Ни отцу. Ни тем более матери. Они конечно уже знают, что я прилетел, но не знают, что именно я собираюсь делать. И я бы не сказал ему. Да и с мамой желания видеться больше нет.

С того самого похищения и выкидыша она словно чужой стала. А потом она усыновила эту девочку и полностью окуналась в заботы о ней.

Даже ее приходы в больницу, и те казались натянутыми, словно она заставляла себя отрываться от новой игрушки. Порой мне казалось, зачем вообще было заводить детей, если все время хочешь побыть в одиночестве. Что вообще заставляет людей заводить детей, особенно таких отбитых как мои родители. С таким прошлым, от которого волосы встают дыбом. Какой бы красивой не была наша жизнь, мы все равно снова и снова сталкиваемся с последствиями того зла, которое их окружало. Таким людям нельзя иметь детей. Они рождаются такими же заражёнными. Испытывающими влияние родительских грехов.

Мчу по дороге, трезв как стеклышко, но кажется еще отходняк после попойки и секса марафона, что я устроил. Серега тоже долбит на телефон. Просто вырубаю его. Что им всем от меня нужно?

Еду вперед, деревья мелькают перед глазами, гипнотизируя. Я все лежал и думал в подвале, увижу ли когда — нибудь березы, сосны, солнце. Смогу ли выбраться. Думал, есть ли что — то после смерти. Тогда, она казалась мне выходом. Попыткой выбраться, оказаться на свободе. Ася так легко воткнула в себя нож, словно каждый день об этом думала. Словно ни о чем не мечтала. А я мечтал. Планировал. Хотел добиться успеха, выбраться из этой ловушки, из этого города. И попал в еще худшую. И все из-за Аси. Потому что вместо того, чтобы спокойно танцевать с Миленой, захотел ее трахнуть. Повелся на розовые щеки и невинный взгляд. Сука, сука, сука! А теперь я в вечной ловушке. Я выбрался, но кажется навсегда остался в этих стенах. Желтый свет, зловония, Ася, все это стало частью меня. А я не хочу. Не хочу этого. И что я делаю? Еду за той, что навсегда закроет меня в собственном сознании. Будет вспоминать хорошее. А не было хорошего! С самого начала было ясно, что нас никто не спасет. Мы там сдохнем. Мы там сдохли.

Разгоняюсь так, что лес пролетает на скорости погружения в другое измерение. И кажется, что я уже не здесь. Не в этой реальности.

Бью по газам, влетая на обочину и долго, долго курю в открытое окно. Раньше я курил ради пантов. Я почти все делал ради пантов, а теперь втягиваю дым, потому что он хоть немного приводит в чувство, успокаивает тахикардию, приводит в чувства.

Как только это происходит, завожу снова двигатель и въезжаю на трассу сразу разгоняясь. Чем быстрее я заберу Асю из этого ада, тем лучше.

Наконец показывается въезд в город. Сбавляю скорость. Качусь мимо школы. Сворачиваю на проселочную дорогу, мимо собственного дома, огороженного высоким забором, таким же высоким как границы личного пространства моих родителей и моего собственного. Наверное, только Асе удалось пробраться за этот забор. И мне очень это не понравилось. Потому что она увидела мальчика, который лежал в багажнике машины и звал маму, а она все не шла… Звал папу, а он так и не появился. Увидела не мужчину, а червяка.

Наконец показывается дом Аси, окруженный огромной зеленой территорией. Я не был тут с самого детства, словно боялся чувства вины, которые неизбежно возникало, когда думал о Асе.

Торможу и выхожу из машины. Скуриваю еще три сигареты, смотря как в далеке двигается силуэт знакомой тонкой фигурки со светлыми волосами. Хочу шаг сделать, но ноги словно стальные — передвинуть не могу. Преодолеваю это. Просто забрать. Просто уехать.

Шаг. Еще шаг. По дорожке выложенной плиткой, вдоль которой растет яблочная аллея. Запах сладкий, заполняет легкие, дает дышать свободнее.

Перед глазами рябит. Вижу белый дом, а кажется, что обшарпанные стены подвала. Хочется назад повернуть. Рвануть. Убежать. Скрыться.

Стискиваю зубы, сжимаю кулаки и иду все дальше, наконец подходя к простому деревянному крыльцу.

Стою и не решаюсь преодолеть несколько ступеней, просто сую руки в карманы и жду.

Ася. Она ругается с отцом. Тот орет и что — то грохает на пол.

Внутри поднимается ярость. Она трансформируется в нечто ужасающее. Я больше не я. Взлетаю на крыльцо, толкаю дверь с ноги и вижу лишь лицо отца ублюдка. Как я мог ее с ним оставить!

Кулак словно орудие возмездия врезается в мужское лицо. Он падает, а я нависаю сверху. Бью в нос, превращаю в лицо в месево.

— Демьян! Хватит! Хватит! Демьян! — Ася прыгает на меня, но я скидываю ее как мошку. Она пронзительно кричит, и я прихожу в себя. Бросаюсь к ней. Ася.

— Ася! Ася, ударилась маленькая?

Она толкает меня, ползет к отцу.

— Пап, пап….

— Нормально, жить буду.

— Ася, он бил тебя…

— Да нет же! Он увидел тебя, схватился за ружье. Я тебя спасала, а ты… Зачем ты его избил… Зачем ты вернулся?!

— Я думал… Я спасти тебя хочу.

— Господи, Демьян! Мне не нужно спасение. Больше не нужно.

— Маньяк, он…

— За месяц никак себя не проявил, никого не убил. Может быть вообще уехал.

— Я за тобой приехал. Я заберу тебя.

— Очнись! Я не поеду с тобой. Здесь моя семья, мой дом. Уезжай.

— Ася, — шагаю к ней, но получаю мощный удар ладоней по груди.

— Убирайся! Уходи! Оставь меня в покое! Уходи, Демьян! Убирайся! Пошел воон! — кричит со слезами на глазах, я шагаю назад, замечаю испуганный взгляд светловолосой женщины маленького роста, юной девчонки с темными волосами и мальчишки. Ощущаю себя тем самым маньяком, который не дает о себе знать… Именно так они на меня смотрят. С ужасом.

Шагаю назад и наконец выполняю дикое желание сбежать. От нее. От себя. От всего, что связано с этим местом.