Чувства навыворот - Людмила Сладкова

«Не крепче той бадяги, которую ты пила в клубе!»

Но коктейль они с Ленкой заказывали сразу, прямо в начале вечера.

А это значит…

— Ты с самого открытия в «Колизее» был?

— Угу! — очередной жадный глоток виски.

«Вот ведь… засада!»

Пульс громко застучал в висках.

По телу прошлась волна неконтролируемой дрожи.

— И Юрку видел?

— Видел! — отозвался коротко.

— Знаешь, он просто мимо…

— Мне плевать!

— Да. Извини.

— Одного не понимаю, — нахмурился парень, буравя ее задумчивым взглядом, — как же Чиж мог оставить свою девочку в клубе без присмотра? Не похоже на него!

«Может, все же признаться? Сказать правду?»

Но страх оказался сильнее. Потому и произнесла совершенно иные слова:

— Просто появились важные дела…

— Что может быть важнее тебя? — грубо рявкнул Красный, определенно начиная злиться. — Что для него может быть важнее? А?

И, кажется, Синицына отчетливо понимала причину столь внезапной вспышки гнева. Наверняка, алкоголь. Собрав всю волю в кулак, она встала со своей лавочки и медленно приблизилась к молодому человеку.

— Слав, — придала голосу твердости, — отдай мне бутылку! Хватит уже пить!

От его потемневшего взгляда ее бросило в жар. А от голоса… тихого, вкрадчивого… с характерной хрипотцой Ирина тут же покрылась крупными мурашками и содрогнулась всем телом.

— Ну, отбери, — хищный оскал, — раз смелая такая!

«Легко сказать!»

— А откуда ты вообще знаешь, где я живу? — попыталась отвлечь его разговорами. — Это удивило еще в тот вечер, когда ты подвез меня!

«И спас от очередных отморозков…»

Вячеслав громко захохотал, явно разгадав ее замысел.

Тем не менее ответил:

— Помнишь, в восьмом классе ты заболела ветрянкой?

— Ну и?

— По инициативе Кравцовой и Беловой мы всем составом приходили сюда, чтобы… подбодрить горе-одноклассницу в тяжелую минуту. Спуститься к нам тебе мама не позволила, и ты общалась с нами вон с того балкона.

— Хочешь сказать, что запомнил мой адрес с одного раза?

— Я, конечно, по голове часто получаю, но на память не жалуюсь. Да и сложно забыть такое зрелище!

— Какое? — насторожилась, ожидая порцию очередных гадостей.

— Мое рыжее лохматое недоразумение, с ног до головы измазанное зеленкой! — вновь рассмеялся. — Там было на что поглазеть!

— Идиот! — изловчившись, Ирина выхватила злосчастную бутылку из рук молодого человека. Да он особо и не удерживал, а скорее использовал в качестве приманки. Это стало ясно в тот же миг. Потому что, потеряв всяческий интерес к виски, парень резко схватил ее за талию. Больно стиснул. И дернул на себя, вынуждая осесть прямо на его колено.

От неожиданности девушка изумленно охнула, широко распахнув глаза.

— Ну, привет!

— Здоровались уже!

— Все еще хочешь знать, что я здесь делаю? — он подался вперед и теперь обжигал ее лицо порывистым хмельным дыханием. — Хочешь?

Будучи не в силах вымолвить ни словечка, Ира крепко прижала к груди свой трофей в своеобразном подобии защитного жеста и настороженно кивнула.

— Мне… за каким-то чертом необходимо было убедиться, что… ты в порядке!

— Я в порядке! — пробормотала она торопливо.

На что Славик грустно улыбнулся. Мягко сжал ее подбородок, детально разглядывая губы. Осторожно скользнул подушечкой большого пальца по уже едва заметному рассечению. Плоть на слизистой стремительно заживала. Стягивалась. Но характерная припухлость все еще осталась.

— Больно?

— Нет. Почти не чувствую.

Только сейчас при ближайшем рассмотрении Синицына заметила, как сильно сбиты его костяшки. Прямо до крови. В груди что-то предательски екнуло:

— А тебе? — выразительно посмотрела на свежие ранки.

Славик шумно сглотнул. Крепче прижал девушку к себе.

И сокрушенно признался, утыкаясь носом в ее чуть влажные волосы:

— А мне… очень!

Ощущая, что земля буквально ускользает из-под ног, а чувство вины лишь усиливается, Ирина предложила первое, что на ум пришло:

— Может, до травмпункта доедем?

— Зачем?

— Вдруг перелом?

Он слегка отстранился. Ровно настолько, чтобы перехватить взволнованный взгляд бывшей одноклассницы. Затем, задумчиво протянул:

— А-а-а, ты об этом? — продемонстрировал сжатый окровавленный кулак.

— Конечно! О чем же еще?

— Ерунда! Не заморачивайся.

— Но ведь болит! Сам сказал!

Секундная пауза. Хитрый прищур.

И до безумия странная просьба.

— Подуй!

— Чт… что?

— Подуй, говорю!

— Не смешно!

— Бегом, Синичка!

Ее бедное сердце сжалось до предела. Во рту стало сухо.

Заторможенно кивнув, Ирина отставила бутылку с остатками виски в сторону. Все еще не веря в происходящее, медленно переплела их пальцы, намереваясь выполнить просьбу Красницкого. Да вздрогнула в тот же миг, словно к оголенному проводу прикоснулось и испуганно отдернула руку.

Казалось, еще один неосторожный жест — и точно коротнет.

Причем, их обоих. Вячеслава вообще будто подменили.

Судорожно втянув в себя воздух, он стремительно пересадил девушку с собственных колен на лавку. А сам, грозно зарычав, вскочил на ноги.

Шаг. Другой. Третий. Остановился и развернулся к ней лицом, лишь когда расстояние между ними увеличилось до пары метров.

— Что случилось?

Молодой человек наградил ее взбешенным взглядом и прохрипел изменившимся до неузнаваемости голосом:

— Зачем ты выперлась среди ночи? Вот зачем? Нормальные люди все спят давным-давно! А эта шарахается…

От небывалого смятения грудную клетку стянуло, как стальными тросами.

Ни вздохнуть. Ни выдохнуть. Тело прошиб холодный озноб.