События и люди. 1878-1918 - Вильгельм II Гогенцоллерн

Много лет спустя я был на охоте с лордом Лонсдсдейлом. На обратном пути по приглашению лорда Росбери, крупного либерального политика и бывшего министра иностранных дел, известного исследователя наполеоновской эпохи, я обедал в его прекрасной, расположенной у моря усадьбе Далмени-Касл.

Среди гостей находились известный по бурской войне генерал сэр Джон Гамильтон (шотландец), с которым я познакомился на маневрах в Германии, лорд-провост (городской голова) Эдинбурга и капитан английского флота, начальник тамошней морской станции. Последний сидел наискосок против меня, рядом с адмиралом бароном фон Зенденом. Мне бросилось в глаза его странно смущенное лицо во время его беседы вполголоса с адмиралом. После обеда барон фон Зенден представил мне капитана, причем тот от смущения держал себя еще более неловко, обратив на себя мое внимание беспокойным выражением глаз на бледном лице. По окончании беседы с капитаном, затронувшей различные морские вопросы, я спросил барона фон Зендена, что случилось с этим человеком. Адмирал рассмеялся и сказал, что за столом узнал от своего соседа, что тот и есть тот командир, который во время бурской войны захватил два немецких парохода; теперь этот капитан боится, чтобы я не узнал об этом. Но Зенден ему возразил, что он зря опасается: если Его Величество узнает, кто он, то капитан может смело рассчитывать на хорошее отношение к себе со стороны кайзера и даже на благодарность. «Благодарность? За что?»   спросил британец. «За то, что вы так облегчили кайзеру принятие законопроекта о флоте».

Самым существенным вопросом при проведении первого закона о флоте, всех позднейших морских законопроектов и вообще в развитии флота был вопрос о том, будет ли германская судостроительная индустрия в состоянии следовать за судостроительной программой и провести ее целиком в жизнь. И в этом отношении адмирал фон Тирпиц работал с неутомимой энергией. Немецкие верфи, поддержанные и поощряемые им, с чисто немецкой смелостью взялись за великую задачу, которую они выполнили прямо-таки блестяще, далеко обогнав при этом своих заграничных конкурентов. Превосходные технические познания немецких инженеров, как и наилучшая квалификация немецких рабочих, выявились здесь полностью. Совещания, конференции, доклады мне, служебные поездки по всем верфям   все это целиком заполняло дни неутомимого Тирпица. Но его огромные усилия и труды были хорошо вознаграждены. Народ проснулся, стал ценить значение колоний (обеспечение собственным сырьем без иностранного посредничества) и торговых сношений, увлекся торговой деятельностью, судоходством и т. д. Падкая до насмешек оппозиция прекратила, наконец, свои остроты. Не позволяя себе шутить и не допуская шуток по отношению к себе, Тирпиц в этом сражении пустил в ход острый клинок своей находчивости, и у противников смех вскоре исчез. Особенно плохо пришлось депутату Рихтеру, когда Тирпиц блестяще отделал его и посадил в калошу, процитировав произнесенные еще в 40-е годы патриотические слова старого Гаркорта, избирательный округ которого Рихтер представлял, о необходимости поддержания германского флота. Тогда уже наступила очередь смеяться другой части палаты.

Настал великий день. Законопроект после борьбы и прений был принят значительным большинством. Состав и строительство германского флота были гарантированы.

Благодаря строительству новых судов и повышенному срока плавания их вскоре составилась эскадра. Для руководства ею необходимы были новый устав и новая система сигнализации, которые при моем вступлении на престол были разработаны лишь для одного дивизиона   четырех кораблей, ибо большее количество морских единиц в Германии тогда одновременно не находились в плавании. И даже эти суда осенью расформировывались, так что зимой германского флота в сущности вообще не существовало, за исключением, конечно, крейсеров, отправлявшихся в заграничное плавание. Все усилия, затраченные летом и на обучение экипажа   офицеров, унтер-офицеров, машинистов и кочегаров, и на оснастку и оборудование судов, как бы совершенно пропадали из-за расформирования их осенью. Весной приходилось все начинать сызнова. В результате невозможно было вообще сохранить непрерывность в отношении обучения и более тесную связь экипажа между собой и с судном; словом, нельзя было сохранить «дух корабля». Исключением в этом смысле были лишь находившиеся на стоянке крейсеры для заграничного плавания. Ввиду этого я приказал после установления необходимого отопления содержать корабли в готовности и зимой, что было подлинным благодеянием для развития флота.

Чтобы собрать воедино необходимое для выработки нового устава число судов, адмирал Тирпиц ввиду недостатка линейных кораблей уже раньше приказал собрать все имевшиеся суда всех типов, включая канонерские лодки и вестовые суда, составив из них как бы дивизион и производя на них разные улучшения. Таким образом, когда впоследствии число линейных кораблей действительно увеличилось, основа для нового устава была уже создана. При содействии всех заинтересованных инстанций он постоянно и очень тщательно совершенствовался, не отставая от роста флота. Много внимания уделялось и созданию столь важных в военном отношении миноносцев. В свое время нас наполнило гордостью то обстоятельство, что германский дивизион миноносцев был первой сомкнутой цепью миноносцев, пересекшей Северное море; дивизион этот под командой моего брата принца Генриха отправился на торжества по поводу 50-летнего юбилея царствования королевы Виктории (в 1887 году).

Возведенные на Гельголанде государственными органами защитные сооружения, необходимые для безопасности острова и возбудившие немало ссор между Пруссией и всей империей, завершили оборудование и укрепление острова, что позволяло сделать его опорным пунктом для небольших крейсеров и миноносцев, а впоследствии   и для подводных лодок.

В связи с ростом флота возникла необходимость расширения канала кайзера Вильгельма. После энергичной борьбы мы, считаясь с неизбежным развитием в дальнейшем дредноутов, в максимальной степени углубили новые шлюзы.

В этом мероприятии блестяще обнаружилась мудрая предусмотрительность адмирала, нашедшая себе неожиданное подтверждение и со стороны одного иностранца. Полковник Гетальс, строитель Панамского канала, попросил через американское правительство разрешение осмотреть канал императора Вильгельма и его новые шлюзы. Такое разрешение ему с готовностью дали. После обеда у меня присутствовавший на нем адмирал фон Тирпиц спросил восхищавшегося нашими сооружениями американского инженера о глубине Панамских шлюзов. Оказалось, что шлюзы Панамского канала имели глубину гораздо меньшую, чем шлюзы канала императора Вильгельма. Когда я, крайне удивленный, спросил, как это могло случиться, Гетальс ответил, что при сооружении шлюзов он руководствовался полученными им официальными указаниями департамента по морским делам о размерах линейных кораблей. Адмирал фон Тирпиц тут же заметил, что эти размеры на будущее время окажутся далеко не достаточными и что новейшие дредноуты и «сверхдредноуты» не смогут пройти эти шлюзы; канал, таким образом, скоро окажется не пригодным для американских и других больших военных судов.