Пустите тупицу в Америку - Андрей Михайлович Дышев

– Наверное, он в туалете, – громко сказала Настя и еще раз позвонила.

– Будем ждать, – сказал Чемоданов и принялся скручивать пробку шампанского.

Они не уйдут, понял я. Они возьмут меня измором.

– Кто это? – шепнула Настя.

– Соседка снизу. Я ее залил сегодня утром.

"Где же ее спрятать? – с ненавистью глядя на пустые стены, думал я. – У меня даже шкафа нет! Хоть из окна ее выбрасывай!"

Надежды, что Настя и Чемоданов уйдут, не было никакой. Я бродил по комнатам со зверским выражением на лице, и Зоя едва успевала уступать мне дорогу, словно курица трактору.

– Не волнуйся ты так, – с сочувствием произнесла она. – С кем не бывает? Хочешь, я сама с ней поговорю? Я умею с людьми ладить.

И вдруг мне на голову свалилась идея. Я остановился посреди комнаты и в упор посмотрел на Зою.

– Зоя, – голосом следователя, ведущего допрос, произнес я. – Ты меня любишь?

Зоя начала таять только от одного моего вопроса. Она прижала кулаки к груди, глубоко задышала, зашуршала своим бестолковым платьем.

– Родненький! – с придыхом сказала она. – Конечно. Конечно, я тебя люблю…

Опять в дверь начали звонить. Наше объяснение с Зоей проходило в невероятно нервных условиях.

– Я давно люблю тебя, – шептала Зоя, надвигаясь на меня, словно черная туча. – Уже четыре года. Как пришла в фирму, как увидела тебя…

– Ты можешь ради меня выполнить опасную работу?

– Конечно, родненький мой! Конечно! Хоть в огонь, хоть в воду!

– И не предашь, не струсишь, не обманешь? – допытывался я.

– Что за вопросы! Ты же теперь мой навеки! Как я могу предать тебя? Это все равно, что предать себя!

"Красиво поет, – подумал я. – Слезу вышибает… И все же я верю ей больше, чем Насте".

В дверь уже звонили и колотили. У меня не было времени на то, чтобы подробно рассказать про диссертацию, Чемоданова, должность в НАСА и восемьсот тысяч подъемных. Но Зоя должна была понять, что от нее требуется, чтобы правильно вести себя с Настей.

– Ты должна выйти замуж за незнакомого тебе человека, – быстро сказал я. – Разумеется, фиктивно. Под видом его жены полетишь в Америку. Он примет должность главного инженера в национальной космической администрации и приступит к работе…

Чем больше я говорил, тем сильнее у Зои вылезали глаза из орбит. Они судорожно сглатывала и кивала.

– Через две недели твой "муж" получит восемьсот тысяч долларов, по закону принадлежащие мне. Ты должна взять их у него и вернуться в Москву. И на эти деньги мы начнем строить нашу семью.

Зоя все поняла как надо.

– Я сделаю это! – с жаждой действий произнесла она. – Можешь не сомневаться. Я выбью из него эти деньги. Родненький мой! Ты не пожалеешь, что доверился мне! Я в лепешку расшибусь! Я…

У нее не хватало слов выразить свою преданность мне. "И почему я сразу не вспомнил про Зою! – проклинал я себя. – Теперь не избежать большой драки".

– Иду! – рявкнул я, не в силах больше слушать трель, подошел к двери и открыл замок.

Настя и Чемоданов ворвались ко мне словно группа захвата в воровской притон. Удивляюсь, как они еще не положили меня на пол лицом вниз. Настя с хищным выражением на лице зашла в комнату, увидела Зою и плотоядно усмехаясь, пошла вокруг нее, словно вокруг новогодней елки. Ее, безусловно, впечатлил рост Зои. Но еще больше – ее платье.

– А это еще что за нефтяная вышка? – спросила она. – Что она, извиняюсь, сосёт в квартире моего жениха?

– Полегче, девушка, полегче! – предупредила Зоя, желая показать, что тоже не лыком шита.

– Настя, выйди, пожалуйста, – попросил я.

– Ага, разбежалась! – отозвалась Настя. – Первой отсюда выйдет она. Выпорхнет вороной.

– Я вас не знаю, – холодно ответила Зоя. – И пришла не к вам.

– Давай без скандала, – предложил я, впрочем, мало надеясь на то, что Настя меня послушает.

– Ты деньги получил? – спросил Чемоданов, не моргая глядя на подоконник, где лежала пачка долларов.

– Возьми, – сказал я. – Там хватит на все.

Сейчас мне было очень важно задобрить и склонить на свою сторону Чемоданова, потому как от него зависело многое.

Чемоданов, не заставляя себя уговаривать, взял баксы и затолкал их в нагрудный карман куртки.

– Надо поговорить, Витя! – Я кивнул на дверь в коридор и покосился на взрывоопасную парочку. Девушки, вроде бы, не проявляли открытой агрессии. Зоя продолжала колокольней стоять посреди комнаты, а Настя по-кошачьи тихо ходила у окна, поглядывая на листы договора.

Мы вышли на кухню. Чемоданов сел на подоконник и приготовился слушать.

– Ситуация меняется, – сказал я. – Вместо Насти с тобой полетит Зоя.

К моему огромному облегчению Чемоданов равнодушно пожал плечами, мол, Зоя, так Зоя, мне какая разница.

– И чем, интересно знать, эта рокировка вызвана? – на всякий случай спросил он.

– Видишь ли, Настя слишком непредсказуема, – сказал я, стараясь дать Насте такие характеристики, от которых Чемоданову стало бы не по себе. – Она ни с того ни сего может такое отчебучить, что тебя не только на работу не примут, но еще и в тюрьму посадят.

Чемоданов кивал, соглашаясь.

– А эта… как ее?

– А Зою я знаю много лет, – убеждал я, не скупясь на эпитеты. – Это умная и хорошо воспитанная девушка. У нее масса преимуществ. Во-первых, она прекрасно владеет английским, во-вторых, хорошо знает деловой этикет, в-третьих, умеет работать на компьютере. А самое главное – у нее прекрасные манеры, с ней тебе не будет стыдно на презентациях…

Я не договорил, так как из комнаты, которую Зоя планировала отвести под детскую, вдруг раздался душераздирающий визг. Мы с Чемодановым выбежали из кухни и замерли в дверях комнаты. Нашим глазам представилось редкое зрелище. Хорошо воспитанная Зоя с прекрасными манерами возвышалась посреди комнаты, широко расставив ноги, и обеими руками крепко держала за волосы Настю. Дочь академика, путаясь