Между нами искра - Халс Кэролайн

— Как будто ты когда-нибудь ходил к остеопату. — Стелла села в кровати. — Хотя теперь ты встречаешься с другой. Какой ты оказался предприимчивый мужчина. Вероятно, я тебя плохо знаю.

Джордж вздохнул.

— Ты сама меня выгнала, Стелла, сказала, что я тебе больше не нужен, что я тебя смертельно разочаровал, что я тебя не понимаю. И при мне тысячу раз говорила об этом Грейс.

Стелла повернула голову, чтобы встретиться с ним глазами.

— Но как ты мог позволить, чтобы я узнала о твоей новой пассии от отца? Это низко.

Джордж закрыл глаза.

— Ну я идиот. Я звонил, чтобы порвать с ней. Нужно было проявить осторожность, чтобы не причинить тебе боль.

— Не льсти себе.

— Ой, перестань ребячиться. Да, мне не стоило разговаривать там, где твой отец мог меня услышать.

— Я соврала ему, навешала лапшу на уши, что он якобы неправильно все понял. Мало папе, что у него и так почва уходит из-под ног. Я попаду за это в ад.

Повисла тишина.

Джордж выключил свет, закрыл глаза и попытался заснуть.

Раздался щелчок, и комната снова осветилась.

— Ну и как? — Стелла смотрела прямо на него. — Хорошо тебе живется с другой?

Джордж помолчал.

— Ты правда хочешь знать?

— Ну, мне ведь тоже рано или поздно придется кого-то завести.

Джордж ничего не ответил.

— Только меня в дрожь бросает от мысли, что надо будет просеивать мужчин. Например, Скотт пошел в дом своей матери, чтобы найти мне старый CD-диск с танцевальной музыкой, который он записал в девяностые. Видимо, в детстве он мне нравился, и потому ждет от меня, что я сочту это многозначительным жестом. — Она покачала головой, казалось, от отчаяния. — Как встречаться с другими? В мире столько мудаков. — Стелла взглянула на Джорджа. — Только не воображай себе ничего. Ты меня бесишь. Я боюсь будущих свиданий. Но мне не больно, что ты кого-то нашел.

Джордж хранил молчание. Опасный разговор, подумал он.

— Ну так расскажи мне.

Джордж взглянул на Стеллу.

— Я хочу знать.

— Это было странно, — произнес он наконец.

— По-хорошему странно?

— Просто все по-другому. Мы с тобой долго были вместе.

Совсем тихо Стелла произнесла:

— Тебе понравилось?

Джордж не имел представления, что она хочет услышать.

Он слишком устал, а потому мог рассказать ей только правду.

— Временами было приятно. Но случалось, я чувствовал себя неловко или как будто все не по-настоящему. Я никогда не ощущал такой неуверенности в себе, как на этих первых свиданиях. И, конечно, пришлось отказаться от всех старых анекдотов, а когда я ненароком вставлял их в разговор, они казались неуместными.

— А какие анекдоты ты упоминал?

— Про дерьмо в бассейне.

— Явно не для первого свидания. Ты имитировал акцент?

— Конечно. Без акцента совсем не смешно.

— И ты с годами научился хорошо его копировать. А что еще?

— Я рассказывал о том, что думаю о социальных сетях.

Стелла поморщилась.

— Ты в курсе, что люди не любят высокомерия?

— Ну, я немного разбавил краски. Притворился доброжелательным и рассудительным, но чувствовал себя словно в чужой шкуре. Я даже не реагировал на то, что она фотографирует еду…

— И не назвал ее пошлой и поверхностной?

— …и всегда закрывал дверь, когда шел в туалет, выдавливал зубную пасту со дна тюбика, ополаскивал свою зубную щетку и мыл после себя раковину, помня, как ты говорила, что в ней как будто порезвился ребенок, замазавший все белой краской.

— Счастливая женщина.

— Честно говоря, благопристойность очень напрягает.

— Бедняга.

— Понимаю твой сарказм, но притворяться непредвзятым и трезвым человеком ужасно утомительно. Вряд ли я смогу наладить близкие отношения с женщиной, которая не знает о моей легкой неадекватности и не готова мириться с ней.

Стелла убрала с лица волосы.

— Я вовсе не считала тебя неадекватным.

— В конце считала. Без сомнения. — Он помолчал. — Хотя и не уверен, что ты когда-либо с этим мирилась.

Стелла ничего не сказала.

— От попыток казаться лучше чувствуешь себя неуклюжим, — продолжил Джордж. — Я начал ополаскивать тарелки, прежде чем поставить их в посудомойку, и…

Стелла откинула одеяло и вскочила.

Он просто физически ощутил, как изменилась атмосфера в комнате.

Стелла застыла на месте как статуя.

— Что ты начал делать?

— Стелла, — неуверенно произнес Джордж.

От гнева она вся напряглась и водила ладонями по плечам.

— Ополаскивать тарелки? Каждый раз, черт бы тебя побрал?

— С чего это ты вдруг взбесилась?

— Поверить не могу. — Стелла принялась ходить туда-сюда по комнате, едва не задевая «кровать». — Я и про зубную-то пасту с трудом проглотила, но это уже вовсе невыносимо: я сто раз просила тебя ополаскивать тарелки, особенно если на них что-то застыло, но ты всегда говорил, что никак не запомнишь. Однако ради нее ты расстарался — для нее, которая для тебя ничего не значила. Неужели ты делал это каждый раз? Даже в подпитии, после вечернего кебаба?

Джордж беспомощно смотрел на нее. Ему нужно отвечать на этот вопрос?

— Скажи мне, ты ополаскивал тарелку после кебаба? Выбрасывал ночью салат и сразу мыл тарелку?

Джордж отвернулся.

— Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Именно по этой причине мы разошлись, так что хватит с меня ругани.

— То есть в конце концов ты услышал то, чего я хочу, и решил послать меня к чертям и приберечь свою обходительность для другой женщины.

— Все было не так.

— Именно так все и было.

Джордж хотел что-то сказать — он не знал что именно, но определенно нечто язвительное, уместное и позволяющее почувствовать себя победителем в споре, — но тут услышал снизу торопливый топот ног. Люди бегали из одного конца гостиной в другой, раздавались панические возгласы и перекрывающие друг друга крики:

— Не может быть!

— Это пожар?

— Вызовите пожарных!

Стелла и Джордж изумленно выпучили глаза.

— Что за черт? — спросил Джордж. Стелла велела ему помолчать.

Джордж выпрямился и прислушался.

— А Маргарет знает?

— Кому-то нужно войти! Помогите нам!

— Маргарет! Где долбаные телефоны?

Стелла подбежала к окну и раздвинула занавески, Джордж подошел следом за ней, и оба безмолвно уставились на улицу.

В первую очередь Джордж заметил, что снаружи вечерняя темнота рассеялась — огромный мерцающий источник света озарял все вокруг.

И еще там клубами валил дым. И жарко полыхал огонь.

Немыслимо. Если сложить все вместе, то ситуация становилась яснее ясного.

Потому что оказалось — нет, наверно, это какой-то изысканный розыгрыш для вечеринки, правда? — оказалось, что по каким-то необъяснимым причинам горит магазин.

53

— Пожар!

Голоса Хелен не узнала, но услышала в нем панику.

Все гости бросились к окну.

Хелен кинулась искать детей.

Чарли стоял рядом с бабушкой. Но где Изабель?

Хелен протолкалась сквозь толпу к двери и выскочила на улицу.

— Изабель!

Увидев ярко вспыхнувший огромным костром магазин, она пошатнулась. Чем ближе она подходила, тем сильнее становился жар.

— У кого есть мобильник? Наберите девять один один!

— Джимми в бешенстве: ей пришлось звонить по городскому телефону.

Хелен прикрыла рукой глаза, как козырьком, и стала смотреть на горящее здание. Оно казалось сюрреалистической версией знакомого магазина. Тот же самый дом на том же самом месте, но за окнами плясали языки пламени. Вывеску «Le Jardin» прочитать уже было невозможно. Краска на деревянном навесе покоробилась и почернела.

На глазах у Хелен охваченная огнем растяжка «Под руководством нового управляющего» покрылась пузырями и скрутилась, горящие куски опустились на землю.

Хелен в отчаянии огляделась.

— Изабель!

Она подбежала к группе детей, которые ходили вокруг, указывали на пожар, говорили что-то родителям.