Коммуналка 2: Близкие люди (СИ) - Лесина Екатерина

— Для начала мы должны понять, чем обладаем! Сила, дар — это то, что дано личности, но должно служить обществу.

— Так служит же, — подал голос Михаил, который до того момента сидел тихо, больше внимания уделяя жареной курице, чем беседе.

— Не так! Не в полную силу! Представьте себе, что страна обладает воистину удивительным ресурсом, который не используется! Что мы имеем? Ковен ведьм и аптеки? И что в этих аптеках? Мази, притирания? Настои? Для чего? Чтобы волосы стали гуще? Кожа ровнее?

— Что плохого в том, чтобы кожа стала ровнее? — Ниночка провела пальчиками по щекам.

— Ничего, дорогая, но тебе это без надобности. Твоя кожа и без того исключительно ровна… везде, — живописец не упустил возможности приложиться к Ниночкиной руке. — Но вы не правы. Женская красота — это важно… очень важно, как для индивидуума, так и для общества!

— Общество должно думать не о внешней красоте, но о развитии! Государство должно составить всеобщий план усиления магического потенциала. Взять тех же ведьм. Следует не просто изучить их силу, потенциал, но и составить карты, исследовать передачу этой силы по наследству с тем, чтобы выработать правильную стратегию.

— Это какую? — Ниночка уставилась на Чуднова, но тот остался равнодушен к ведьминым омутам глаз.

— Если подобрать каждой ведьме правильного партнера, то каждое последующее поколение будет сильнее предыдущего.

— А если ведьма не захочет рожать от этого… правильного партнера? — тихо поинтересовалась Астра.

И заработала возмущенный взгляд.

— Личные симпатии не должны мешать государственной необходимости!

Ниночка фыркнула.

— Конечно, отдельные несознательные граждане будут уклоняться от своего долга, но с этим можно и нужно будет бороться! — он ударил вилкой по столу, и кусок мяса плюхнулся в тарелку. — И дело не только в ведьмах. Все остальные… двуипостасные, морочники, маги…

— Дивы, — подсказала Астра.

И теперь уже Святослав осторожно накрыл ее руку своей. Пальцы показались холодными, а дива обернулась. И… в зеленых глазах ее виделись всполохи ярости.

— Дивы, — а Чуднов ничего не заметил. — Особенно дивы! Государство не может позволить им исчезнуть! Оно должно вплотную заняться проблемой воспроизводства популяции! И обязать каждого дива родить как минимум троих детей. А лучше четверых или пятерых…

— Почему не семерых?

— К сожалению, о дивах пока мало данных, но история явственно показывает, что их потенциал к воспроизводству столь же удручающе низок, что и у драконов, — ответил Чуднов. — А потому встает вопрос, какое количество детей может быть рождено без ущерба. Вообще это касается женщин, у мужчин подобной проблемы быть не должно. Мужчинам можно временно разрешить многоженство или даже просто поддерживающие связи. А детей будет воспитывать государство.

Астра прикрыла глаза.

— Он и вправду дурак, — тихо произнес Святослав, на самое ухо, и захотелось вдруг коснуться этого уха губами. — Ученый дурак…

— Не он один.

— Не он, — ему захотелось увести диву прочь, но та лишь покачала головой. И Святослав добавил. — На самом деле дураков немного, просто… они заметнее.

Кажется, услышала его не только дива.

Кажется, кто-то покраснел, а кто-то хохотнул. И над столом раздался голос:

— А давайте выпьем! За науку! Чтоб шла на пользу обществу…

Тост поддержали.

— А вы почему не пьете? — осведомился Алексей, который тоже рюмку лишь поднимал, подносил к губам, а после возвращал на стол.

— Мне еще нельзя. Болел. А вы?

Чуялось в нем, сидящем рядом, что-то до боли знакомое. И в форме щитов. Хотя здесь вариантов немного, классические схемы не менялись с царских времен, после только совершенствовались.

И все-таки…

Разведка?

Внешняя? Внутренняя? И друг он или наоборот? Как понять?

— Да… я вот тоже… как-то не привык. Не люблю это дело, — Алексей пожал плечами и пояснил уже для всех. — Батя крепко закладывал, сперва еще вроде как человек, а потом уж совсем зверье зверьем… насмерть замерз в сорок первом. На фронт его не взяли, он и радовался, да… ну так я себе слово дал, что таким никогда не стану.

И сдержал.

Он привык держать себя. И дар свой прятать надежно, до того надежно, что и сейчас Святослав, пробравшись за первый полог щита, за которым обнаружился и второй, не способен был уловить сути этого дара. Алексей чуть склонил голову.

Внимание не осталось незамеченным?

— И все-таки… — Чуднов не собирался замолкать. Выпил он немного, но, видно, человеку непривычному и этой малости хватило, чтобы повело.

Он, к слову, был без амулета.

— Это ведь совершенно нерационально! Если оставить, как оно есть, то скоро мы окажемся где?

— Где?

— Позади империалистического мира, который не гнушается самыми подлыми методами! В то время как еще товарищ Ленин завещал, что общественное важнее индивидуальных интересов! Что?

Владимира ткнула кавалера локтем, но тот, кажется, так ничего и не понял.

— Существующие запреты ограничивают развитие науки! Они вредят! И те, кто поддерживает их, тоже вредят! — его голос сорвался, и Чуднов закашлялся.

— Может, — произнес вальяжно Путятин. — Нам еще и лагеря построить? Навроде асверских…

И столовый нож в руках его крутанулся, этак, весьма характерно.

— Лагеря в той их форме, которую практиковали асверы, конечно, будут излишеством, — откашлявшись, продолжил Чуднов. — Но почему бы не построить спецпоселения?

Губы Астры дернулись.

Приподнялась верхняя. И клыки… зачем дивам клыки?

— Не в том смысле, простите, — кажется, и до Чуднова дошло, что говорит он вовсе не то, что следует. — Специальные города, где будут все удобства. Только представьте, там вы сможете жить, никого и ничего не опасаясь, бок о бок с подобными вам. У вас будут свои детские сады и свои школы…

— И лаборатория рядом, — не удержалась дива.

— Конечно! И не просто лаборатория, а научно-исследовательский центр, база для дальнейшего развития…

— Заткнись уже, — попросила Ниночка, и пусть была она не слишком вежлива, но на сей раз ее поддержали. — Ис-с-следователь…

— Обывателю сложно понять, — исследователь явно обиделся. — Что наука требует жертв! Что без жертв не бывает свершений…

Он опрокинул рюмку и затряс головой, скривился.

— Боже… самогон?

— Обижаете…

— И все-таки… — Чуднов набычился.

Но хлопнула входная дверь, и раздался веселый голос Эвелины:

— Вечер добрый. Прошу прощения за опоздание…

Глава 22

Глава 22

Астре было душно.

Нет, не от жары и не из-за закрытых форточек, тем паче, что из тех сквозило. Из-за людей. Именно из-за этих вот людей, что собрались за столом ради какого-то странного праздника.

Революция.

Мама этот праздник не любила. Нет, праздновала, потому что не стоило выделяться. Но не любила.

— Мы и так слишком иные, — как-то сказала она, прикалывая на белый фартук Астры красную звезду. Звезду Астре дали в школе, куда она и явилась только для того, чтобы звезду получить.

Нет, сперва было торжественное собрание.

Клятва.

И мама, которая увела Астру сразу после, сказав:

— Приличия соблюдены, и больше здесь делать нечего.

Приличия она соблюдала и на праздник, принаряжаясь, принимая красные гвоздики и красные же шары, оставаясь после на недолгие посиделки коллектива…

…чувствовала ли она себя столь же чужой, далекой от прочих, как Астра?

Еще взгляды эти.

Любопытные.

Оценивающие…

Только и успокаивает, что маг рядом. Держит ее за руку, как ребенка, и Астра ему благодарна за это. Она терпит.

И ждет.

Чего?

Сама не знает. Чего-то, что всенепременно произойдет, но… когда?

Первым поднялся Путятин, попросив разрешения закурить, и был отправлен на лестничную клетку. За ним потянулся Матвей Илларионович, который за столом сидел тихо, будто смущался.