Дом - Таня Нордсвей

Крик.

Кричу я? Очнувшись от кошмара, который повторяется снова и снова, я сижу на кровати, глотая слёзы. Джаспер, что теперь каждую ночь спит рядом со мной из-за этих кошмаров, просыпается от крика и обнимает меня. Меня всю трясёт. Где-то за стенкой я слышу рыдания Грейс. Это не закончится никогда.

Лицо Калеба, когда тот увидел рыдающую Грейс и сразу всё понял, всплывает в памяти. Томас, схватившийся за сердце. Джаспер, помогающий мне смыть с себя кровь и пыль. Орбит, лижущий моё лицо в тщетных попытках развеселить.

Это было последней каплей – увидеть смерть друга – пусть мы и были знакомы не больше двух месяцев. Увидеть, как рушится смысл жизни подруги. И знать, что не предупредила её и не смогла уберечь.

То, что будет терзать мою совесть теперь долгие годы. Выбор? Порой мы не понимаем, как совершаем его машинально. Вина, которая следует за нами по пятам. Какова стоимость искупления? Возможно ли почувствовать себя лучше, раскаявшись?

Каждый день как один сплошной хоровод бессмысленных вещей. Джаспер не задаёт вопросов – он просто рядом. Я не могу ему рассказать.

Мне словно зашили рот. Я не могу признаться. Это переполняет меня и обессиливает.

Слишком нереально. То, что сделает ещё больнее. Но накопление этого внутри себя убивает ещё быстрее.

Мысли будто не мои.

Что будет дальше?

Есть ли выход?

Брайан, после того, как на него в ярости накинулась Грейс, не приходит. Почему он сразу не сказал?

Ценой вашего желания будет выбор. Вы в любом случае что-то потеряете, и это разобьёт ваше сердце, однако оставшаяся часть будет давать вам стимул не опускать руки. Я не знаю конкретно, как это будет, но я знаю, что так было всегда. Вселенная никогда не ставит нас в безвыходное положение – она всегда оставляет за нами право выбирать. Правда, мы всегда выбираем то, что нас убивает. Не сразу – так постепенно. Подумайте об этом сейчас, мисс Батлер, пока мы не оказались там, где думать будет уже некогда. И сделайте правильный выбор…

Он сказал.

Снова кошмар. Снова крик. Снова объятья, которые не забирают рвущую на куски пустоту внутри.

И так день за днём.

День за днём.

Всё повторяется.

Кошмар. Крик. Объятия.

Последний ключ решает всё. Если мы его не отыщем – всё будет впустую. Все наши жертвы. Однако тут есть условие – последний ключ может отыскать только тот человек, который уже нашёл свой первый и отменил эпизод. То есть один из нас…

Этому нет конца. Идёт последний месяц.

Потому что никто не хочет пройти этот ад заново. Все сбегают и зализывают раны с первого раза. А тут ты верно идёшь на второй заход.

Они не собираются искать последний ключ: они боятся неизвестности. Брайан лишь пожимает плечами и отводит взгляд – теперь, когда они почти у цели, все боятся сделать первый шаг. Трусы. Лицемеры. Они могут сколько угодно торчать в других временах, не парясь об этом, живя вечно и на полную катушку. А потом эти трусы просто выпьют и съедят всё, что можно, и, наконец, решатся взглянуть в глаза смерти, когда им надоест эта разгульная жизнь.

А вот у нас так не получится. Мы все в одной упряжке. Сможет ли Грейс начать всё сначала и забыть? Сможем ли мы с Джаспером жить вместе дальше, зная, что просто сбежали на время от и так предсказанной гибели мира?

Кошмар. Крик. Объятия.

Смерть Люка была напрасной. Грейс страдала зря.

Кошмар. Крик. Объятия.

Калеб наглотался таблеток и мы еле его откачали. Аден теперь круглосуточно следит за ним, не отходя ни на минуту.

Ещё один новый круг ада и переживаний за друга.

Кошмар.

Крик.

Объятия.

И снова, и снова. Всё кружится в адском танце, в который нас затягивает, словно в воронку, всё глубже и глубже.

А потом приходит Аден и просит нас выйти наружу.

Томас скончался от сердечного приступа. А я даже не успела навестить его накануне.

✥✥✥

Я стою над могилой и не чувствую ничего. Я выплакала все слёзы, поэтому в глазах сухость. Я кладу цветы и отхожу. Аден кладёт на землю его фотографию. Я смотрю на неё, и снова и снова вспоминаю… Снова моя вина: я не смогла собраться и откинуть свои страдания, чтобы позаботиться о нём. Я плохая сестра. Я ужасный человек.

Бреду, пиная ботинками камушки. Меня догоняют, берут за руку, и я тупо останавливаюсь.

– Хлоя, давай прогуляемся, – Джаспер тянет меня в другую сторону, я безвольно следую за ним.

Мы идём, взявшись за руки. Смысл окончательно покинул меня. И я просто переставляю ноги. Левую. Правую. Левую. Джаспер не отводит от меня взгляда. Он волнуется и переживает за меня. Но я не в состоянии разговаривать.

– Послушай, всё уже произошло, – начинает он снова. Я иду рядом с ним, его слова эхом разносятся внутри моей пустой головы. – Ничего нельзя изменить. Всё кончено, но можно прожить эти дни максимально…

Я останавливаюсь. Он смотрит на меня непонимающе. Затем вынимаю свою руку и иду в дом.

Он ошибается. Можно.

✥✥✥

Я раз за разом перемещаюсь во времени, пытаясь помешать сотрудникам “Ковчега” забрать Томми. Каждый раз я лишь вижу, как их машина увозит его, а он кричит и плачет за стеклом. Каждый раз я не успеваю, как бы много я не перематывала назад – то слишком рано, то слишком поздно. Я не могу ничего изменить.

Каждый раз я бегу, выжимая из себя последние силы. Каждый раз зря. Раз за разом я пускаюсь в это перематывание, раз за разом я проигрываю.

Но только если вы к ним не вернётесь и не попытаетесь нарушить ход течения этого прошлого…

Нет, я смогу поменять. Всё не будет иначе.

…в таком случае будет иной, трагический исход…

Теперь не будет никакого исхода. Я даже не могу поменять прошлое, чтобы Томми был не один. Я. Не. Могу! Зачем, спрашивается, ключ, если он бесполезен?! Почему мне это не удаётся? Зачем?

Они все трусы. Они не могут решиться спасти всех нас. А я не вижу ответа. Я кричу, схожу с ума от этого бреда, но не нахожу выхода.

Каждый раз его увозят.

Каждый раз я знаю, что наши дни сочтены.

Каждый раз не могу вынести обезумевшую Грейс, безликого Калеба, понурого Адена и сломленного моим молчанием Джаспера. Всех тех немногих людей, что стали мне безгранично дороги.

Каждый раз вспоминаю, что наше время на исходе. Джаспер никогда не увидит моря. Грейс никогда не пройдётся по песку, держась за руки с Люком. Калеб никогда не услышит признания Адена. Томас никогда больше не развеселит меня шуткой. Я никогда не увижу его счастливым. Я не скажу родителям, что люблю их. Я не смогу вынести ту, кем я стала.

Каждый раз понимаю,