Отель с привидениями и другие таинственные истории - Натаниель Готорн

— Ну? — сказал он. — Что вы хотите мне сказать?

— Сейчас услышите, мистер Уэствик. Но сначала скажу, в каком я положении. Я одна на белом свете. К потере мужа теперь добавилась другая утрата: в Америке погиб мой брат, барон Ривар.

Фрэнсису были хорошо известны и репутация барона, и сомнительность, по слухам, его родства с графиней.

— Пристрелили в игорном доме? — без церемоний спросил он.

— Кому, как не вам, задавать этот вопрос, — осадила она его тем насмешливым тоном, какой приберегала для особых случаев. — Вы же все помешаны в Англии на скачках, вы нация игроков. Нет, мистер Уэствик, мой брат умер своей смертью. Как множество других несчастных, его свела в могилу лихорадка, трепавшая западный городок, где мы оказались проездом. Боль утраты настроила меня против Америки. С первым же пароходом я отплыла из Нью-Йорка. Это было французское судно, оно доставило меня в Гавр. Мое одинокое путешествие продолжилось на юг Франции. И вот я приехала в Венецию.

«Какое мне до этого дело?» — думал Фрэнсис.

Она между тем ждала, что он скажет.

— Вот вы приехали в Венецию, — сказал он безразличным голосом. — Зачем?

— Затем, что ничего не могла с собой поделать.

Он взглянул на нее с откровенным любопытством.

— Странное дело, — сказал он. — Как это? Ничего не могли с собой поделать?

— У женщин в обычае совершать импульсивные поступки, — пояснила она. — Можно допустить, что какой-то импульс подвигнул меня на это путешествие. При том, что меньше всего на свете мне хотелось тут оказаться. Самые ненавистные мысли связаны у меня с этим местом. Будь моя воля, я бы никогда сюда не вернулась. Я ненавижу Венецию. И однако я здесь, как видите. Встречалась вам когда-нибудь еще такая же несообразная женщина? Уверена, что нет. — Она смолкла, не спуская с него глаз, и неожиданно сменила тон. — Когда ожидается в Венеции мисс Агнес Локвуд? — вдруг спросила она.

Как ни трудно было вывести Фрэнсиса из равновесия, своим невероятным вопросом она этого добилась.

— Откуда, к черту, вы знаете, что мисс Локвуд приезжает в Венецию? — вскричал он.

Она рассмеялась — ядовито, с издевкой:

— Допустим, догадалась.

Ее тон, а может, этот вызывающе дерзкий взгляд взбесили его.

— Леди Монтбарри!.. — начал он.

— Не продолжайте! — перебила она его. — Так теперь зовется жена вашего брата Стивена. А я ни с кем не делюсь титулом. Зовите меня тем именем, что было у меня до моего злосчастного замужества. Будьте любезны, зовите меня графиней Нароной.

— Графиня Нарона, — продолжал Фрэнсис, — если, пользуясь знакомством со мной, вы намерены задавать мне загадки, то со мной это не пройдет. Либо высказывайтесь начистоту, либо, с вашего позволения, я раскланиваюсь.

— Если вы намерены держать в тайне приезд мисс Локвуд в Венецию, — парировала она, — так и скажите, тоже начистоту.

Она явно хотела его позлить, и это ей удалось.

— Чушь! — взорвался он. — Мой брат не делает тайны из своих дорожных планов. С леди Монтбарри и детьми он везет сюда и мисс Локвуд. Если вы обо всем так хорошо осведомлены, может, вы знаете, зачем она едет в Венецию?

Графиня вдруг впала в тяжелую задумчивость. Она не отвечала.

Странная пара дошла до края площади и стала перед собором Святого Марка. Заливавший его лунный свет выявил дивное разнообразие архитектурных деталей. Были видны даже голуби Святого Марка: плотными рядами они облепили арки высоченных входных дверей.

— Впервые вижу, чтобы храм так прекрасно смотрелся при луне, — скорее себе, чем Фрэнсису, вполголоса сказала графиня. — Прощай, Святой Марк при луне! Больше мы не увидимся. — Отвернувшись от собора, она увидела, что Фрэнсис слушает ее с озадаченным видом. — Нет-нет, — продолжала она, возвращаясь к прерванному разговору, — я не знаю, зачем сюда едет мисс Локвуд; я только знаю, что мы должны увидеться в Венеции.

— Это договоренность?

— Это судьба, — ответила она, уронив голову на грудь (Фрэнсис рассмеялся). — Или то, что глупцы называют случаем, — вставила она, — если вам это больше подходит.

Призвав все свое здравомыслие, Фрэнсис поддержал разговор.

— Случай странно устраивает вашу встречу, — сказал он. — Мы все договорились съехаться в отеле «Палас». Как же случилось, что вас нет в списке постояльцев? Уж, наверное, судьба должна была доставить и вас в отель «Палас».

Вдруг она опустила вуаль.

— Судьба еще может это сделать, — сказала она. — Отель «Палас»? — повторила она, уясняя себе. — Ад, претворенный в Чистилище. То же самое место! О Святая Мария! То же самое место! — Она смолкла и положила руку ему на локоть. — А вдруг мисс Локвуд не остановится с вами? — тревожно спросила она. — Вы положительно уверены, что она будет с вами в отеле?

— Уверен. Я же сказал вам, что мисс Локвуд путешествует с лордом и леди Монтбарри, что она член семьи, — разве вы это не поняли? Так что, графиня, придется вам пожаловать в наш отель.

Ее нисколько не задел его подтрунивающий тон.

— Да, — слабо сказала она. — Придется пожаловать в ваш отель.

Она еще держала его за локоть; он чувствовал, как она дрожит с головы до ног. Как ни была она ему неприятна и сомнительна, элементарная человечность побудила его обеспокоиться, не холодно ли даме.

— Да, зябко. И темнеет в глазах, — сказала она.

— Зябко и темнеет в глазах… в такую ночь, графиня?

— Ночь не имеет к этому никакого отношения, мистер Уэствик. Что, по-вашему, чувствует преступник, когда палач затягивает петлю у него на шее? Ему, я уверена, тоже зябко, и у него темнеет в глазах. Не взыщите, что у меня такая фантазия. Судьба затянула петлю на моей шее, и я это ощущаю.

Она огляделась. Они стояли неподалеку от кафе «Флориан».

— Зайдите со мной туда, — сказала она, — мне надо чем-нибудь взбодриться. И не раздумывайте, это в ваших интересах. Я еще не сказала вам того, что хотела сказать. Это деловой разговор, он имеет отношение к вашему театру.

Гадая про себя, какая ей корысть в его театре, Фрэнсис без особой охоты внял неизбежному и вошел с ней в кафе. Он нашел тихий уголок, чтобы не особенно бросаться в глаза.

— Чего вы желаете? — спросил он.

Не желая затруднить его, она сама сделала заказ официанту:

— Мараскине[35]. И чайник с заваркой.

Официант и Фрэнсис изумленно округлили глаза. В сочетании с мараскине чай был новостью для них. Когда ее заказ был исполнен, графиня, не задумываясь, как к этому отнесутся, велела официанту вылить большую рюмку ликера в стакан и долить доверху чаем.