Дефолт - Инна Тронина

Сразу же принялись нажимать на кнопку экстренной связи с машинистом, но тот не отвечал. От осознания того, что она едет в неуправляемом поезде, Оксане стало не по себе. Задание под угрозой, Виноградов долго ждать не станет, и страшно подумать, что вскоре произойдёт с Аллочкой. Кроме того, можно попасть в аварию, а куда собственная дочка денется? Сейчас она в пансионе, но потом?.. Только бы целой остаться и невредимой, а остальные вопросы как-нибудь решаться. Поскорее бы этот дурацкий поезд остановили!..

– Сознание машинист потерял! – орала рядом с Оксаной толстая тётка в ярко-красном пальто и с такой же помадой на губах. – Сейчас передали, что ему плохо. У «Новослободской» остановимся! Тихо, граждане, не базлайте, ничего страшного не произошло! Просьба сохранять спокойствие и не разжигать панику! Мужчины, вы-то хоть не срамитесь!..

Действительно, на следующей станции вся разъярённая толпа вывалилась из вагонов – навстречу не менее грандиозному сборищу пересаживающихся с Серпуховско-Тимирязевской линии. Наконец-то оказавшись у касс Белорусского вокзала, Оксана выяснила, что ближайшая электричка отправится через полчаса. Когда вагон дёрнулся и пошёл. Сыщица уже ни на что не надеялась, но всё равно ехала – для очистки совести. Виноградов, не увидев в положенном месте Татьяну, мог подождать минут пять-десять, но сейчас-то, конечно, уже ушёл…

Одуревшая, в сдвинутом набок парике, в жакетке с оборванными в давке пуговицами, Оксана выскочила на платформу. Просмотрела её насквозь и горестно вздохнула, треснув кулаком по ближайшей скамейке. Среди вокзального люда Максим не мелькал. Но Оксана опоздала всего на пятнадцать минут, и ещё на что-то надеялась. Правда, люди, подобные Максу Виноградову, отзывчивостью никогда не отличались.

Оксана несколько раз прошлась туда-сюда по платформе, в тщетной надежде осматривая каждого молодого мужчину. Вздрагивала от сигналов автомобилей на стоянке – а вдруг они ещё там, и Аллочка с ними? Щурясь от назойливого холодного солнца, Оксана металась, будто зверь в клетке, но не могла успокоить мысли, остудить голову, изменить планы в соответствии с ситуацией. Она готова была раскрыть себя перед Виноградовым, надавать ему сколько угодно обещаний. Лишь бы Аллу не изнасиловали сегодня.

Ведь это так страшно, так унизительно и больно, даже когда уже есть ребёнок, и не впервые на тебе сопит мужик! А невинный ангелочек, будущая Прекрасная Дама, если пройдёт через это, вряд ли останется в здравом уме. Ну почему с Таней всё так вышло? Неужели Алле суждено принять такую муку?..

– Девушка, вы не бритого ищете? – спросила охрипшая тётка, трогая Оксану за плечо.

Та, решив, что ослышалась, повернулась на каблуках. А вдруг Виноградов оставил здесь своих людей для слежки?

– Вы откуда знаете? – Оксана могла поручиться, что бабу эту никогда в жизни не встречала.

Та держала в руках несколько коробочек и пакетов с колготками, а ещё несколько разноцветных пар, перекинутых через плечо, трепетали на свежем студёном ветру. Круглое румяное лицо, тёмные жёсткие волосы под павлово-посадским платком, вытертая нутриевая жакетка… Лет этой особе около тридцати, глаза блестят по-молодому, а зубы ровные, белые; только на одном – золотая коронка. Скучно торговке на перроне, вот и решила развлечься. Значит, Виноградов был здесь, ждал Татьяну. И ушёл не сразу, иначе женщина не успела бы его заметить и запомнить.

– Возьмите вот эти, «Филодоро», – прошептала торговка, всовывая в озябшие Оксанины пальцы упаковку. – И вот эти ещё, «Осма». «Леванте» хороши – мягкие, шелковистые, «держат» ногу как полагается. Плотно облегают, и стопа сформирована. Держите, будто смотрите. «Филодоро» при расширении вен помогает. Икры утягивает, пусть они и не лечебные. Я его знаю, Максима этого, он порнушку снимает, – точно такой же базарной скороговоркой сообщила торговка. – На счётчик вас поставил? Бедненькая вы тогда!..

– Не меня, а дочку моей подруги, – осторожно ответила Оксана. Она придирчиво изучала шерстяные колготки, растягивая стопу. – Требуют деньги, иначе трахнут ребёнка в очередь. А она – девочка…

– Ублюдок он, козёл вонючий! Да, меня Алёной зовут, – между прочим представилась торговка. – Сколько таких случаев уже было, я сама видела. Целочки много дороже ценятся – сами посудите. Я-то к тому времени сына родила, а у него отбацала по полной программе. На грязном одеяле кувыркалась до потери сознания. Наконец, отпустил… Год у него прожила, представляете? Деньги взяла на раскрутку бизнеса и погорела. А вы что делаете, чтобы девочку вызволить?

– Собрали деньги, сегодня должны были передать. Но этой ночью человек, у которого сумма хранилась, погиб, и деньги пропали. Мать девочки в больнице лежит, у неё с горя выкидыш случился.

Оксана решила быть откровенной, заметив искренний интерес Алёны. При последних словах та сдавленно охнула.

– А теперь её парализовало. Деньги сегодня привезти не смогли. А как найти Максима, я не знаю. Но надо же сообщить ему про убийство и кражу. Я хотела сказать, но не успела.

– А это ему всё равно по фигу будет, – шмыгнула носом Алёна. – Раз не заплатили в срок, девочка станет женщиной немедленно. Убили там кого, не убили, значения не имеет. Но если вам найти его нужно, сходите к тем девочкам, которые недавно вырвались. Сама-то я три года назад от него свалила, а почти каждую ночь снится, чмо проклятое! Дать вам адрес? Девчонки помогут – они добрые…

– Дайте, если можно. Я за это у вас несколько пар колготок куплю, – Оксана решила таким образом расплатиться за информацию. – Про вас не заикнусь, твёрдо обещаю.

– Уж пожалуйста, а то Максим мне язык отрежет. Всем грозился, кто про него станет болтать. Но мне вас так жалко стало, так жалко! Вся бледная бегали по платформе, и слёзы по щекам… Я вообще-то на Мытищенской ярмарке торгую, а сегодня здесь товарку подменила. И вдруг вижу – Максим идёт. Он-то не видел меня, это точно, – рассказывала Алёна, склонившись к сумке с колготками. Оксана тем временем доставала деньги. – Опять, думаю, кого-то на крючок поймал, параша! И решилась к вам подойти… Выбирайте, какие хотите! – заулыбалась Алёна, увидев деньги. – На Мариупольской улице… – она назвала дом и квартиру. – Спросите Снежану – это моя подружка. Передайте от Алёны привет, и пускай она всё вам скажет, что знает. Ой, спасибо, какая вы добрая!

Торговка, наверное, никогда не получала сразу такой суммы, да ещё от небогато одетой женщины.

– Держите, душечка моя! – Алёна отдала Оксане хрустящие пакеты, и глаза её блеснули слезами. – Снежана – толковая баба, с высшим образованием. Она строительный институт окончила. После того, как у Максима отработала, решила свою фирму организовать. Собрала подружек, которые не комплексуют, и как раз без работы остались. Сама стала «мамкой». Но вы не бойтесь, это не притон какой. Там всё чинно, культурно. На квартире у Снежаны девочки вызова дожидаются, а после на дом к клиентам выезжают. Но какое вам дело, правда ведь? Если вам про Максима узнать нужно, там больше всего и расскажут. Вы в Москву едете?

– Да. А что мне здесь делать? – Оксана сложила пакеты в сумку. – Не знаете, скоро электричка в ту сторону?

– Минут через десять. Вы только со Снежаной обо всём поговорите, а другим не нужно это знать. Для прочих-то вы будете просто клиенткой. Девочку, мол, для себя ищете. Там «розовых» тоже обслуживают. А данные в каталоге нашли – они помещают. Одна есть там козочка, на Анжелику Варум похожа – Снежана в ней души не чает…

– Легенду придумаем, это несложно. Ещё раз спасибо вам, Алёнушка! – Оксана кивнула торговке и побрела по перрону.

Солнце не казалось ей теперь холодным и далёким; оно ласково грело щёки, сушило вспотевший лоб, а небесная синь над головой становилась всё шире и шире. Когда Оксана вошла в вагон, рваные облака улетели к дальнему лесу, над которым гудели самолёты. Усевшись у окна, Оксана увидела, как Алёна, постукивая ногой об ногу, прыгает на продуваемом всеми ветрами перроне и смотрит на уходящую электричку.

Оксана взглянула на часы и высчитала, что пробыла в обществе нежданной благодетельницы не более двадцати минут. Если всё будет нормально, электричка прибудет на Белорусский вокзал ранним вечером. Сегодня или завтра можно будет поехать на Мариупольскую улицу к Снежане и поговорить с ней о Максиме Виноградове.

Как хорошо, что она задержалась в пути и не разоблачила себя перед бандитами! Что ни делается, всё к лучшему. Вытащим Виноградова, как крысу из норы, хотя Аллочке от этого легче не станет. Что ж, для девочки главное – остаться в живых, а честь – это не только девственность.

«Дочь Саши не виновата в том, что произойдёт с ней сегодня, и я потом постараюсь успокоить её. Только вот вытащу из бандитских лап и расскажу, что произошло когда-то со мной. Аллочка, ты узнаешь, как семь отморозков насиловали меня по очереди, а потом хотели убить, сбросив с двенадцатого этажа. Но наши подоспели в последний момент и спасли. Я тоже тебя спасу, куколка. У тебя ещё есть надежда. Но вот твоей тёти Татьяны Михайловны, которая до последней минуты мечтала спасти тебя, нет и не будет уже никогда. Сообщив тебе об этом, я вряд ли найду слова утешения. Но вы обе, ты и твоя мама, будете жить. Я не отступлюсь и сделаю всё для того, чтобы вы встретились и очень долго не расставались…»