Зачем тебе ведьма, ведьмак? - Елена Яр

— Она уже близко, — сказал Дарий. — Готовься.

Я направила руки к построенной им конструкции. Когда молния пробьёт в металлический муравейник, у меня будет всего лишь мгновение, чтобы её схватить. Напряжение нарастало: и внешнее, и внутреннее. Мы не отрывали глаз от приближающихся всполохов.

— Арина…

— Вижу!

Молния ударила ровно в построенную ведьмаком башню.

Время будто замедлилось. Вот туча втыкает своё кривое копьё в центр нашего металлического сооружения, летят искры в разные стороны, затем световая вспышка и яркий ни на что не похожий дым, от которого на мгновение перестаёшь видеть. А потом время понеслось вскачь. Я дёрнула молнию на себя и по оглушающему отклику поняла, что ухватила самый хвост. Лила и лила силу, выдавливая решившее спрятаться пламя наружу. Вот оно засветилось через гвозди, ручки, скобы и прочий металлический хлам, а потом ослепляюще яркими лучами разлилось по окрестностям. В голове возникла мысль, что теперь-то Радогору и его приспешникам удобнее смотреть за происходящим на крыше. Я фыркнула и чуть не выпустила молнию из своего захвата.

Теперь уже не стало видно металлических деталей, их полностью опутала причудливая ломаная сетка мечущихся в моём коконе всполохов.

Дарий кинул что-то внутрь. Я почувствовала, что молния проглотила это, прожевала и переварила. Дарий чертыхнулся и бросил ещё раз. Теперь он не стал ждать и, прежде чем наша огненная пленница снова сожрала предмет, начал его тащить. Это вышло не сразу, но красный камешек вынырнул, проплыл по воздуху и с шипением рухнул в бочку с водой.

Ведьмак быстро ухватился за края бочки и заглянул внутрь. По тому, как он выругался, я поняла: не вышло.

Он быстро повернулся к молнии и бросил опять. Вновь выхватил и запустил в бочку. Шипение горячего камня в холодной воде. Очередной недовольный возглас ведьмака.

— Дар!

Конечно, он понял, что я едва удерживаю. У меня тряслись руки, плечи, ещё чуть-чуть — и я завибрирую вся. А затем выпущу пленную молнию, потому что просто кончатся силы. У меня и так уже начинали нагреваться ладони, и я подозревала, что без ожогов не обойдётся.

— Последняя попытка!

Он бросил камень в молнию и докинул вслед какое-то заклинание. Искрящийся столб как будто бы вильнул, и я чуть не упустила его. Дарий дёрнул на себя камешек, бросил в воду и с напряжением посмотрел в бочку.

— Арина, отпускай! Получилось…

Я толкнула свою пленницу вверх, чтобы она нас тут не поубивала, разлившись по сторонам, и покачнулась. Шагнула ближе к бочке и сразу заметила рябь, что шла по поверхности. И это были не дождевые капли. Это было похоже на волны, которые мелкими барашками расходились от центра к краям.

— Ты как? — спросил ведьмак.

Оглядела свои ладони — обошлось, только слегка покраснели. Подняла на него глаза и согрелась его заботой и беспокойством.

— Немного странно, словно молнию в руках подержала, — усмехнулась я.

Некоторое время мы оба смотрели в утихающую рябь воды, а потом Дарий просто засунул руку в воду, ещё больше намочив и без того влажный рукав. Развернул кулак и разжал пальцы.

На ладони лежал то ли камень, то ли кусок металла, похожий на короткую, заострённую с одного конца палочку. И правда, напоминает наконечник копья. Я протянула руку и коснулась его пальцем. Громовый камень был тёплый и словно живой.

— А его можно разделить на части? — спросила я.

— Можно. Но вся сила перейдёт в один из кусков, — пояснил Дарий.

— Жаль.

— Да и всё равно, боюсь, не вышло бы: ни у меня, ни у тебя сейчас недостаточно силы, чтобы сделать что-то подобное.

Неожиданная и очень неприятная мысль пронзила мозг, и поскольку ведьмак смотрел мне прямо в глаза, он заметил перемену. И даже совершенно верно её расшифровал.

— Не думаю, что Радогор опустится до подобного.

— Не прижмёт к ногтю ведьму и защищающего её ведьмака? Уверен?

Дарий нахмурился, но упрямо мотнул головой:

— Нет, он не станет.

— Ладно, веришь так веришь. Но стоит ли такому, как он, давать в руки громовую стрелу?

— Ты удивишься, Арина, но Радогор не так уж и плох. Он довольно справедлив для своего статуса. Но власть — такая штука, которая не позволяет никому оставаться чистым и праведным. Иногда нужно уметь принимать сложные решения и делать не самые простые вещи. Да, с ручным ведьмаком его занесло, и это не делает ему чести в наших глазах. Но, возможно, кому-то это покажется едва ли не идеальным решением. Полагаю, он уже догадался, что не сможет удерживать меня, и сделал выводы. Не исключаю, что он поменяет методы и попробует того же добиться другими способами. Кто знает, в другой раз, возможно, и получится найти кого-то себе в службу. Но точно не меня.

Я кивнула, не то чтобы соглашаясь, но принимая его мнение и надеясь, что оно верное. Тут я вспомнила ещё об одной вещи, которую хотела обсудить с ним до того, как нас снова прервут.

— Скажи, Дар, мне показалось, что ты не всё мне рассказал о том условии, которое нужно было выполнить, чтобы достать громовый камень. Как там… Не люди и не нелюди, не одинаковые, но и не разные, а ещё?

Он слегка улыбнулся, почти мечтательно, словно вспомнил что-то очень приятное. От этого его лицо как будто помолодело и стало особенно красивым. Я с трудом сдержала снова нахлынувшее желание схватить его за рубашку, притянуть к себе и сделать что-нибудь безрассудное.

— Это очень интересное условие, Арина. Они должны быть друг другу и друзьями, и врагами одновременно.

— Хм… А ты не погорячился с тем, что мы друзья?

— Я надеялся, что, если в чём-то и ошибаюсь, так в том, что мы друг другу — враги.

— А если бы и правда ошибался?

Позади раздался шум: кто-то топал ногами, поднимаясь на башню. Двери не стало после ведьмаковского сбора железяк, поэтому люди просто вышли на крышу, переступив через лежащие доски.

Впереди — сам царь, за ним — приближённые и охрана. Они остановились в трёх шагах от нас.

Я едва удержалась, чтобы не захихикать: такую живописную картину мы сейчас все вместе представляли. Чистенький, ухоженный, Радогор в дорогой одежде, расшитой каменьями, с волосами в продуманной причёске, с пальцами в перстнях. Его свита, такая же аккуратная, прибранная и сухая. И мы с Дарием. Сырые насквозь, в саже, в подпалинах на одежде и прилипших к голове волосах. Геройство в летописях не имеет совершенно ничего общего с