В снежном плену - Игорь Семенов

А уже на следующий день все вернулось на круги своя. Все та же самая работа! Ну и начала сессия в университете… Так что времени опять не было ни на что. За себя-то Михаил, конечно, не беспокоился, но ведь была еще и Вика. Порой парень даже удивлялся тому, что успел так сильно привязаться к этой девушке — настолько, что прежняя жизнь стала восприниматься как что-то далекое и нереальное, словно из прошлой жизни. Когда-то он думал, что уже не сможет полюбить никого, кроме своей второй жены из той жизни. Но вот получилось… Не иначе как их связала сама Долгая зима, усилила и сплавила их чувства в что-то новое, чему не суждено было родиться в той реальности. Ведь трудные времена — они вытаскивают на поверхность все плохое и все хорошее, что есть в людях. И меняют и их самих. Вот сейчас уже казалось странным, что могло быть как-то иначе…

— А помнишь, Вик, как поступали в университет? — пока они сидели, ожидая начала экзамена, произнес Михаил, пытаясь отвлечь жену от мыслей о предстоящем экзамене.

— Помню, конечно, — улыбнулась девушка. — Как же давно это было…

— Всего полтора года назад…

— Порой кажется, что за это время прошла целая жизнь, — вздохнула девушка.

— Мне тоже, — согласился Михаил.

Блин! Отвлечься хотел, называется! Почему-то последние год с лишним чуть ли не любой разговор на отвлеченные темы, воспоминания прошлого неизбежно скатывались к Долгой зиме! И это было так не только с Михаилом — таковы были общие настроения…

— Говорят, следующий год полегче будет, — заметила Вика. — У нас в области картошка будет расти…

— Я помню, — согласился Михаил. — И не только в этом. Я вон недавно в Северном был — там вовсю дома для эвакуированных строят, так что через какое-то время и люди нормально жить смогут…

«А ведь картошка — это значит, что и огороды можно будет сажать», — вдруг подумал Михаил. Во всяком случае, быстро созревающие культуры. Только для этого надо будет еще оттуда снег вытащить, чтобы быстрее растаял. А то в прошлом году в тени домов он все лето пролежал! Хотя сейчас уж теплее будет. К маю хоть снег сойдет что ли? Ее-то и нападало в этом коду меньше… Всего лишь полтора метра. Сказывалось то, что климат начал стабилизироваться, испаряемость падать. Хотя вон за Уралом снега фактически только прибавилось! Там летом-то максимум короткие оттепели бывали.

А еще уже начинали работать на новых местах эвакуированные заводы, возобновилась добыча многих полезных ископаемых, практически наладилось транспортное сообщение. Страна привыкала жить в новых условиях! И это не могло не радовать… Вон сколько спецтехники на дороги после снегопадов выходит! Поезда стали регулярно ходить, хотя в большинстве своем небольшие — в 3–4 вагончика. Просто так ведь нынче никто никуда не ездит, только по делам.

Но вот и начался экзамен… Опять физика — на этот раз раздел «электричество и магнетизм». Уже привычно Михаил берет билет и без подготовки выходит отвечать, а вот Вика садится готовиться. Как обычно волнуется, но Михаил-то за нее спокоен. Знает, что знает материал — лишь бы не подвела неуверенность в своих силах… Так что, закончив с ответом, Михаил садится ждать, попутно думая о том, не пора ли написать третье письмо в ЦК КПСС? Кое-какие мысли накопились, но стоят ли они внимания?

Первая из них пришла в голову совершенно внезапно — и, пожалуй, тут даже на авторское свидетельство потянуло бы. Всего лишь пневмозернотранспортер… Незадолго до попадания сюда его как инженера-механика отправляли в соседний район к какому-то знакомому их фермера — посмотреть на такую установку. Тот ее буквально только что купил из Германии и хвалился тем, как удобно с помощью нее грузить зерно. Их фермер тоже хотел купить такой же — вот и отправил его посмотреть, что же за фигня такая. И, в принципе, там было все просто… Циклон для отделения воздуха от зерна, вентилятор и дозатор — вот и вся конструкция. Во всяком случае, на взгляд извне. По факту наверняка там все было куда сложнее… Как, например, рассчитать тот же вентилятор? Хоть Михаил и сам был конструктором, но на этот счет понятия не имел. Не занимался никогда! И все же конструкция интересная и, вроде, бы удобная. Хотя самому лично поработать с такой и не довелось, но все же… Так что обойдется и без авторского свидетельства — просто подарит идею государству.

Второе… Хотя, может быть, это уже есть? Увы, но этого Михаил не знал… Зерносушилки — тоже очень ценная для сельского хозяйства вещь, позволяющая заметно уменьшить потери зерна при хранении. Особенно подсолнечника, который нередко собирается уже по дождям. Как действует такой комплекс — Михаил тоже неплохо знал, доводилось ремонтировать. Так что сделать описание, зарисовать общую схему установки — а там уж советские конструктора сами что придумать. К этому можно добавить аэратор — там вообще ничего сложного нет… Правда, с ними Михаил лично дел не имел, только слышал про такие установки.

Что дальше? Хм… А изобрели ли тут уже культиваторы КРН? Надо узнать! Если нет — тоже можно про них написать… Для подсолнечника очень ценная вещь! Сам и ремонтировал такие, и работал с ним… И матерился на придурков, кому лень было прошприцевать втулки перед началом рабочей смены.

Больше, увы, про сельское хозяйство ничего в голову не приходило, что можно было бы предложить… Вспомнилось слышанное про Хрущева, как при нем вели освоение Целины с грубыми нарушениями агротехники, которая требовалась бы для тех мест. Однако здесь это не было! Здесь освоение Целины оказалось где-то на втором месте — как важная стратегическая задача, но не так, чтобы вот прямо «давай-давай, быстрее-быстрее». Основной упор все же сделали на интенсивное развитие сельского хозяйства, как то и предлагали большинство ученых. Начали наращивать производство удобрений, уделили большее внимание селекции новых сортов сельскохозяйственных культур, занялись теми же лесополосами. В ходе экспериментов выяснили, что на Целине целесообразнее безотвальная технология вспашки, против которой в прежней истории выступил Хрущев. В итоге «освоение Целины» затянулось буквально до самого извержения Лонг-Вэлли, а распаханная площадь была более чем вдвое меньше, чем в прошлой реальности — вместо более сорока миллионов гектар всего лишь пятнадцать, что даже так превысило предложенные министром сельского хозяйства товарищем Бенедиктовым двенадцать. И в целом оно не считалось чем-то таким уж особо значимым —