Становление Героя Щита 21 - Анеко Юсаги
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я тоже познакомилась с Мамору именно когда пошла искать пропавшую сестрёнку, — подключилась Рэйн. — Да-а, ну и переполох же тогда был. Моя любимая сестрёнка куда-то исчезла, и я думала, что её похитили, а оказалось, что её призвали быть Героем Когтя в параллельном мире.
Оказывается, что знакомство Рэйн и Мамору тоже произошло на этой почве. Филория была Героем Когтя этого мира, но родилась в одном мире с Рэйн и приходится ей младшей сестрой… как всё запутанно. Наверное, проще всего представить себе Филорию аналогом Силдины. Конечно, Силдину никто не выдёргивал из Кутенро, но если бы она сама вышла из-под защиты барьера Аквадракона, то её бы наверняка в скором времени призвало в мир Кидзуны Героем Ярлыка.
— Помню, ты долго бегала за Филорией и пыталась отбить её у меня.
— Как давно это было… Поначалу мы с тобой совсем не ладили.
Что-то они перешли от рассказа к ностальгии… Но ладно, суть ясна. Я всегда полагал, что они просто сладкая парочка, но теперь выяснилось, что Рэйн осталась в этом мире не просто так. Изначально она собиралась вернуть домой сестру. Возможно, что Рэйн не сидела здесь постоянно, а просто регулярно навещала её.
— В те времена нам… приходилось очень тяжело, но я искренне верил, что если мы объединим усилия, то справимся с чем угодно.
По словам Мамору, всё изменилось во время войны со зверем-защитником Судзаку.
— Решающая битва разразилась рядом со столицей Шильтрана… Мы делали всё возможное, чтобы остановить врага, но у нас не получилось. Судзаку почти догнал поздно эвакуировавшихся жителей.
Хотя Мамору сражался на передовой, он не мог принять на себя все удары Судзаку, и тот собирался напасть на мирное население.
— Но тогда… Филория выбежала вперёд и защитила их…
— Это мы виноваты… — сказала Сиан. — Мы прятались поблизости, чтобы болеть за братца Мамору, а монстр нас увидел…
Когда Судзаку собирался убить Сиан и её отряд, Филория защитила их своим телом.
— Сестрица Филория вытолкнула нас в сторону братца Мамору, а сама… прямо на наших глазах…
Сиан в слезах рассказала о том, как Судзаку спалил девушку. Не осталось даже пепла.
— Вскоре после этого мне удалось победить Судзаку, но… — продолжил Мамору дрожащим голосом, дойдя до воспоминаний, которые не хотел тревожить. — Я… я любил её. Мне как раз удалось уговорить Рэйн одобрить наш союз, и мы собирались пожениться сразу после войны с Судзаку.
— Мне почти удалось увидеть сестрёнку под венцом…
Посреди битвы счастье превратилось в отчаяние. Вот дерьмо… невольно вспоминаю Атлу.
— Но несмотря на мою скорбь битвы и волны не прекращаются. Я не допущу, чтобы трагедия Филории повторилась снова. Я понял, что не могу быть слабым! Вот почему… я стал искать силу.
Похоже, Мамору осознаёт, что ступил на скользкую дорожку.
Не допускать новых потерь, чего бы это ни стоило. После смерти Атлы я и сам так думал.
— Я готов пойти на что угодно и терпеть любые упрёки. Я стану сильнее, чтобы защищать остальных, не допускать жертв и никого не терять… Вот почему я начал учиться у Хорун… и усиливать своих спутников при помощи алхимии.
— Именно так, — подтвердила Хорун. — Я и по своей воле учу его кое-каким вещам.
Ну, я догадывался, что Мамору не в одиночку всё это придумал. Но как правильно описать ситуацию? Мамору занимается этим по своей воле, однако всё, что касается вмешательства в тела детей — это знания, полученные от Хорун? В таком случае на Хорун лежит часть ответственности за его ошибки…
— Значит, ты решил дать жителям Шильтрана новые тела, чтобы они могли выжить в любой битве? — уточнил я.
— Именно. Потому что с меня хватит потерь. Я сделаю из них воинов, способных держаться в любом бою, — ответил Мамору дрожащим голосом.
— Мы тоже чувствовали вину… поэтому попросили об этом братца Мамору, — вставила Сиан. — Если это поможет ему и сделает его счастливым, то мы…
— Ладно, я понял, почему ты работаешь над Сиан и остальными, — перебил я. — Но как-то вы очень далеко зашли.
— Мы собрали фрагменты зверей защитников из разных миров, включая мир Рэйн, чтобы получить сильнейшие гибридные расы: на основе Бякко, Судзаку, Гэнбу и Сэйрю. Я уже вживил эти гены детям, и когда они приживутся, то появятся новые расы. Далее я сделаю их ещё сильнее, обучив процессу озверения, который пока что доступен лишь избранным расам.
— Герой Щита будущего, — слово снова взяла Хорун. — Работая над твоим Килом, я заглянула в его гены и многое поняла. В будущем расы со способностью к озверению встречаются очень часто, не так ли? Уверена, в большинстве своём это работают гены, которые заложим мы с Мамору.
— Ты хочешь сказать, способность к озверению распространится из-за того, что ты и Мамору посадите эти гены детям, а потом эти гены останутся у потомков и постепенно приведут к появлению новых рас с озверением?
— Полагаю, что да. Вот почему я говорила о том, что работа над Килом куда скучнее моего предыдущего проекта.
Полагаю, что слова “мой несчастный мозг уже знает, какое великое дело ему предстоит совершить” она тоже произнесла именно поэтому. Хорун столкнулась с прибывшими из будущего плодами своих собственных усилий.
Некоторым людям, наверное, было бы в радость узнать, что их усилия не будут напрасны, но Хорун, кажется, относится к той категории учёных, которых в науке привлекают именно неизвестность и неопределённость. Можно сказать, исследования будят в ней азарт.
Иногда неизбежная победа — это весело, но постоянные успехи приедаются, и жизнь становится пресной.
Если Хорун из тех людей, которые привлекает сама возможность неудачи… то я понимаю, почему она заскучала.
— Это ещё не все опыты, которые мы проводили, но лучше опустить подробности. Давайте вернёмся к теме, — предложила Хорун.
— Хорошо. Что это? — спросил я, показывая на заднюю цистерну.
— Это… я хотел… вернуть погибшую Филорию…
Ну, если честно, это типичный случай. Тем более, что отчасти я его понимаю.
— То есть ты одновременно и
