Мститель - Джуд Деверо

— Или разориться, стараясь прокормить такую ораву. Чем еще ты можешь меня привлечь? Какое-то приданое?

— Приданое?! — ахнула Джесс. — Если ты воображаешь…

Но Элинор ткнула ее локтем в бок.

— После женитьбы ты станешь совладельцем прелестной маленькой бухточки, в которой полно устриц, рыбы и омаров.

— Хм-м…

Алекс медленно поднялся, подошел к Джесс и оглядел ее сверху донизу.

Возмущенная девушка выпустила дверную ручку и брезгливо скривила губы.

Он сжал ее подбородок и приподнял.

— С виду она совсем ничего.

— Самая хорошенькая девушка в городе, во всей округе, и ты это знаешь. Многие матросы утверждают, что девушки красивее они не встречали ни в одной стране.

Он отпустил ее подбородок и отступил.

— Не знаю, что на меня нашло, когда я просил ее выйти за меня замуж. Уверяю, из чистого сочувствия, не больше. Мне стало жаль девчонку, когда я увидел, как этот старый толстый болван ее лапает.

— Да, Александр, разумеется, но ты все же просил ее выйти за тебя и, наверное, не хочешь, чтобы по городу прошел слух, будто один из достопочтенных Монтгомери нарушил свое обещание, не так ли?

— Да я не вышла бы за тебя, даже если…

Элинор зажала ей рот.

Алекс лениво зевнул и отвернулся.

— Полагаю, что особой разницы между женщинами все равно не бывает. Что одна, что другая — все едино. И по мне, так лучше иметь жену, чем этих грубых служанок, не умеющих угодить господину. Пока вышколишь одну, она успевает обзавестись женихом и убраться из дома. Вероятно, Элинор, и ты скоро выйдешь замуж и покинешь нас? И что мы тогда будем делать? Но об этом потом. Значит, назначаем свадьбу через три дня?

Он снова сел и поднял книгу.

— Можете перебираться сегодня же вечером. Уложи мальчиков в комнате Адама, а вы с девочками поместитесь в комнате Кита. Да, и накорми всех как следует.

Джессике наконец удалось оттолкнуть Элинор.

— Мы, Таггерты, не берем милостыни.

— Какая же это милостыня, дорогая, если отныне мы все одна семья?

Но Элинор уже тащила Джесс прочь.

— Спасибо, Александр. За такое великодушие Господь посадит тебя по правую руку от своего трона.

— И еще, Элинор: одежда для всех. Не желаю, чтобы дети, оказавшиеся на моем попечении, ходили в лохмотьях.

— Да, Александр. Благослови тебя Боже, Александр, — повторяла Элинор, затворяя за собой дверь.

Глава 14

Джессика сидела на полу перед очагом и жарила над маленьким огнем насаженную на длинную палку рыбину. Теперь, когда дети перебрались к Монтгомери, дом Таггертов казался странно молчаливым. Никто не плакал, не смеялся, не прыгал ей на спину, требуя покатать верхом. Ей, наверное, следовало бы наслаждаться тишиной… так почему же она скучает по детям? И даже по Элинор… Вернее, по прежней Элинор, которая не орала на нее каждую минуту и не закатывала истерик.

Два дня назад, когда Александр сделал Джесс предложение, Элинор, не теряя ни минуты, собрала их жалкие пожитки и ушла к Монтгомери.

Джессика отказалась идти с ней, объяснив, что не собирается выходить за Алекса, а следовательно, и жить у него в доме. Элинор немедленно принялась скандалить, сыпля такими выражениями, что у Джессики уши вяли. Интересно, где это сестра научилась подобным ругательствам?! В заключение Элинор заявила, что сестре рано или поздно придется прийти в себя, поумнеть и что она и дети вместе с Александром будут ее ждать.

С тех пор Джесс осталась в одиночестве. Александр, самонадеянный осел, заплатил городскому глашатаю, чтобы тот объявил о его помолвке с Джессикой. Когда же наиболее настойчивые из поклонников отказались уходить, наглый русский слуга ловко, словно фокусник, проделал кончиком шпаги кое-какие трюки с одеждой бедняг. Возвращаясь с рыбной ловли, Джессика увидела, как тот красавчик, что предлагал ей свинью, улепетывает во весь дух. Она не сразу поняла причину, пока не заметила, как судорожно он вцепился в пояс штанов. Но Джессика, не глядя на Ника, скрылась за дверью. Этот трус Александр, конечно, побоялся показаться ей на глаза.

И вот теперь, вторую ночь подряд, она сидела перед очагом, слушая свист ветра в щелях стен и питаясь исключительно жареной рыбой, поскольку ничего другого готовить не умела.

Раскаты грома и шум дождя заставляли еще острее ощутить свое одиночество. Она даже не слышала, как отворилась дверь.

— Джессика!

Оглянувшись, она увидела Александра. Ярко-желтый камзол поблескивал в полумраке. Просто омерзительно! Опять он вырядился павлином!

— Убирайся!

— Я принес тебе еду, — объяснил он, протягивая корзинку. — Пирожки Элинор. С мясом. Ни кусочка рыбы.

Он опустил корзинку, снял камзол и осторожно расстелил на полу, чтобы просушить.

Джессика, не отвечая, старательно переворачивала импровизированный вертел.

— И сыр, и хлеб, и бутылку вина, и… — Он поколебался. — Кусочек шоколада.

Шоколад оказался последней каплей.

Она уронила рыбу в огонь, протянула руку Алексу, и тот положил ей на ладонь кусочек настоящего шоколада! Джессика осторожно его лизнула.

— И чем я должна отплатить за такую услугу?

— Выйти за меня, — коротко ответил он, садясь и опуская тяжелую руку ей на плечо, чтобы удержать на месте. — Джессика, нам следует поговорить об этом. Нельзя же вечно оставаться в этом доме и дуться на весь мир! Еще два дня — и Уэстморленд будет здесь.

— Он меня не найдет, — проговорила она.

Алекс, опустив глаза, принялся выгружать припасы из корзинки.

— Тебе так ненавистна сама мысль о замужестве? — тихо спросил он.

Она впервые за весь вечер взглянула на него. Без этого нелепого камзола вид у него был не столь смехотворным. Влажная белая рубашка липла к широким плечам. Хотя она знала, что Алекс с трудом таскает свое брюхо, сейчас он, непонятно почему, казался почти стройным.

— Не люблю, когда меня к чему-то принуждают, — бросила она. — У женщин и без того не слишком много возможностей в этой жизни. Имеют они право хотя бы выйти замуж по своему выбору?!

Вместо ответа он развернул пирожок с начинкой из мяса и овощей и протянул ей.

— Полагаю, безнадежные ситуации требуют отчаянных мер. Джесс, подумай сама: либо ты немедленно выходишь замуж, либо станешь жертвой полудурка. Может, я не слишком хорош собой, но зато мои мозги при мне.

— Алекс, ты выглядишь не так уж плохо, особенно без своих уродливых камзолов.

Она кивком показала на переливающуюся груду атласа.

Алекс широко улыбнулся.

— Выпей вина, Джессика, — гостеприимно предложил он. — Я украл его из личных запасов отца. Он привез это вино из Испании десять лет назад.