Звезда заводской многотиражки 4 - Саша Фишер

– ЭсЭс взял слово и начал нести полнейшую чушь, – сказал я. – Графин разбил. Буянил. Мишке нос разбил, меня отшвырнул, как котенка… Еле скрутили.

– Ого, ничего себе! – удивился Эдик. – Мне мой дружбан сказал, что он будет просто как пьяный…

– Ты ему что-то подсыпал? – резко спросил Мишка.

– Ой, да чего вы такие сразу серьезные стали? – Эдик с довольным видом рассмеялся. – Он же вам всем был поперек горла! А после такого его выступления вряд ли он останется у нас главным редактором…

– Какой ты подонок оказывается… – тихо проговорил Мишка.

– А тебе-то что? – окрысился Эдик. – Ты что ли тут целыми днями его рожу терпел? Ничего с ним не будет, очухается через час. Или даже раньше…

– В психушке, ага… – шепотом добавила Даша. – Эдик, как-то это… слишком.

– Ну и пожалуйста! – Эдик резко вскочил, спинка его стула грохнула по стене. – Я для всех старался, а вы… Придурки.

И он широким шагом вышел из редакции.

А мы все четверо молча переглянулись. Во рту появился кислый какой-то привкус. Дряньство.

– Интересно, что Эдик ему такое подсыпал? – спросил Семен.

– Да какая разница? – я пожал плечами. – Может наркотик какой, а может тарен из военной аптечки… Для здорового человека обошлось бы без последствий. А вот для ЭсЭса…

– Мне он казался вполне здоровым, – удивленно протянул Семен.

– Только казался… – хмыкнул я.

– Я думала, что Эдик лучше нас всех к ЭсЭсу приспособился, а он, оказывается, только в доверие втирался, – Даша встала из-за стола и подошла к окну. – Теперь у нас, наверное, новый редактор будет, да?

– Может, Антонину вернут? – жалобно сказал Семен. – Хорошо же с ней было, зачем уволили?

– Слушайте, я пойду, наверное… – сказал Мишка, все еще придерживая разбитый нос. – У вас тут свои дела, как я посмотрю…

– Нет, стой! – я удержал его за рукав. – Ребят, а вы случайно не хотите пойти пообедать или еще куда-нибудь прогуляться?

Я посмотрел на Семена и Дашу. Даша слегка обиженно сверкнула на меня глазами и ткнула Семена в плечо.

– Пойдем, Сеня, видишь, мальчики посекретничать хотят!

Мишка явно остыл, все обдумал и пришел к выводу, что Аня врет. Так что рассказывал про разговор с ней уже безо всяких эмоций. С легкой тоской в глазах, разве что. Кажется, он до сих пор был в нее влюблен.

Аня явилась к нему вечером. С зареванным лицом и опухшим носом. И прямо на порога принялась, захлебываясь от страха и обиды, рассказывать о том, как я ее преследую. Что сначала я достал Аллу, ее сестру. Угрожал ей, требовал, чтобы она рассказала, куда бедная Анечка скрылась. Потом в Закорске за ней гнался, что она еле отбилась, милицию пришлось звать. А потом она в больнице навещала подругу с аппендицитом в хирургии, а я ее выследил и набросился. И потом подловил уже вечером и избил. И ей пришлось в разорванной одежде гаражами-огородами пробираться к Мишке. Потому что она уже просто не знала, к кому пойти.

По ее словам, я помешался на влюбленности к ней еще в Москве. Что она много раз говорила, что никогда со мной не будет, чтобы я никаких надежд не питал на этот счет. И я даже на какое-то время стал почти нормальным. Но когда она рассталась с Мишкой, меня снова переклинило. И вот…

– Она же все врет, правда? – спросил Мишка, когда закончил.

– Ага… – задумчиво покивал я. – Только я понятия не имею, зачем… Она все еще у тебя?

– Неа, – Мишка покачал головой. – Когда она пришла, я даже подумал, что у нас все будет как раньше… Но потом… В общем, ты извини, ладно?

– Проехали, – я хлопнул Мишку по плечу. – Это ты меня прости, я же тебя с ней свел, получается. Втянул в какие-то ее непонятные дела. Выговор теперь нам еще объявят.

– Давай по пивку вечером? – предложил Мишка.

– Заметано! – с энтузиазмом согласился я.

Эдик вернулся в редакцию через часа полтора. Вид он имел мрачный и решительный. И очень такой, многозначительный. Причина такого выражения лица появилась через минут десять после него. В редакцию вплыла Галина Михайловна, второй замдиректора. Дама суровая, ветеран войны, и до этого дня нашу редакцию своими визитами она как-то не баловала.

– Значит так, ребятишки, – сказала она, усаживаясь на место главного редактора. – С Сергеем Семеновичем приключилось несчастье, так что придется вам какое-то время справляться самим. Вы же понимаете, да?

Мы вразнобой покивали, ожидая продолжения.

– Мы уже ищем замену, но найти подходящего человека – это не просто, – сказала она.

– А может просто вернуть Антонину Иосифовну? – подал голос Семен.

– Это даже не обсуждается, молодой человек, – отрезала она. – Пока место главного редактора вакантно, исполнять его обязанности будет один из вас. Эдуард предложил свою кандидатуру, и я думаю, что он подходит. Он из вас всех самый опытный, так что…

Даша резко выпрямила спину и бросила на Эдика злой взгляд. Набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но я успел первым.

– Я не согласен, Галина Михайловна! – произнес я.

– А твоего мнения никто не спрашивал! – огрызнулся Эдик.

– Я тоже не согласна! – воскликнула Даша. – Какой из него главный редактор?!

– Устраивать склоки будете во внерабочее время! – повысила голос Галина Михайловна. – Речь идет о временном исполнении обязанностей главного редактора.

– Нет ничего более постоянного, чем временные конструкции, – пробормотал я и расправил плечи. Черта с два я позволю сейчас Эдику вот так просто сесть в управляющее кресло! Победитель нашелся, сука… Игру престолов тут устроил, с отравлениями и интригами.

– Галина Михайловна, я, конечно, всего лишь молодой специалист, и опыта у меня без году неделя, но высказать свое мнение же я имею право, верно? – сказал я подчеркнуто спокойным тоном.

– Ну что ж, говорите, Иван, а мы послушаем, – Галина Михайловна скрестила на груди руки.

– Если не идти вперед, то обязательно начинается деградация, – веско сказал я, призывая на помощь все свои способности к демагогии. – Я очень хорошо отношусь к Эдуарду, как журналисту. Он добился неплохих результатов, и все такое. Вот только он не развивается. Сколько времени ты работаешь в «Новокиневском шиннике», Эдик? Восемь? Десять?

– Это и называется «опытом работы», – хмыкнула Галина Михайловна.

– Все верно, – кивнул я. – Только в творческих профессиях имеет значение прежде всего не количество, а качество. Я работаю недолго, но даже мне понятно, что Эдик склонен просто плыть по течению. Сидит на удобном стуле, получает неплохую зарплату. И никуда не стремится. Он и сейчас захотел стать главным редактором…

– Исполняющим обязанности