Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне - Дариус Хинкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свет становился всё ярче, разливаясь по машинам и трубам, как в механизмах зала до этого, но затем мерцал и гас.
Достав пару штангенциркулей, которые он использовал в сторожке, Трахос тщательно измерил механизмы, после чего перекрутил. Сперва он работал спокойно, но спустя несколько минут явно разволновался, его движения стали резче и время от времени он чертыхался себе под нос.
С лязгом закрепив штангенциркули на трубах, он прошёл дальше по машинному отделению, внимательно осматривая кабели, провода и измерительные приборы.
— Это должно сработать! — он повернул круглый шлюз, открывая его, и работа двигателей стала интенсивнее. — Эфирное золото всё ещё здесь. Нет ни единой причины, по которой двигатели не запустились бы.
Он остановился, заметив что-то в лесу рычагов и труб.
— Ну, конечно! — воскликнул грозорождённый. — Труба прохудилась, поэтому и давления нет.
Маленет подошла ближе и увидела пару кабелей, которые он держал в руках. В отличие от остальных, на них время оставило свой отпечаток, они сгнили и раскрошились.
— Эфирное золото вызывает коррозию, — Трахос выпустил кабели. — Харадронцы, вероятно постоянно меняют их, чтобы они работали.
— Значит, мы не сможем запустить двигатели?
— Нам нужен какой-нибудь способ направить эфирное золото, — Трахос посмотрел наверх, на люк. — Это не сильно отличается от машин, которые поддерживали непогребённые.
— Значит, мы могли бы снова использовать руну Готрека?
— Быть может. Если он соблаговолит прийти сюда и позволить силе эфира проходить через него. Если он не возражает против использования его как части машины.
Маленет подняла бровь.
— А…
Некоторое время они молча стояли среди переплетения труб и механизмов. Затем на палубе раздались шаги и они поднялись наверх, приготовив оружие.
Это был Готрек. Он дрожал от боевой ярости и дико озирался. Рунический свет струился по его коже и бороде, разгоняя мрак. Позади него, под внимательным взглядом князя Воланта, воины Могильной стражи заносили коконы. Лхосия тоже была там, стоя рядом с князем и о чём-то шепчась.
— Ты прикончил его? — спросила Маленет, рванув к Готреку.
— Чё?
— Гигантского гуля.
Он пожал плечами.
— Больше он не будет ломать двери, скажем так. Если только кто-нибудь не использует его уродливую башку как таран.
— И что дальше? — князь Волант навис над Готреком. — Ты поклялся спасти непогребённых, и наше время заканчивается.
Готрек посмотрел на Трахоса.
— Двигатели не повреждены, — сказал грозорождённый. — И на борту достаточно эфирного золота. Нам просто нужен канал — способ направить силу эфира. Большой кусок пра-золота подошёл бы.
Готрек кивнул, а затем в его глазу вспыхнуло понимание.
— Я? Ты хочешь использовать меня как часть двигателя?
— Твоя руна достаточно сильная, чтобы стать каналом для эфирного золота, — согласно кивнул Трахос, его голос оставался лишённым всяческого выражения и ровным. — Ничто иное с этим не справится.
Готрек постучал по руне.
— А что будет со мной в конце этого путешествия? Сколько останется от Готрека, а сколько станет Гримниром?
Он выглядел настолько рассвирепевшим, что Маленет невольно отступила, приготовившись уворачиваться от дуардинской секиры.
— Зубы Грунгни, — прорычал он, хмуро покосившись на руну. Та всё ещё мерцала от энергии. Эфирный свет истекал из руны в вены Готрека, пульсировал в его груди, обнажая артерии под покрытой шрамами кожей. Казалось, что у него под кожей текут золотые ручейки.
— Я отказываюсь, — наконец прорычал он, не глядя на Маленет. — Я прошёл весь этот путь не для того, чтобы отдать душу богу, который предал меня сильнее всех.
— Есть другой способ, — заговорил Трахос, схватив дуардина за массивное предплечье.
Готрек шокировано уставился на грозорождённого вечного. Затем нахмурился.
— Какой ещё путь? Быстренько ворваться в одну из сверкающих башен Зигмара и повеситься пред его величием? О, Владыка молота, позволь расчесать твою могучую бороду! Такого рода путь?
— Не нужно ему поклоняться. Твоя душа — твоя собственная. Твоя вера — твоя собственная. Ордену Азира нужна лишь сила, которой ты обладаешь.
— И как именно ты собираешься вытащить её из меня? В прошлый раз, когда я проверял, мои рёбра не поворачивались.
Трахос, казалось, не обращал внимания на ярость Готрека.
— Эта сила не просто в тебе. Она — часть тебя. Если бы ты использовал её во имя Зигмара, мы могли бы…
— Во имя Зигмара? — лицо Готрека вспыхнуло от гнева и руна запульсировала ярче. Он с размаху отпихнул Трахоса, грохнув доспехами грозорождённого, и собирался было крикнуть что-то ещё, когда их прервал шум борьбы в зале.
— Протравленные! — закричали несколько бойцов Могильной стражи, забравшихся на корабль, неся последние коконы. — Сотни.
Волант выругался. Затем опустился на колено, так чтобы оказаться лицом к лицу с Истребителем. Когда он заговорил, его голос был одновременно полным гнева и оскорблённым.
— Я мог бы отправить тебя к Нагашу, Готрек, сын Гурни, но только если ты сможешь переправить моих предков в Незыблемую крепость. И только если мы уйдём прямо сейчас.
Из груди Готрека вырвалось рычание, и он вцепился в свой хохол и начал дёргать его из стороны в сторону, как будто пытался выдрать из черепа. Затем он окинул долгим взглядом фигуры, что мчались к кораблю сквозь тени, после чего сплюнул и спустился в трюм, махнув Трахосу следовать за ним.
Маленет покачала головой.
— Мне и пригрезиться не могло, что он сделает это, — она перевела взгляд на коконы. — Вам бы лучше убрать это в трюм.
Девятнадцатая глава. Сумерки
«Я не поддамся слабости», — подумала Маленет, когда мир крутанулся вокруг неё. Даже за рёвом двигателей она слышала стоны на палубе, когда людей выворачивало от качки. Альвийка привязала себя к перилам, но тряска была столь сильной, что она уже вся была покрыта синяками.
— Бог убийства, — простонала она. — Сколько ещё это продлится?
— Максимум несколько часов! — крикнул в ответ лорд Аурун, который находился в нескольких футах от неё. Выглядел военачальник так, будто был навеселе. — Посмотри насколько быстр «Брызги пены»!
Она покачала головой и посмотрела на море. Волны мерцали, освещённые сине-зелёным светом корабля. Это придавало им иллюзию движения, и если смотреть только на эти проблески, то, казалось, будто море почти настоящее. Однако вместо того, чтобы прорываться через волны, корабль пьяно подпрыгивал над ними, скользя в нескольких футах от поверхности, движимый тайной наукой харадронцев, создавших его двигатели. Свет пронзал швы на его железном корпусе, раскалывая бесконечную тьму Морбиума.
Время от времени она слышала крик Готрека, что поднимался откуда-то из-под палубы подобно вою раненного левиафана. Вместе с ним в
