Избранница Хозяина холмов - Елена Сергеевна Счастная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То, что сегодня чудище, о котором больше ходили только слухи, похожие на выдумки, явило себя, немало удивило самого Атайра. Но с некоторых пор он начал спокойнее относиться к тому, что вокруг него часто творится нечто странное, а порой и зловещее.
— Вы, гляжу, устали сегодня разговаривать? — всё же обратился Атайр к хмурящей брови девушке.
Она только передёрнула плечами и подобрала укрытые шкурами ноги к себе. Платье девушки так и не высохло на мягком, словно вызревшем к осени солнце. Потому ей пришлось и в обратную дорогу отправляться одетой в тунику Атайра. А ноги, думается, она прикрыла не от холода. Да и хорошо: меньше приходится на них отвлекаться. Потому как посмотреть там было на что. К превеликой досаде, взгляд постоянно сползал к стройным икрам Тавианы, к её аккуратным ступням — наваждение какое-то.
Воображение, в свою очередь, немало рисовало других подробностей того, что по-прежнему скрывалось под одеждой, ему много не нужно.
— А что мне разговаривать с вами, ваше высочество? — Вархасска скривила губы, словно у неё заболел зуб. — Его величеству дела нет до моих мыслей. Как, думается, и вам. Никого не тревожит, что я рядом с вами, кажется, нахожусь в немалой опасности. Ведь ваша вторая ипостась… Этот всадник… он едва не утащил меня.
— Просто вы не были готовы, — попытался успокоить её Атайр.
Хотя она говорила всё верно. И лучше ей было бы оставаться настороже. Ещё лучше — подальше от него. Но если камень Фаль указал на то, что истинным правителем Глиннхайна могут быть только они вместе, то против этой воли, воли богов, не вдруг решишь, что сделать. Даже если очень хочется.
— Ну да, теперь-то я готова, — проворчала Тавиана, смерив Атайра гневным взглядом. — Готова бежать, как только увижу всадника вновь. И из этой лодки прыгнула бы с радостью. Но купания мне сегодня хватило. По вашей милости, между прочим.
И она вновь замолчала — теперь уж до самого берега.
Все, кто побывал в Священной роще, едва сошли на твёрдую землю, поспешили в Сеох. Вархасска вновь поехала рядом с Ребекой, но теперь даже Харелта, с которым стала весьма дружна, она сторонилась. Да друиду нечем, верно, было развеять её тревоги. Он мог лишь подтвердить всё, что она увидела и узнала сегодня.
По возвращении в замок наконец можно было привести себя в порядок перед ужином — почти праздничным по случаю проведения ритуалов в Священной роще. Такое бывает не так уж часто. А сегодня для веселья случился ещё один весомый повод: король во всеуслышание заявил о скорой помолвке сына, которого безуспешно пытался женить несколько лет.
Едва Атайр успел ополоснуться прохладной водой после купания в озере и довольно пыльной дороги, как оруженосец доложил, что пришла служанка от ниэннах де ла Исла.
Помощница вархасски, смущённо озираясь, недалеко прошла в гостиную часть покоев, будто пол был усеян горячими углями. Поклонилась почтительно и протянула аккуратно сложенные рубашку и тунику Атайра.
— Донья Тавиана просила передать спасибо за заботу.
— Как она себя чувствует? — Атайр взмахом руки велел слуге забрать у девушки вещи.
Та как будто растерялась от неожиданного вопроса.
— Донья Тавиана чувствует себя хорошо. Устала только.
Лелия робко улыбнулась и после очередного поклона удалилась.
Ещё перед тем, как разойтись по своим покоям, отец успел сказать, что желает видеть у себя Атайра перед ужином — видно, для серьёзного разговора. Да, им многое придётся обсудить. А начать стоило с того, чем же после того, как боги высказали свою волю, обернётся неизбежный союз Вархассии и Глиннхайна. Теперь советник Лисварх будет рассчитывать на помощь горцев ещё больше.
Гадая, что же всё-таки может сказать отец, Атайр отправился к нему в покои, но оказалось, его величества там нет. Он решил прогуляться в роще перед ужином, как будто за весь день мало было прогулок.
Чувствуя, как слегка гудят ноги, Атайр отправился на поиски отца. Но едва успел дойти до главной галереи, что протянулась почти через всю восточную стену Сеоха, как услышал хорошо знакомый голос. К нему он за день привык так, что теперь, наверное, и ночью на постели подскочит, если тот прозвучит рядом.
Первой мыслью было просто пройти мимо. Пусть вархасска гуляет себе, пусть обсуждает, с кем ей пожелается, всё, что сегодня случилось. Но когда вместе с голосом Тавианы вдруг тихо и угрожающе громыхнул мужской, он остановился. Нет, это был не Харелт: друид разговаривает совсем по-другому. Возможно, советник Лисварх решил походя за что-то отчитать дочь. Но почему здесь — словно скрываясь?
Колкое подозрение скупе с нехорошим прогорклым ощущением в горле только нарастало, чем ближе подходил Атайр к небольшому эркеру галереи, где и укрылись собеседники.
— Хватит, Илари! — слова Тавианы так и пыхнули гневом.
— Что же, всё теперь будет по-другому? — яростным шёпотом ответил мужчина. Тот самый стражник, о котором уже успели немало рассказать Атайру раньше. — Всё, зачем я отправился за тобой. Ради чего таскался за твоим отцом, пытаясь угодить, чтобы он взял меня с собой в Глиннхайн, — всё теперь не имеет значения?
Атайр приостановил шаг за миг до того, как его увидели бы. Прислушался, чувствуя, как горячо качается жгучая горечь в груди. И почему же вся эта явная ссора Тавианы с тем, в кого она, возможно, была влюблена, так задевает? Должно быть всё равно. Есть обстоятельства, которые сильнее любых чувств и слабостей, только они имеют значение. Чувства — это роскошь.
Но остаться безучастным не получилось.
— Я запуталась, Илари, — уже чуть спокойнее проговорила вархасска. — Всё становится только сложнее. Ты сам слышал.
— Кажется, то время, что ты сегодня провела наедине с принцем, не слишком тебя обременило. Я даже думать не хочу, как ты переодевалась там. Он смотрел?
Тихая возня заглушила последние слова Илари.
— Не нужно придумывать, чего нет! Не трогай меня… — Тавиана яростно запыхтела. — Я больше не могу ничего тебе обещать. Ни пути назад. Ни того, что даже за ним у нас с тобой что-то будет. Лучше прекратить всё сейчас.
— Ты водила меня за нос.
— Нет. Я и правда считала, что хочу быть с тобой.
— Что изменилось?! — приглушённо рявкнул стражник.
И Атайр не стал больше выжидать, потому что в эркере глухо что-то громыхнуло.
