Избранница Хозяина холмов - Елена Сергеевна Счастная

Атайр укоризненно покачал головой, возведя очи горе: мол, как это я посмела в нём сомневаться. А вот нечего потешаться надо мной. Пусть покажет, чего он стоит сам! Вдруг разговоры о его избранности — только легенды.

Принц с совершенно невозмутимым лицом положил свою крупную ладонь на камень, посматривая на меня искоса, и тот смолк совершенно так же, как при моём прикосновении. Дикарское высочество нахмурился, отпустив мою руку, и будь у него рукава, он наверняка их сейчас закатал бы. Атайр проверил отклик камня снова — и нас накрыла всё та же оглушительная тишина.

— Может, вы не такой уж истинный? — Я едва удержала улыбку. — Или с камнем что-то случилось.

— Или в Сиде он просто ведёт себя по-другому, — упрямо возразил Атайр, разглядывая Фаль с явным недоумением на лице. — Хватит уже… Это вам не развлечение. Нам нужно попробовать обратиться к богам — возможно, они что-то скажут.

— Но у нас ничего нет. Даже никаких даров.

Я вздохнула, размышляя, что же хочу сказать Старым богам, о чём спросить, ведь сейчас я близка к ним как никогда. Можно сказать, на личном приёме. Даже боязно слегка.

Напоследок я снова дотронулась до молчавшего под рукой Атайра камня Фаль и едва на месте умом не тронулась, когда он истошно заорал. Это был тот самый крик — похоже, его ни с чем не спутаешь. У меня даже перед глазами потемнело. Я повернулась к явственно вздрогнувшему от неожиданности принцу, и тот ответил мне вопросительным взглядом. Как будто я что-то понимала и могла ему объяснить.

Стоило Атайру убрать руку — камень затих. Коснулся его снова вместе со мной — и тот же оглушительный ор забил уши до самых глубин черепа. Мы одновременно отшатнулись от камня — и его наполнил спокойный размеренный гул, словно он наконец чуть успокоился.

— Что же получается… — озадаченно пробормотала я.

Пытаясь собраться с мыслями, обошла Фаль сбоку, опасаясь посмотреть на Атайра и понять по его лицу нечто, что даже принимать было странно: истинный правитель Глиннхайна теперь состоит из нас двоих? Как такое может быть?

— Всё верно, — голос принца за моей спиной прозвучал как-то необычно. Словно он резко охрип.

Я повернулась к нему и едва не отпрыгнула прочь: вместо его высочества рядом стоял всадник без лица. Только теперь пеший. Как он здесь оказался?!

— Да кто же ты такой? — Я неосознанно шагнула к нему, наверное догадываясь уже, что ничего он мне не скажет. За той тьмой, что наполняла его капюшон, ничего нет — ни глаз, ни лица, но он словно ждёт чего-то и постоянно сопровождает принца. Или меня? Ничего больше я не успела осознать: всадник вмиг оказался рядом и сковал меня каменными ледяными объятиями. Темнота его окутала меня с ног до головы, поглотила, точно я вдруг рухнула в непроглядную пропасть. Полетела, не зная, за что ухватиться, не зная, что ждёт меня там, на дне, — или, может, это падение будет вечным?

— Атайр! — крикнула, чувствуя, как на глазах закипают обжигающие слёзы.

Зажмурилась, ожидая, что вот-вот просто разобьюсь, и вздрогнула, как это бывает во сне.

— Тише… — пронёсся надо мной шёпот.

Кто-то легонько меня встряхнул — и я вновь подняла веки, опасаясь увидеть нечто совсем страшное. Но передо мной стоял принц, держал меня за плечи и с лёгкой тревогой заглядывал в лицо.

Вокруг заходились щебетом птицы, переливались солнечные блики на листве огромного дуба, что нависал ветвями над краем святилища. Я и подумать не успела, как обхватила ладонями щёки принца, опасаясь, что тот мне мерещится, но они оказались вполне себе настоящими, тёплыми и чуть колючими от короткой бороды.

— Не думал, что вам так тяжело будет выходить из Сида, — хмуро проговорил Атайр, отстраняясь от моего порывистого прикосновения. — Кажется, вы должны ходить туда-сюда, как у себя дома?

— Меня держал… — Я потёрла шею, чувствуя, как пересохло в горле. — Тот всадник меня держал.

Принц на мгновение словно окаменел, приподняв плечи.

— Что он сказал?

— Почти ничего. Только “все верно”.

Его высочество протяжно вздохнул.

— В следующий раз, как только увидите его, просто уходите, не приближайтесь. Хорошо? — Он взял меня за подбородок, чуть приподнимая голову. — Уймите уже своё любопытство. И просто не разговаривайте с ним. Не трогайте. Не пытайтесь ничего у него выяснить.

Он чуть склонился ко мне — и его встревоженное дыхание скользнуло по моим губам. Я схватила широкое запястье принца, попыталась убрать руку, но он не поддался. На что я надеялась? Ведь ещё на постоялом дворе проверила силу и настойчивость его хватки.

— Так кто он? — Я качнулась навстречу высочеству, надеясь, что он отстранится, избегая лишней близости. Но тот только качнул головой.

— Он — это я. Моя сущность в Сиде, ниэннах.

Атайр обвёл взглядом моё лицо. А я, кажется, и вдохнуть забыла, скованная ползущим по спине ужасом. Под моими пальцами колотилась жилка на запястье его высочества: он как будто ждал от меня какого-то ответа, а я и слова вымолвить не могла. Да кто же он такой? Кого отец прочит мне в мужья? И с кем я теперь вынуждена делить некую неведомую ношу, которую предначертал нам камень Фаль?

Принц скользнул кончиками пальцев вверх по моей щеке, очертил скулу и быстрым движением обхватил мой затылок. Мягко, но уверенно он привлёк меня к себе, подтолкнув в спину другой рукой. И я затаила дыхание, ведя ладонью по его гладкой коже вниз, к локтю. Нет, вот сейчас я его оттолкну — точно! Но не успел ещё Атайр коснуться моих губ своими, как в гулкой дали, нарастая с каждым мигом, послышались людские голоса.

Похоже, посольство из Сеоха наконец тоже сюда добралось. И, думается, их путь был легче нашего.

— Отпустите меня! — очень вовремя спохватилась я.

— Кажется, теперь я имею право трогать вас сколько вздумается. И даже ваш отец не будет против, — едко заметил Атайр, не торопясь размыкать объятия, и даже чуть погрузил пальцы в мои волосы. — Но не думайте, что это так уж меня радует.

Его губы ещё были слишком близко — так, что едва я пошевелюсь — обязательно коснусь их.

— Что вы несёте? Я вам не подушка безмолвная! — чуть повысила я голос, помня, однако, где нахожусь.

— Единственный, кого это волнует, — ваш верный влюблённый страж Илари, — продолжил злиться принц. Неведомо, на кого больше: на меня или себя. — Но и он, к сожалению, ни на что повлиять не может. Надо