Любовь в твоих глазах (СИ) - Эллин Ти

Аня плачет, а я обнимаю её, как она и просила. Обед станет, но есть уже тоже не хочется. Точнее… хочется, конечно, но на него как-то тоже пока насрать.

Проходит минут пять тихой истерики как она начинает говорить, и клянусь, лучше бы она молчала.

— Изменил мне, представляешь? Я пошла к нему, думала мы поговорим, а он там с другой, прямо в прихожей, как будто меня и не было никогда…

Мне хочется убить Руса, а ещё хочется наорать на Аню. Все, блять, все вокруг знали, какой он, но она все равно на него повелась, а теперь сидит плачет.

— Рус никогда верностью не отличался, — это мало похоже на жалость, конечно…

— Я знаю, — всхлипывает, — но я верила ему. Он вчера мне смс-ки днём писал с признаниями, а потом…

Мне катастрофически не нравится этот разговор. До тошноты не нравится. И хоть я не имею права на эти чувства, я чувствую.

— Забудь о нем, он вряд ли когда-то изменится. Рус нормальный мужик, но для отношений — дерьмо собачье.

Она что-то ещё бубнит мне в грудь, но быстро замолкает. И плакать перестает, что немного даже удивительно.

Но мы никуда не уходим. Так и сидим на диване, обнимаясь и много думая.

Глава 30. Аня

На его плече очень тепло и уютно. Он гладит меня по спине пальцами, а я даже двигаться не хочу, настолько мне хорошо. Но Дамир ничего не ел, а ещё наверняка ему в такой позе неудобно, но мне эгоистично хочется побыть вот так ещё хотя бы пару минут.

Заставляю себя отлипнуть от него и чувствую, как нервничаю. Обнимаясь и не глядя в глаза друг другу было сильно проще. А теперь он смотрит так пронзительно, что у меня во рту пересыхает.

— Разогрею еду, — говорю и быстро сбегаю на кухню.

На столе лежит красивый букет, который и стал катализатором моих слез. Мне так давно не дарили цветы… особенно парни. А тут Дамир. Холодный как айсберг и непробиваемый как скала с этим букетом невероятным. Он подарил его ровно в тот момент, когда мне как никогда нужна была поддержка.

Почему так? Тот, в которого влюблена, ноги вытер, а тут…

Ищу в квартире Дамира что-то похожее на вазу, но в конце концов отрезаю верхушку у пластиковой бутылки, как делала ещё моя ба, и ставлю букет туда.

Разогреваю обед, который плавно перетекает в ужин и дрожащими руками нарезаю овощи для салата. Мне бы уходить от него, оставить в покое, дать отдохнуть, а не хозяйничать на его кухне, но… Но с ним просто так удивительно спокойно, что мне даже страшно от этого.

Меня многое тревожит, и мне всё ещё тяжело от поступка Руслана, ни боль, ни мои чувства, не могут пройти так скоро.

Внутри ураган из эмоций и удивительно Дамир каким-то чудом умудряется его успокаивать. Хотя он практически ничего не делает. Не говорит каких-то успокаивающих речей или что-то вроде. Он… обнимает. Говорит фактами. И, чёрт возьми, дарит цветы, я уверена, этим шагом переступая через многие принципы.

Я разговаривала с мамой, она снова сказала, что Дамир наверняка в меня влюблен. Точно как после того несчастного поцелуя у спортивного клуба. Она так уверенно стоит на своем, что мне даже страшно. А ещё я неосознанно пытаюсь увидеть это в каждом движении Дамира. Слежу за ним теперь как ненормальная, пытаясь то ли подтвердить, то ли опровергнуть слова мамы.

— Всё готово, — кричу из кухни, а сама подхожу к окну. У него тут очень "интересный" вид на соседний дом. Кто вообще проектировал это?

Открываю окно и опираюсь локтями на подоконник, вдыхая теплый воздух. Небо затянуло тучами, но погода все равно прекрасная, пахнет свежестью и практически нет ветра.

Слышу шорох сзади, но не оборачиваюсь, почему-то теперь мне общаться с Дамиром ещё более неловко, чем до этого. Даже все дни в больнице было проще, чем сейчас. Что происходит?

В доме напротив на балконе появляется парочка. Очень близко. Кажется, руку протяни, и можно будет стрельнуть у них сигарету.

Я почти бесстыдно наблюдаю за ними, но они так увлечены друг другом, что им плевать. Буквально все равно, что в пяти метрах на них кто-то смотрит. Они выглядят такими счастливыми… Парень убирает сигарету в сторону, чтобы поцеловать свою девушку, но она отвечает с таким напором, что он роняет все, что было в руках до этого, и вцепляется ими в бедра девушки.

Это выглядит так откровенно, что я отвожу взгляд и решаю вернуться к Дамиру, потому что краснею так сильно, что становиться даже жарко.

Выпрямляюсь, закрываю окно, поворачиваюсь и вскрикиваю от неожиданности, потому что Дамир стоит почти вплотную ко мне. Очень близко. Слишком.

— У тебя бесстыдные соседи, — решаюсь объяснить ему причину своих алеющих щек. Опускаю взгляд, пялясь куда-то в район груди Дамира, и уже сама себе не верю, что щеки краснеют именно от соседей.

— Они частенько трахаются с открытым окном или даже прямо на балконе, так что сегодня они почти приличные.

— Это ужасно, — говорю как старушка ворчунья.

— Они не стесняются демонстрировать свои чувства. Разве ужасно?

Мне крайне неожиданно слышать эти слова от Дамира. А после разговора с мамой я почти слышу в них какой-то странный намек. Чёрт… глупости!

— Мне кажется, что эти моменты нужно прятать от окружающих. Всё-таки это слишком интимно, — я практически пылаю, говоря эти слова. Чёрт возьми, это неловко! — Ты так не думаешь? — добиваю сама себя вопросом.

Поднимаю взгляд на Дамира и замираю с приоткрытым ртом, так и не успев закончить предложение.

Боже…

Он смотрит на меня, бегая глазами по лицу, и так сильно сжимает зубы, что желваки на скулах становятся раз в десять выразительнее чем обычно.