Всё будет по-моему! Арка 5 - Wing-Span
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я же знаю, что ты планируешь шантажировать Клинтонов.» — устало буркнул Милан.
«Всё может быть.» — невозмутимо кивнул Кён.
«Тогда ты должен хорошенько подумать чью сторону выберешь.»
«Босс, я, как и любой рациональный человек, выберу сторону сильнейшего. Так как Клинтоны всё равно станут моими врагами, то почему бы не поиметь с них выгоду? Однако мне нужно время в первую очередь для того, чтобы обезопасить себя.»
Милан осознал, что в очередной раз недооценил Сруля. Он имеет дело с настоящим демоном! Очевидно, парень всё распланировал. Не хотелось бы переходить ему дорогу. Как же хорошо, что толстяк на его стороне… Пока что.
«Спасибо за приём.» — Кён поднялся и в полной тишине покинул кабинет. Что ж, теперь пора заняться шантажом Клинтонов, но перед этим нужно кое с чем разобраться, и речь идёт не о Эльзе.
Глава 398
Кён понимал, что если ему удастся найти виновного в этом нашумевшем деле, то придётся выбрать сторону. Конечно, можно уповать на счастливый случай, сдать улики и попросить босса не называть своего имени, дескать, его выполнил некий аноним, но это слишком рискованно. Информация может утечь как от Милана, так и от Валентайнов. Тем более за последние две недели расследование проводил только Сруль.
Таким образом, Лавр принял решение действовать более открыто и жёстко, не уповая на удачу, которая и так всегда поворачивается к нему одним местом. В данном случае риски не оправданы. Шантаж в роли сдерживающего фактора будет куда эффективнее! Hу а как настанет пора сдавать дело, придётся действовать по обстоятельствам.
…
Главный алхимик Клинтонов принял звонок от патриарха Горация и получил приказ навестить одного старого друга, который заболел какой-то неизвестной хворью. Цель визита, очевидно, определить болезнь и назначить лечение.
Альберт покинул территорию своей семьи и вскоре приехал по адресу. Это был большой роскошный особняк в богатом районе Дантеса. Чтобы попасть внутрь, пришлось оставить охрану у входа. Алхимик поднялся на последний этаж и открыл дверь к больному. Внезапно он почувствовал сильное жжение в районе горла. В глазах всё потемнело.
Рядом с покойником словно из ниоткуда возник Кён. Oн убил старика (имеющего развитие среднего дворянина) с такой же невозмутимостью, будто вынес мусор. Чтобы выманить ублюдка из семьи, потребовалось всего лишь подделать голос и отдать приказ строгим тоном патриарха. Дальше дело за малым: разделить цель с охраной и тихо прикончить.
Пока не сработал сигнал смерти, Лавр быстро поглотил душу Альберта и закинул его тело в кольцо, после чего стремглав покинул арендованный особняк. Он убил алхимика по одной простой причине: украсть его личность! Ведь старик пользуется огромным авторитетом в Дантесе. Ни к чему многолетним трудам пропадать зазря. Всё равно помрёт от рук Горация.
В любой другой ситуации подобный манёвр не удался бы, потому что внезапный уход алхимика из семьи мог показаться слишком подозрительным и необоснованным. Пришлось бы постараться, дабы обосновать этот поступок. Сейчас же Кён отправил Горацию запись, а значит, побег Альберта обусловлен его желанием спастись.
…
«Господин патриарх, к вам пришло послание из департамента.» — войдя в кабинет, доложил слуга с цветасто разукрашенной коробочкой в руках, после чего с поклоном удалился.
Гораций открыл оную и обнаружил внутри нефрит и записку с текстом: «Уважаемый патриарх Гораций, Вам пишет Сруль Булков, тот самый неприглядный следователь, на которого Вы вчера изволили не обращать внимания. Привожу к сведению, что я раскрыл дело, касающееся Вашей дочки. Во всём виновны те, кому Вы доверяли больше всего. Они до сих пор продолжают совершать свои злодеяния, используя снотворное и медицину забвения, изготовленную на ресурсы Вашей же семьи. Доказательства в нефрите. Теперь к сути: на данный момент я единственный человек в мире, знающий правду. Позвоните мне, обсудим кое-что». Далее по тексту частота звукопередатчика и подпись.
Глаза патриарха округлились. Прочитанное показалось ему полным бредом, однако на сердце отчего-то стало неспокойно. Трясущейся рукой мужчина активировал нефрит, надеясь, что проклятый следователь пошутил.
Гораций сразу обратил внимание на то, что это копия записи. То, что он увидел дальше, потрясло его ещё больше: этот же личные покои его любимой доченьки! Толстяк как-то смог записать происходящее внутри, оставшись незамеченным!
Тем временем запись продолжалась. Когда Эндрю вошёл в комнату, надел на свою госпожу ошейник и браслет, а затем разбудил её, патриарх мгновенно дезактивировал запись. Это не выдумка и не кошмар… Это жестокая реальность!
Гораций схватился за голову и долгое время сидел молча, лишь мелко дрожа, как на сильном морозе. Через минуту он взревел, подобно раненному зверю. Любой, кто услышал бы этот рёв, испытал бы душераздирающую боль и сострадание.
Отец ребёнка моей доченьки… тварь Эндрю? Он… каждую ночь? — при мысли об этом патриарх чуть не сошел с ума. Зубы скрипели до треска. Кулаки сжаты столь сильно, что ногти пронзили кожу до крови.
Гораций, ощутив, что вот-вот потеряет ступень развития, резким движением руки вынул банку успокоительного и проглотил сразу десяток таблеток. Ему потребовалось длительное время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.
Наконец, он позвонил Альберту и Эндрю и попросил их прийти к себе в кабинет. Сделал он это настолько спокойно, насколько вообще мог.
В назначенный час в кабинет вошёл высокий мужчина.
Обнаружив отсутствие Альберта, Гораций заподозрил неладное, позвонил алхимику, однако, судя по отсутствию какого-либо сигнала, тот разрушил свой звукопередатчик. Неужели догадался обо всём и сбежал?!
«Господин патриарх, чем могу помочь?» — спросил Эндрю, ощущая необъяснимое волнение.
Гораций вкрадчиво произнёс: «Совершая преступления, каждое из которых достойно сотни смертей, задумывался ли ты о последствиях?»
Рыцарь напрягся: «Я не понимаю, о чём вы…»
«Всё-то ты понимаешь, мразь! Ты был мне как сын, и я доверил тебе самое важное, что у меня есть! Но ты оказался лживым куском дерьма, паразитом, добравшимся до самого моего сердца!»
Эндрю будто ледяной водой окатили. Он побледнел и покрылся холодным потом.
«Каждую ночь ты, используя медицину, изготовленную на мои же деньги, делаешь непростительное с моей любимой доченькой! Что скажешь в своё оправдание перед смертью?!» — патриарх сдерживался только из-за передозировки успокоительным. Но даже это не удержало бы
