В плену твоих желаний - Сабрина Джеффрис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Об этом укрытии? Видишь ли, я совсем не такая уж дура.
– Я никогда не считал тебя дурой, – сказал Лахлан умиротворяющим тоном.
– Нет? – В голосе женщины прозвучала боль. – Тебя приволокли из папоротников полумертвым, измолоченным в кровавое месиво. А ты сочинил басню насчет Шотландского Мстителя, рассчитывая успокоить меня, словно какую-то слюнявую идиотку. – Она похлопала себя по груди. – Я не настаивала. Ни тогда, когда боролась за твою жизнь во время этой ужасной лихорадки, ни потом. Я думала, что, после того как ты едва не умер, ты наконец покончишь с этим.
Лахлан настороженно посмотрел на мать:
– Покончу с чем?
– Разбойничать на дорогах. Обкрадывать друзей Дунканнона.
У Лахлана был такой вид, будто его внезапно огрели кувшином виски по голове. Значит, мать Лахлана знала о его подвигах. Девушку это не удивило.
Худощавое лицо леди Росс пылало гневом.
– Последние несколько лет мне часто приходило в голову, что Шотландский Мститель скорее всего и есть ты. Но я старалась убедить себя, что мой сын на такое не способен. До тех пор пока тебя не избили. – Голос ее стал жестким. – Мне вообще не следовало говорить тебе об этом долге. Я сделала глупость. – Она упрямо вздернула подбородок. – Я хотела, чтобы ты поговорил с этим человеком, пристыдил его. Я даже не могла представить себе, что ты станешь рисковать жизнью. – Марджори перевела взгляд на Венецию: – А теперь еще это. Похищение леди. В жизни не могла подумать, что мой сын способен на такой поступок.
– Это не похищение, – сказала Венеция, сама не понимая, почему решила его защищать. – Я приехала добровольно.
– Молчи, Венеция. Ведь мама сказала, что она вовсе не дура. – Голос Лахлана дрогнул. – Без сомнения, кто-то из моих людей проболтался.
– Да, – язвительно заметила леди Росс. – Джейми мне все рассказал.
– Черт бы побрал этого наглого щенка! Он должен был отправиться в Абердин.
Леди Росс презрительно фыркнула.
– Он подумал, что мне следует быть в курсе твоих дел. И позаботиться о репутации леди. – Она подошла к Венеции. – Вот почему я теперь ее забираю.
– Только через мой труп. – Лахлана охватила дикая ярость, почти осязаемо распространявшаяся от него волнами. – Леди и ее репутация – моя забота. Я не позволю тебе вмешиваться.
– А я не позволю тебе опозорить ее, – решительно заявила Марджори. – Если бы я могла, то отправила бы ее назад к отцу. – Она предостерегающе подняла руку, когда Лахлан попытался возразить. – Но поскольку он скорее всего уже на пути сюда, лучше дождаться его приезда. А тем временем мы должны позаботиться о ее репутации. Нехорошо, что вы уже два дня путешествовали вдвоем. Больше ты не останешься с ней один на один. Она будет жить в Росскрейге. А ты по-прежнему здесь, в хижине.
– Черта с два я останусь! – крикнул Лахлан. – Я не собираюсь выпускать ее из виду.
Его сопротивление удивило Венецию.
– Но почему? Вы ведь наверняка не боитесь, что я убегу. Раз уж я не оставила вас сегодня утром, то уж точно не сбегу теперь.
Девушка чувствовала на себе изучающий взгляд леди Росс, но от жаркого и яростного взгляда Лахлана сердце ее лихорадочно колотилось, и удары его грохотом отдавались в ушах.
– Вы сказали, что беспокоитесь только о возвращении денег, в которых нуждается ваш клан. Я с этим согласна, уверяю вас.
В особенности после того, как убедилась в бедственном положении арендаторов. В отличие от других лэрдов Лахлан отказался от жестоких мер по отношению к своим арендаторам.
– Но вы также сказали, что не собираетесь губить мою репутацию, – продолжала она. – А если мы останемся с вами одни, это уж точно случится.
Кто знает, что могло произойти за те короткие часы, что они будут наедине? Венеция не рискнула бы проверять. Если он уложит ее в постель, то почувствует себя обязанным жениться на ней во имя чести. А он ясно дал понять, как к этому относится.
– Что бы ты ни думал, сын, – вмешалась леди Росс, – люди всегда замечали все твои появления и отлучки. Я не единственная, кто осведомлен об этой хижине. Кое-кто из клана знает, а еще Джейми и…
– Я изобью их до полусмерти, если только откроют рот, – рявкнул Лахлан.
Когда мать сердито нахмурилась, Венеция успокаивающе накрыла ладонью руку Лахлана.
– Будьте благоразумны. Нет никаких причин, по которым я не могла бы остановиться в Росскрейге, тем более, если ваша мама сама это предложила.
Может быть, Лахлану не хочется с ней расставаться, потому что она действительно его волнует?
Мышцы его руки напряглись под ее ладонью.
– Ваш отец попытается подослать своих людей в Росскрейг, чтобы выкрасть вас, – мрачно заявил он.
Леди Росс насмешливо фыркнула:
– Как может кто-нибудь туда проникнуть? Твои люди патрулируют все дороги, высматривая акцизных чиновников. Когда появится Дунканнон, ты сразу об этом узнаешь.
– Я буду чувствовать себя увереннее, оставаясь в имении, – проворчал он.
– Ты считаешься мертвым, не забыл? Пока надо поддерживать эту легенду. Если пойдут слухи, что ты жив и здоров, да еще держишь в своем имении пленную девушку, тебе придется иметь дело не с одним только Дунканноном.
– Проклятие! Мама…
– Мы все сделаем правильно, поверь мне. – Леди Росс гордо расправила плечи. – Ты останешься в хижине, как и прежде, а леди Венеция остановится в Росскрейге как моя гостья. Я скажу людям, что она родственница твоего отца из Лондона.
Нахмурившись, Лахлан задумчиво почесал затылок.
– Черт бы взял вас обеих, – пробормотал он себе под нос. Его сердитый взгляд остановился на Венеции. – Так, значит, вы этого хотите? Быть подальше от меня?
– Я просто хочу сохранить свою репутацию.
Теперь у него есть шанс высказаться. Если он испытывает к ней нечто большее, чем просто навязчивое желание, если рассматривает ее не только как средство получить от папы то, что ему нужно, пускай открыто скажет об этом.
– Прекрасно, – сквозь зубы процедил он. – Оставайтесь с моей матерью. Я не желаю терпеть вас рядом, выслушивая капризы и жалобы на плохие условия. Пусть этим занимается мама.
Это было несправедливо, и он знал об этом, но сам факт, что Лахлан незаслуженно обидел ее, несколько утешил и развеселил Венецию. Значит, он действительно не хотел с ней расставаться.
Изобразив на губах лучезарнейшую улыбку, Венеция приблизилась к матери Лахлана по всем правилам поведения в высшем обществе, которым ее обучили, и произнесла, растягивая слова:
– Я уверена, что мне будет очень удобно в Росскрейге. Насколько я помню, это очень красивый уютный дом. Я с нетерпением жду, когда мы туда прибудем. – Предоставив Лахлану хмуриться, она обернулась к леди Росс: – Пойдемте? Я очень устала и с удовольствием попью чай перед камином.